На собрании Вика отдаёт мне право вещать от её имени. Правильно, моя идея, мне и отдуваться.
— Народ, задача следующая. Мы должны резко подтянуть физическую подготовку. Смысл простой, как молоток. Вы занимаетесь нашей охраной, и это замечательно. А если случится, — тьфу, тьфу, тьфу! — такой казус, как реальное нападение? С хулиганскими целями или ограбить захотят.
Класс возбуждённо шумит. Это хорошо. Продолжим нагнетать мотивацию. Кашу маслом не испортишь.
— А ещё я, то есть, королева и я хотим, чтобы вы были сильными математиками. Ведь если каждый из вас выжмет несколько раз двухпудовую гирю… — кто-то в классе ойкает, кто-то в ответ гыгыкает, — никто не осмелится назвать его слабым. Даже если он не сможет сразу взять какой-нибудь хитрый интеграл. Мы хотим, чтобы в нашем классе были самые сильные математики.
Народ взвеселился. Тэк-с, ещё один шар в лузу. Продолжим.
— Ну, и кроме того, вы — мужчины. И вам просто зазорно быть слабыми.
Так, увертюра закончена. Можно излагать королевскую волю.
— Пара человек из вас, самые спортивные, желательно имеющие спортивный разряд, займутся организацией физической подготовки. Королевскому секретарю вести строгий учёт сдачи всех нормативов. И школьных и специальных, которые мы сами введём. О спецподготовке скажу отдельно.
Я излагаю. Суть вот в чём. Наша охрана должна заложить в свои портфели что-то вроде щита. Кусок толстой фанеры, пластмассы или чего угодно, что способно выдержать удар ножа, дубинки и, по возможности, пули. Затем все учатся отражать этими щитами удары. И бить в ответ.
— Систему тренировок специальных навыков защиты и нападения надо обдумать. Здесь вам, как спортсменам, — указываю на пару разрядников, оказавшихся в классе, — карты в руки. Особо укажу. Самостоятельная подготовка только при строгом исполнении указаний тренера.
— Какого тренера?
— Которого ещё надо найти. Полагаю, на первое время хватит учителя физкультуры.
Класс бросается в обсуждение, как в атаку. Сразу рождается первый результат. Заводится тетрадка с общим списком, где нет только нас. Мы с Викой смотрим с высочайшим одобрением в венценосных взорах.
24 сентября, понедельник, время 14:40
Кафе близ Лицея.
На территории самого Лицея в кафе не пробьёшься. Там всегда куча народу. Поэтому мы с Викой и свитой подыскали себе приемлемый вариант неподалёку. Сидим, трещим. Неожиданную тему вдруг поднимает Ледяная.
— Дана, ты слишком короткую юбку носишь, — критически смотрела, пока я садилась на придвигаемый пажом стул и начинает, когда тот отходит.
Вопросительно хлопаю ресницами.
— Два сливочных с орехами и шоколадом и два кофе, — делает общий заказ её величество и продолжает, — Даночка, наши мальчишки уже все глаза о твои ножки сточили.
— Это плохо?
— Это сильно отвлекает. Помнишь, что я говорила?
Помню, помню. Вот только…
— Вика, по уверениям англичанки, успеваемость в классе растёт!
Ледяная приходит в замешательство, но быстро находится.
— Значит, могла бы расти быстрее. Надевай юбку сантиметров на десять длиннее, хотя бы до колен.
Приносят заказ. Втягиваю запах и первый глоток. У-х-х-х!
— Давай на голосование народу поставим? — предлагаю я.
— Нет, — с порога отвергает сумасбродство Ледяная. — Они тут же постановят сделать юбку на двадцать сантиметров короче.
— Или вообще её отменить… — мы начинаем хихикать.
— Зачем ты нейлоновые чулки носишь? — о, понимаю смысл её взглядов в раздевалке спортзала.
— А что? Многие носят. В моей старой школе почти все старшеклассницы. И здесь, в Лицее тоже…
— Не знаю, — морщит носик. — Мне мама говорит: вредно. Синтетика и всё такое.
— Не вижу проблем, — пожимаю плечами, — правда, не вижу. Ноги терпят…
— И как тебе мачеха только позволяет? — почти возмущается Ледяная.
— Да она сама мне их и купила! — я начинаю смеяться.
— Всё-таки зря ты мальчишек дразнишь.
— Вика, я не дразню! Я их балую! Моя любимая одежда это кроссовки, джинсы и топик! Мальчикам нравится? Пусть смотрят! Для них и надеваю! — я негодую.
— Может, мне тоже так… — размышляет вслух Ледяная.
Кофе и мороженое меня успокаивают. Прокручиваю идею Вики и так и сяк.
— Пожалуй, чересчур. Я расцениваю свой наряд, как стимул и некое поощрение. А со стимуляторами перебарщивать нельзя. Мальчишки начнут сравнивать, выстраивать рейтинги, устраивать голосование… не, не стоит.
— Боишься конкуренции? — Вика прищуривается.
— Не, не боюсь. Мои ноги нисколько не хуже твоих. Боюсь самой возможности сравнений. Вот это уже будет настоящим отвлечением от учёбы.
С очередной ложечкой мороженого приходит в голову идея.
— Если хочется покрасоваться, давай так. Со следующей четверти меняем имидж. Я прячу коленки, ты — открываешь. В третьей четверти снова меняемся.
На том и порешили. В конце она вдруг подпускает мне шпильку. Хм-м, а ведь это впервые! О, Ледяная совсем оттаяла! И кто молодец? Я — молодец!
— Нет, ты всё-таки боишься конкуренции… — втыкает в меня льдистый взгляд Вика. Ох, ваше величество! Придётся вас ставить на место. И не хочется, а надо.
— Вика, видишь ли… — у меня устало менторский тон, с которым спорить, только себе вредить, — и ножки у тебя хороши и природная грация в наличии, опять же танцы, только… только ты мне совсем не конкурент. Любитель по определению не может быть сильнее профи. А я специально училась. Ты присмотрись внимательно, как я хожу, как я вообще двигаюсь…
Вика что-то ищет у себя в памяти и впадает в ступор. Нашла? Поздравляю, хи-хи-хи! Мальчишки давно заметили, а ты — только сейчас. Хотя что-то она говорила про мою повышенную женственность движений.
Время 17:00.
Расхаживаю дома в сбруе. Привычку носить её не меньше трёх часов в день не оставляю. Очень мне понравилось её воздействие. Уменьшение талии на три сантиметра Светлану, когда я радостная по старой памяти ей позвонила, не впечатлила. Сказала, что в моём возрасте такое сплошь, рядом и даже больше. Но похвалила.
И я её почти не чувствую. Я Вике не хвасталась, а делилась впечатлениями. Так, а теперь шаг с вывертом, другую ногу…
Внедрилась я в Лицей. И я его успешно закончу, не вижу трудностей. И на море не зря съездила, хоть и случайно на того седого шахматиста наткнулась. Я выхожу на уровень расчёта на три хода. Шахматы помогли. А рост сложности расчёта вырастает с каждым уровнем, по закону геометрической прогрессии со знаменателем впечатляющей величины. Грубо говоря, сложность трёхходовки выше раза в три-четыре, чем двухходовки. В шахматах это наглядно видно.
Умения считать на три хода с избытком хватает и на ту злополучную теорему Чевы — Менелая. И в программе Лицея ни разу не попалась тема, где не хватало бы двухходовки. Пока не попалась. К тому же я всегда могу подключить память. Это только Эльвире кажется, что я развлекаюсь, играя с ней в покер или дурака. Я тренирую память. Визуальную и слуховую. В случае игры в карты я научилась держать в голове, в оперативной памяти, как говорят программисты, полную таблицу карт. По старшинству и масти. По мере выбывания карты, она подёргивается дымкой. Вычисленные карты соперника в отдельном месте. Этому я научилась следующим этапом.
К чему я говорю о памяти? А к тому, что многие теоремы и задачи, которые я видела вовсе не в учебниках, там таких нет, требуют для понимания именно её. Длинные логические цепочки усвоить целиком не получится. Не помещаются они в мозговых кластерах оперативной памяти. Потому — суперкластер с привлечением таблиц памяти.
Сама себе коряво объясняю, но пойдёт. Я ж не кому-то, а себе. А я понимаю, о чём размышляю. Коротко говоря, мои интеллектуальные возможности за лето выросли на голову. Вернись я в обычную школу, даже не знаю, что я там буду делать.
В Лицее на данный момент у меня всё прекрасно. Замечательная подруга появилась, девица экстра-класса. На голову выше Юльки, — и я не о росте, — несмотря на её огромное женское обаяние. Мальчишки нас обожают и превозносят. С учителями проблем нет. Одного мне не хватает, сцепиться бы с кем по-настоящему. Так, чтобы клочки во все стороны!
