поспешит.
Девушка встала. Она непонимающе вздёрнула нос.
— Прошу прощения, сэр первый.
Бредфорд подал седьмому руку, помогая подняться.
— За что? — непонимающе протянул тот. — Ладно, привет передавать не буду. Наша леди Эмма больше любит швырять людей и ломать ими столы.
— Ну и придурок! — рыцарь показательно закатила рукава. — Да я тебя сейчас!
Рассмеявшись, Эфингем просто вылетел из библиотеки. Эмма в гневе не лучший собеседник.
— Он ещё получит, — выдохнула та. — Ишь чего удумал...
— Считаешь, он получил место среди нас только из-за того, что он из рода Цепешей? — первый сел на стул, облокотившись локтями на спинку.
Четвёртая переваривала информацию.
— Значит, он не шутил? Лорд Цепеш его отец?
Бредфорд выглядел немножко навеселе. Его пальцы барабанили по спинке стула.
— Не знала? Хотя, Эфингем отлично это скрывает. Но странно, что такая хитрая лисица как ты, Эмма, ещё не выучила наизусть его биографию.
— Да мне как-то...
— Было плевать на новичка? — усмехнулся первый. — Это тоже похоже на тебя.
Эмма не ответила. Она опустила голову, стоило ей заметить промелькнувшие искорки в глазах Бредфорда. Обманчивый, он будто предлагал тебе стать другом. Пытался всеми силами показать, что внешний вид обманчив. Ей он казался медведем. Опасным, но который мило говорит с тобой и делится сокровенным. Но стоит тебе поверить в то, что его бурый мех мягкий, а глаза добрые-добрые, как он раскроет объятия. В природе так и поступают эти огромные хищники. Предлагают наивным людишкам объятия. И если львы сразу демонстрируют неприязнь, готовность кинуться тебе зубами в шею, то медведи... раскрываю объятия. На их мордах лишь дружелюбие и покорность. Но только они сомкнут лапы, как их когти раздерут тебя сзади надвое.
— Что же, — он встал, — собрание сегодня в семь, не забудь.
— Есть, сэр... — под нос себе ответила четвёртая.
Она не кинется в его объятия. Она будет умней.
***
Эфингем Цепеш. Ежевичные кудри его опадали на лицо, оттеняя небесно-голубые глаза, что сейчас смотрели с детской тоской и печалью. В свои двадцать с немногим лет парень пережил многое: тиранию отца, смерть несчастной матери, что тяжело заболела после его родов, предательство родного брата…
Он бежал от семьи так далеко, чтобы никто и никогда не сумел нагнать его. Но вот сегодня все его труды канули в лету. Сегодня он встретится с ними.
Род Цепешей — род военных. Армейцы не ладили с рыцарями так давно, что уже забыли причину взаимной неприязни. Именно поэтому Эфингем решился и долгие годы трудился ради того, чтобы вступить в Рыцарский круг.
Чтобы выделиться. Чтобы не быть с ними в одной касте.
Пышная зала была наполнена людьми. Все оживленно переговаривались и переглядывались, силясь выискать долгожданных многопочтенных гостей. Сегодня с восточного фронта возвращаются Шерман Цепеш, генерал-военачальник, и его старший сын, полковник Аластер. Пусть старшего уже видели в замке верхушки власти, но для остальных это было эффектным появлением.
Вечно незамеченный, всеми гонимый и презираемый, Эфингем вдруг оказался в центре внимания.
— Ну, какой он, какой он? — твердила девушка, что бегло представилась младшему Цепешу, отчего он так и не запомнил её имени. — Скажи, вы похожи? Каково быть младшим братом настоящей легенды?
О да, о силе Аластера слагали басни. Его воспевали в поэмах, величайшие актеры пробовались на его роль, ведь, кто бы мог подумать, Цепеш отвоевал Аляску, на которой ютились остатки повстанческих войск.
— Это значит быть его тенью, — уныло отозвался Эфи, отчего блеск в глазах девушки потух, и она отпустила рыцаря, отходя от него на пару шагов.
Эмма, что вновь ковырялась в гаджете, звонко рассмеялась. Её смех выбивался из общего гула и звучал отрезвляюще, привлекал внимание.
— Да хватит тебе, ты уже не часть их семьи. Вступив в круг, ты отрекся от фамилии, ведь так? Иначе все бы мы тут знали, что ты из вояк.
— Несмотря на это, никто не спрашивает у меня, как я смог добиться тех высот, на которые поднялся. Все спрашивают лишь об отце и брате, всех интересует лишь…
Загудели фанфары и общий ропот зала стал стихать.
Целая процессия двинулась сквозь дверной проход, с трудом втискивая многочисленную свиту в слишком скромное для такого приёма помещение. Кажется, старшие Цепеши притащили за собой всю свою армию.
Властные и невозмутимые, их иссини-черные волосы спускались до широких плеч, опадая на красные плащи, что стелились по полу, оглаживая следы мужчин. Они были почти неразличимы. Когда их взгляды встречались, могло показаться, словно один из армейцев глядит в отражение. Лишь легкие морщины на лице старшего Цепеша выдавали в них разных людей, а еще… Цвет глаз.
Глаза Шермана походили на изумруды, сверкающие посреди мраморно-бледного лица, взгляд Аластера же был прозрачен.
— Прошу прощения за опоздание, — мягко кивнул отец семейства, поправляя алый, как кровь, что пролита врагами, плащ.
Прямо позади них, грозным строгим клином, следовали пять человек, облаченных в форму, подобную Цепешам. У каждого из них была своя цифра, что слегка позабавило Эфи. Надо же, у его братца есть свой рыцарский круг: бугай, очкарик, уродец, невидимка и девка, совершенно ничем не выделяющаяся. Ему было обидно и ревностно, что брат когда-то выбрал их.
Эфингем, подобно брошенному щенку, преданно заглядывал в глаза посетителей столицы, силясь перехватить их взгляд и соприкоснуться с семьей, но они словно нарочно игнорировали его.
Аластер мягко улыбался восторженным вздохам и даже позволил себе аккуратно, утайкой от Шермана, махнуть парочке девиц, что особенно настойчиво строили тому глазки.
— Выскочка, — тихо буркнул Эфи и отвернулся от брата.
Эмма права. Они давно больше не семья. Есть они и он. Никакого единства, никакой близости, никаких связей. Все, что соединяло их — далекое прошлое. Оно тяготило Эфингема, заставляя влюбленно придаваться мечтаниям о давно прошедшем.
— Прошу приветствовать, — начал лорд Цепеш, — мой старший сын — Аластер Цепеш. Все слышали о его героической победе в зоне четырнадцать, но пока не удостоились чести познакомиться с ним лично. Прошу любить и жаловать.
Он выдержал паузу для аплодисментов. Аластер не шелохнулся.
— Мы были шокированы ситуации, сложившейся в родной колонии. Терроризм душит нашу великую Империю. Очевидно, что здешние силы власти не способны справиться с вызовом тринадцатых… — он вздохнул, довольный плевком в сторону рыцарства, —
