Мне почудилась улыбка. Короткая, кривая, но улыбка. Мы не были знакомы до попадания сюда, но я считала Макса неспособным на подобное проявление эмоций. Точно не во время таких разговоров.
— Зазеркалье — мир тысячи дорог. Куда бы ты ни отправился, всегда найдешь свою, — задумчиво проговорил он.
— А ты нашел? — я приблизилась вплотную к Максу. — Или стоишь на перепутье?
Веселая насмешка в его жемчужном взоре стала первой настоящей реакцией с момента нашей встречи в доме. Макс освобождался от оков собственной магии и больше не подчинялся душе зазеркалья.
— Глядя на вас, я развернулся на сто восемьдесят градусов. Такой ответ вас устроит, ваше сиятельство? — он протянул руку и внимательно посмотрел на меня. — Когда мы вернемся, время ускорит ход. К этому моменту мои органы начнут отказывать один за другим, дар практически иссякнет, а завеса между реальным миром и зазеркальем ненадолго падет.
Вдалеке раздался нечеловеческий рев.
Я вздрогнула и крепко стиснула ладонь Макса в попытке удержаться на ногах, потому что земля дрогнула. Озеро пропало. Кустарники, травы, деревья тонули в черноте, подбирающейся к нам все ближе.
— А Егор? — в панике вскрикнула я.
— С ним все будет в порядке, ваше сиятельство.
— Разве зазеркалье тебя отпустит?
— У тех, кто нашел смысл жить дальше, нет причин оставаться здесь, — он говорил так спокойно, словно не рассуждал о своей кончине минуту назад. — Едва окажетесь на той стороне, забирайте всех выживших и бегите. Демона, который придет в наш мир, нельзя уничтожить. Только прогнать в пустоту или запечатать в зазеркалье, на что я постараюсь потратить последние крохи магии.
— Макс…
Его имя потонуло в грохоте обвала, а ветер подхватил мои волосы и швырнул в лицо.
— Поставьте за меня свечку в храме, ваше сиятельство, — новая улыбка преобразила его лицо до неузнаваемости. — Грешники тоже хотят, чтобы о них кто-то помнил.
— Макс!
Перед тем, как мое окутали темные воды, я набрала в грудь побольше воздуха. Огромная масса давила со всех стороны, и мне пришлось приложить немало усилий. Грести, несмотря на сопротивление. К яркому отпечатку серого неба, которое проглядывалось сквозь мутную поверхность океана.
Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в Петропавловской крепости. Наклонившийся человек загородил свет и вырвал облегченный вздох из перегруженных легких.
— Влад… — с трудом прошептала я.
— Добро пожаловать на этот свет, ваше сиятельство, — в привычной манере откликнулся он и протянул руку.
[1] Речь о событиях, которые происходили в книге «Смерти подобна». Бой на кладбище главной героини и одного из отражений Макса Волконского.
Глава 77. Влад
Перед выпуском из Николаевского кадетского корпуса Фрол Захарович, наш преподаватель, выгнал весь курс на минное поле, зарядил любимую трофейную винтовку и сказал:
«Ну шо, гандольеры и маги-недоручки, побегаем? Кто не успеет до желтой линии в указанное время, тот останется без ужина!»
Потом он признался, что мины были бутафорские, а пули холостые. Никто из руководства не причинил бы кадетам вред, но нас подготовили к реальным условиям боя. Принцип выживания состоял в том, чтобы стрелять и бегать. Кто лучше всех понимал это, тот имел высокие шансы остаться целым и невредимым.
Я успешно использовал полученные знания. До сегодняшнего дня. Пока не попал в заварушку, из которой мог не выйти живым.
— Ваше превосходительство, сзади!
Последний маг-воздушник, который держал хлипкий купол над нами, рухнул на землю. Вскрикнуть не успел, как на него набросилась стая оголодавших призраков. Молодой русоволосый парень в форме охранника Петропавловской крепости.
Я поднял руку и выстрелил. Истеричный визг привычно ударил по барабанным перепонкам, когда энергетические пули отогнали духов от легкой добычи. Едва опустив оружие, я заметил, как тело мага выгнулось дугой.
Один из призраков все-таки добрался до него.
— Дала!
Крик слился с ревом духа-хранителя, метнувшегося в самую гущу и разметавшего эктоплазму по площадке. Медведь рвал призраков на части, царапал когтями, отправлял в мир иной. Но его мощи оказалась недостаточно, чтобы справиться с таким количеством мертвых. Их пришло слишком много.
— Сейчас!
Дала, перепрыгнув лежащего без дыхания охранника, вонзила острый конец заколки в грудь пострадавшего мага. Из ее рта вырвалось облачко пара, потемневший взгляд исчез за рассыпавшимися по плечам волосами, а изгнанный призрак с воплем покинул носитель и растворился в воздухе.
Я нервно выдохнул, когда парень задышал самостоятельно.
— Подъем, красавчик, — похлопала его по груди Дала. — Без тебя щит не выстоит. Мои парни не так хороши.
Отличная мотивационная речь, особенно когда вокруг лежат трупы твоих товарищей. А наш маленький отряд едва держался на ногах.
— Командир, патроны, — послышался крик одного из некромантов.
Я увидел, как Давич бросил куртку в призрачную гущу. Раздался хлопок, за ним второй и третий. Площадку тряхнуло от жутких воплей, затем раздался протяжный стон. Мешочки с разрыв-травой, начиненные солью, железом и какой-то вонючей смесью, устроили настоящий фейерверк с концертом.
— На хрен куртку испоганил, Дав? — спросил у него Савицкий.
— Говно всякое налипло. Не домой же нести.
— Мне бы ваш оптимизм, парни, — пробормотал я, ненароком отметив, что чувство юмора у магов из отряда Далы такое же странное, как у Кристины Замогильной. Или это характерная фишка всех некромантов, или с годами в профессии они приобретали некие общие черты.
— Командир, пригнитесь.
Дала закрыла голову руками, и над ней пронеслось связывающее заклятие. Нескольких призраков прижало к образовавшейся трещине в щите. Получилась своеобразная «затычка», из-за которой другие духи не могли к нам попасть.
Временно, потому что через секунду они начали друг друга пожирать.
— Арсентьев, где Лукашин? У него запаска была, — спросили где-то сзади. Не то Городецкий, не то кто-то другой из отряда Далы.
— С перевертышем возится.
Хлопки выстрелов, грохот. Короткие и ритмичные взрывы крохотных накопителей. Вой, крики, стоны боли, череда глупых шуток вперемешку с командами. Я перестал различать ребят, потому что устал считать потери.
Из отряда Далы погибли двое оперативников при попытке прорвать оцеплений. А из охраны Петропавловской крепости, кто оставался на площадке после взрыва щитов, почти все. Выжили только трое: маг-воздушник, Иван Романович и многострадальный перевертыш Рябов. У последнего пострадала правая рука, когда его неудачно швырнуло в одну из стен Алексеевского равелина.
— Ты как?
Я проскочил мимо двух брошенных заклятий и проигнорировал поток отборных ругательств. Опустившись на колени рядом с Далой, заметил, как она тяжело дышала. Каждое новое изгнание призрака забирало у нее часть сил, которые и так уходили на поддержку духа-хранителя в нашем мире.
По гаснущему камешку одного из амулетов я понял, насколько плохи наши дела. Накопители почти опустошены, подмоги в ближайшее время не предвидится. Призракам нет конца и края, потому что они свободно проходили через многочисленные разрывы.
Если до этого мы сражались с теми, кто долгое время бродил бесплотными тенями между стен Петропавловской крепости, то теперь им на смену из Пустоты пришли другие духи. Еще злее, сильнее и опаснее.
— Отдышусь и встану, — поморщилась Дала и неохотно оперлась о мою ладонь.
— Херовый план.
— Другого нет в наличии.
Как только она поднялась, я отступил и проверил магазин. Почти пуст. В заднем кармане лежала последняя запаска.
Сколько простоит щит, который с трудом поддерживал истощенный воздушник, никто не знал. А парни не знали, остановят ли нашествие впятером при лобовом столкновении.
Трое некромантов, один из которых больше лекарь, чем боевик. Огневик и демонолог средней руки.
