были разбиты на три группы. Первая состояла из молодежи, и вел их Триффан. Во второй шли пожилые кроты и подростки, и руководили ими Комфри и Монди, а в последней, которой командовал Смитхиллз, двигались охрана и опытные бойцы. Такие кроты, как Мэйуид, Хоум и Маррам, шли сами по себе, как хотели, а Спиндл взял на себя обязанность, переходя от одной группы к другой, быть глазами и ушами Триффана и рассказывать ему о положении дел в группах.
Триффана беспокоило многое, например кто-то может умереть, не выдержав трудностей пути. И действительно через две недели опасения начали сбываться: умер старый крот, а на следующий день ушла кротиха, как это иногда делают старики из опасения причинить другим беспокойство, вернее, желая умереть в одиночестве. Каждый имеет право умереть, как он хочет.
Смерть этих уважаемых кротов подействовала на всех удручающе. Кроты стали двигаться медленнее, настроение у них испортилось: ужас, сопровождающий их уход из Данктона, потеря друзей и родных — все это погасило первоначальный порыв энтузиазма, сменившись, неуверенностью в будущем.
Именно тогда Триффан и Алдер, предвидя трудности по защите такой многочисленной и беспомощной группы, решили побыстрее рассредоточить кротов. Сделать это легче в восточных районах, пока еще не занятых грайками. Можно было надеяться, что данктонцы при поддержке местных кротов сумеют, разбившись на маленькие группки, тихо влиться в другие системы, на время там «затеряться». Даже если грайки в дальнейшем будут захватывать новые системы, кротам Данктона, вероятно, удастся скрыть, откуда они родом, покориться грайкам и ждать, когда снова придет их время.
Вопрос состоял в том, когда начать расходиться. Они все еще были на широкой равнине, над которой возвышался Данктонский Лес, и ушли недостаточно далеко от дома, чтобы чувствовать себя в безопасности. Данктонцы пересекли уже предательские болота Отмура, одолели высоты Брилла, приблизились к системе Тэйм... Но все равно им казалось, что пока еще они ушли совсем недалеко.
Вечерами, когда опускался туман и воздух становился влажным, небо на востоке начинало вспыхивать, словно глаза ревущих сов. Триффан понял, что там Вен, а поскольку уровень повышается к востоку, Вен лежит в такой же большой долине, как и их собственная, и лучше всего расходиться у гребня, который отделяет одну долину от другой.
Кроты двигались главным образом в сумерках и ранним утром, избегая глубокой ночи и жарких дневных часов. Они знали, что скоро им придется расстаться, и потому шли молча, готовя себя к предстоящей разлуке.
Мало кто намеревался продолжать путь в одиночку, и кроты начали собираться по двое и по трое; кого-то связывали давние семейные или дружеские отношения, другие познакомились во время пути.
Алдер и Маррам уже наметили себе определенную цель. Когда именно они приняли решение, ни они сами, ни Триффан не знали — и хроники Спиндла ничего не говорят на этот счет. Эти два сильных крота (оба опытные воины, прошедшие обучение у грайков) собирались повернуть обратно, на запад, и проделать путь в далекий Шибод, который мало кому по силам. Если сведения Маррама верны, Шибод, должно быть, единственная система из Семи Древних, не павшая под ударами грайков, и теперь, когда Данктон взят, Хенбейн, несомненно, постарается ликвидировать это упущение. А раз так, то Шибод, очевидно, будет рад принять таких кротов, как Алдер и Маррам, и захочет узнать о событиях в Данктоне.
— Я бы сам с вами пошел, — с искренним сожалением говорил Триффан, — но мой путь лежит на восток, в Вен. Однако ты, Алдер, лучше всех подходишь для такого опасного предприятия. Ты уже проделал вместе со мной далекий путь, ты знаешь наши дороги. Придешь в Шибод, познакомишься с кротами и поможешь им воевать против грайков.
— Я принесу кротам Шибода вести из Данктона! И пойду особенно охотно, потому что со мной Маррам, — заявил Алдер.
Триффан поведал им все, что мог припомнить из рассказов родителей о Шибоде.
Однако они договорились, что Алдер и Маррам проводят Триффана и остальных до места расставания, их сила и мужество могут понадобиться, если на кротов Данктона нападут прежде, чем они достигнут гребня.
И у других кротов появились свои планы. Смитхиллз, например, решил пойти на север и остаться в пределах досягаемости Роллрайта, чтобы легче было встретить там Скинта в Самую Долгую Ночь, если Триффан со своим отрядом не вернется к этому времени из Вена. Смитхиллз уже сейчас скучал без Скинта и не испытывал желания уходить далеко от Данктона.
Триффан много размышлял, кого взять с собой. Сначала он думал пойти с группой примерно из семи кротов, где обязательно будет Смитхиллз. Намерения Смитхиллза все меняли, и Триффан решил отправиться в путь только со Спиндлом, прихватив с собой разве что еще какого-нибудь одного крота.
Но кого? Комфри слишком стар, да и Монди обязательно захочет идти с ним, а двое стариков будут обузой в опасном путешествии в Вен. Действительно, Комфри уже сейчас давал повод для беспокойства: он легко уставал и не мог идти быстро и долго, часто останавливался.
Триффан подумывал взять с собой одного из бойцов Алдера. Это будет дисциплинированный и хорошо тренированный спутник, на которого можно положиться в случае неожиданных трудностей. А в том, что впереди его ожидают трудности, Триффан не сомневался.
Однако Триффан продолжал колебаться. Кого бы он ни выбрал, этот крот окажется вовлеченным в опасное дело, какое мало кому выпадало на долю, ему потребуется нечто большее, чем храбрость, терпение и ум. Триффану нужен был крот, привыкший к риску, способный выжить.
Крот, который мог выжить и выживет. Таким был Мэйуид. Забавный Мэйуид, которого Триффан научился уважать и полюбил, его странные манеры, хоть и раздражали иногда, чаще заставляли смеяться и доставляли удовольствие.
После обвала тоннеля под рекой Мэйуид очень изменился. Он ушел в себя, стал молчалив и хмур, перестал щебетать, как прежде. В эти дни он не отпускал от себя Старлинг и Лоррен. После роковой ночи, когда они потеряли своего брата Бэйли и их мать Раш тоже пропала, они цеплялись за Мэйуида, словно он был их отцом, и не желали расстаться с ним даже на короткое время. Хоум тоже входил в их группу, и, если можно было говорить о каком-то предпочтении, Хоум заботился о Лоррен, а Мэйуид — о Старлинг.
Бывали моменты, когда Мэйуиду и Хоуму приходилось отлучаться, так как Мэйуид лучше всех находил дорогу и любил обследовать местность. Старлинг горько жаловалась, что ей не разрешают участвовать в разведке, но Лоррен и она были слишком
