-Ну и чей, по-твоему, наш князь сын? - в разговор влез третий голос, по звучанию весьма насмешливый.
-А мне почём знать? Баяли божьи люди, ляхами он в младенчестве подменён, на погибель царству христианскому. Слыхали, сколько он слов ляшских говорит? Вместо како бы - яко бы, вместо такожде и таможде - так же и там же, вместо обаче - однако, вместо пол-два - полторы. Заместо побрано - молвит взято, заместо основанья - фундамент. Стогны именует улицами, пешцев - пехотой, вечерний стан - ночлегом.
-Ты ври, да не завирайся,- третий голос сменил весёлый тон на угрожающий. - Мы князя с малолетства перед очами видим, подмену уж бы не проглядели. А что до словес иноземных - так царевич книг множество прочёл, вот и спутался у него разум. Но все к нему приноровились, и вы приноровитесь коли голова дорога. А ежели чего из царевичем сказанного не поняли - так кивайте будто всё уразумели, потом у знающих людей смысл слов его уясните. И пущай он хоть звериным гласом изъясняется, главное, что речи и дела его - справедливы и честны.
-Угу, справедливы,- буркнул всё тот же недовольный.- Стрелец, что пьян напился и воров прокараулил, теперь сопреет на болотах гной собирая. А князь со своими ближними вчера, в постный день, вино хлестал до беспамятства. Так за сие греховодство наказанье или награда выйдет княжьим слугам?
Не желая являть себя ночным сторожам, я на цыпочках выбрался из сеней и, стараясь не шуметь, двинулся в опочивальню. Слова челяди заставили меня задуматься. Молиться или изображать молитву стоя перед иконами на ногах мне было совершенно естественно. Местные нравы метаться каждый раз в храме на колени и биться челом о землю, при этом находясь лицом строго на восток, скорее напоминали мусульманский обряд, чем православный. Я в очередной раз задумался, являлась ли эта реальность точной калькой прошлого моего старого мира. Слишком много отличий имелось даже в том, что мне прежде казалось незыблемым и древним - в религиозных обрядах. Так что требовалось или полностью принять местные обычаи или каким-то образом менять их на более привычные.
Следующая беспокоящая меня мысль была о том, как мне поступить со своими вчерашними собутыльниками. Не желая разрушать мною же установленные правила, я решил отправить их копать торф, естественно с собой во главе.
Когда днём мои сотрапезники услышали о грозящем им наказании, их крик, казалось, сможет достичь небес. Они вопили о том, что их честь не допустит такого поругания, что лучше их казнить, чем так позорить и прочее в таком же духе.
На все эти выкрики я ответил лишь одним:
-Коли моей чести в том самонаказании порухи не случится, то вашей и подавно. Или мните своих предков родовитее моих? Ежели кто ослушается и рыть землю для нужников не явиться, так и на глаза мне он больше не должен попадаться.
Довод сработал, сбежал лишь один дворянин. Вот когда я со своими ближними советниками и слугами ковырялся в грязи, к нам прискакал верховой с вестями:
-Гишпанец Иван Гмелин с дарами к князю прибыл, просит тот час его к господарю привести. Бает, дело неотложное.
Стоящий у красного крыльца фламандский дворянин вытаращил глаза и отшатнулся, когда увидел, в каком виде прибыл ожидаемый им правитель Угличского удела. Сделав ожидавшему приёма подданному испанского короля неопределённый знак рукой, я скрылся внутри хором. Через полчаса де Гмелин увидел меня уже умытого и богато разодетого, в главной светлице.
-Имею честь передать Вашему Высочеству дар от моего государя Филиппа Второго Благоразумного, милостью Божией короля Испании, Англии, Франции, Португалии, Неаполя, Чили, Иерусалима и Ирландии, защитника веры, императора обеих Индий, князя Кастилии, Арагона, Валенсии, Леона, Гранады и Сицилии, эрцгерцога Австрии, герцога Милана, Бургундии и Брабанта, графа Габсбургского, Фландрского, Тирольского,- торжественно провозгласил Иоганн, внося в комнату на вытянутых руках вычурную золотую цепь.
Украшение вес имело видимо под пуд, когда фламандец нацепил его мне на плечи, у меня чуть не подогнулись колени. Пока де Гмелин витками накручивал подарок на мою шею, я пытался переварить услышанный титул.
-Разве в Англии сейчас не королева?- таков был мой первый осторожный вопрос.
-Узурпаторша, убийца истинной государыни, незаконнорожденная дочь своего отца. Только наш король имеет неоспоримые права на этот титул,- отмёл мои сомнения фламандец.
-А во Франции..-
- Их так называемый король Анри самозванец, если вообще ещё жив,- прервал мою реплику Иоганн. - Поскольку нашему государю принадлежит титул короля Англии, а правитель сего государства имеет неоспоримые права на французскую корону, то он и есть единственный истинный владелец данного титла.
-Ну, про Ирландию и Иерусалим и так понятно.-
-Истинно, они находятся под властью еретиков и нехристей лишь временно,- вполне согласился со мной фламандец.
Тяжеленной золотой цепью подарки не ограничились. Слуги маскирующегося под купца дипломата внесли ларцы с самоцветами и шёлковые мешки с дорогими пряностями и красителями, навигационные приборы и книги.
-Неужели мои сведения так помогли Испании? - щедрость даров меня изумила.
-Не знаю, - честно признал де Гмелин.- Я выехал из Фландрии почти три месяца назад и не слышал, удалось ли испанскому флоту нагнать проклятых пиратов. Но наш король оценил ваше желание оказать посильную услугу Испанскому государству как проявление истинной дружбы. А для настоящих друзей не жаль никаких даров.
-У вас нет известий из Испании? Или вам их попросту не говорят? - слегка уколол я фламандца.
-Я по матери в родстве с влиятельнейшим кастильским семейством де Мендоса,- легко поддался тот на провокацию.- Мне ведомо, что король воспринял ваши сведения вполне серьёзно. Он сказал, что раз даже в варв., вернее в далёкой стране известны все наши секретные сведения о колониях, то их оборону нужно крепить всемерно. Надеяться лишь на то, что врагам неизвестны туда пути более не приходится. Поэтому были сокращены выплаты всем, кроме армии Фландрии и пущены на устройство новых кораблей и их снаряжение. Наш государь даже прекратил выплаты своему кузену, германскому императору на войну с турками и французским лигистам, ведущим борьбу против севшего на трон еретика. На два отправившихся ранней весной в Восточную Индию нао были переведены две роты солдат и передан приказ уничтожать все встреченные корабли еретиков и их устроенные фактории. К сожалению, после того как шесть лет назад турецкий флот уничтожил все наши форты в Мозамбике и мавры с Островов Пряностей начали с нами открытую войну, наши силы в южных морях весьма малы.
