Андрей Загорцев - Спецназ Третьей Мировой. Русские козыри

– Командир! На аэродром смотри! – откуда-то сверху, прямо из облаков на вершине, донёсся голос Кузнеца.

Вытянув шею, я всё-таки узрел взлётные полосы аэродрома и быстро увеличивающийся в размерах силуэт самолёта-разведчика, шедшего курсом на седловину с зенитным постом.

– Кузнец! Ты там как на верху?! – проорал я в сторону облаков.

– Да мы бы вчера ещё взошли! Мне до вершины метров сто осталось, я в сторону чуть взял до обратного склона – тут, оказывается, оборудованный маршрут есть, чуть ли не пешком подниматься можно: веревочные лесенки и канатный мостик отсюда внизу видно. Наверху, скорее всего, антенное поле стоит. А на нашем маршруте охеренный карниз висит – ни пройти, ни проехать!

– Осторожнее там! Смотри, чтобы с самолёта не заметили!

– Да он метрах на восьмистах пройдёт, ниже нас будет! Не ссы, командир!

– Да я уже!.. – проорал я старшине. – Когда спустишься?!

– Минут через тридцать буду! До вершины уж дойду – разведаю!..

– Осторожнее! Вдруг там американцы!

– Если бы были, то давно уже бы нас вычислили по крикам! А так все спокойно! No problem, sir!

Перекинувшись ещё парой фраз со старшиной, я всё же залег возле камней и начал вслушиваться в шум самолёта. Теперь их было вообще не слышно, наверняка делает круг над аэродромом. Теперь уже слышнее, и вот уже совсем явно. В седловине, ниже нас метров триста, прошёл «Локхид». В бинокль я даже успел заметить цифры на фюзеляже.

Рядом со мной засопел Бахраджи.

– Если отсюда из ивановской винтовки в мотор выстрелить, конец самолёту! «мосинка» пробьёт все навылет!

– Нет, Ашот, рановато нам в бой вступать. Давай сперва основную задачу выполним.

Самолёт действительно прошёл над самым постом «Гнездо Кондора». Если задрать на максимальный угол возвышения зенитную установку, то брюхо самолёта можно вскрыть как консервную банку. А на обратном заходе самолёт можно вообще срезать ещё над морем.

«Локхид» вышел на открытое пространство, принялся, набирая высоту, уходить на восток, ложась на свою синусоиду маршрута. Сверху посыпалось несколько мелких камушков, мы с Арой резко обернулись. Вернулся Кузнец. По докладу, с обратной стороны вершины имелся вполне оборудованный подъём с зигзагообразной траверсной тропинкой. Где-то ниже в бинокль виднелся навесной мост и вырубленная скальная лесница. Скорее всего, на вершину идут кабеля от антенн и кабеля питания. Выдвижение становилось опасным. Я судорожно пытался вспомнить всё, чему учили в «спецухе». Выставляется ли охрана на антенные поля или обходятся датчиками, сопряжёнными с минными полями. Ничего в голову не лезло.

– Ара, вспоминай иностранные армии и театр военных действий! – подтолкнул я Бахраджи, желая подначить армянина.

– Да куда уж ему, сорок пять скоро стукнет! Все в своей столовой забыл! – хохотнул Кузнец. – Вроде бы у американцев на антенных полях и постах метео только датчики сигнализационные стоят.

– Эээ!.. дарагой!! Ашот Багдасарович в Печорской учебке отличником был! Датчики TASS и REMBASS помнит! Здесь, скорее всего, с той стороны, откуда пойдём, ничего не стоит. Карниз отсюда видно – надо через него перебираться! В здравом уме никакой разведчик не полезет. Умный разведчик обойдёт вдоль вершины и нормально пойдёт – вот там, скорее всего, стоят где-нибудь перед площадкой! Запитаны от нормальной сети, а не от аккумуляторов. И минное поле, скорее всего, отключаемое там же. Идёт ремонтная команда – отключили поле, прошли, починили, включили.

Действительно, армянин говорил дельные вещи. На нашем маршруте возле вершины имелся скальный карниз, через который нормальному здравомыслящему человеку и не пришло бы в голову перебираться. Проще обойти его.

Кузнец почесал голову:

– Ара, ты уверен? А то мне что-то кажется, что первая попытка перелезть через этот козырёк принадлежит…

– Главстаршине Ковалёву! – хмыкнул армянин. – Уверен, уверен, дорогой! Может, тебе старый Ашотик ещё про организацию поисковых групп финских лагерей расскажет? Или схему узла связи Объединенного норвежско-датско-американского Полярного корпуса нарисовать?! тока папраси, Лёха-джан, всё сделаем!..

За завтраком все были молчаливы, предстояло решить вновь создавшуюся проблему.

Можно обойти казавшийся неприступным карниз и найти на нормальной трассе подъёма, используемой американцами, пульт отключения аппаратуры и минных полей. Скорее всего, замаскирован под какой-нибудь валун вдоль тропы. Можно всё-таки попытаться штурмовать скалы, ведь пульт может стоят где-нибудь на контроле и отключение одной из цепей может вызвать вполне обоснованную тревогу и подозрения. Ладно, вперёд! Там на месте разберемся!

До карниза добрались достаточно быстро и приступили к осмотру. Метра четыре в высоту и козырек, выступающий на два метра вперёд. Для прохода таких участков требуется альпинистское снаряжение: крючья, молотки, карабины, устройства для самоподъёма «джумары». Ну или хотя бы для этого необходимо было быть пауком, чтобы ползать по скале, как по потолку. Ничего у нас этого не было. Да и при составлении плана материально-технического обеспечения группы не предусматривалось. Да и насекомых в группе у меня не числилось. Несколько десятков метров фалов да шнура – вот и всё. Если мы даже встанем друг другу на плечи, мы все равно не достанем края карниза. Кузнец выполз сперва на сторону маршрута американцев и осмотрелся, покачал головой.

– Тропа! Лестницы вырубленные – все, как положено! Перед самой вершиной ещё одна площадка, мимо которой не пройдёшь, не обойдешь! С обеих сторон тропы пропасти – она по ответвлению хребта идёт. Хороший альпинист здесь трассу прокладывал, неплохо мозгами раскинули.

Потом старшина пополз в другую сторону от карниза. Вернулся удручённый.

– Обрыв! Даже с обратным градусом! Гладкий – как молотком тесали. Была бы кошка или крюк какой, можно было бы попробовать забросить. У нас даже ничего подходящего нет.

Выход подсказал Бахраджи. Кузнец дополз до гладкого отвесного склона и минут десять возился, закрепляя каким-то хитрым узлом фал. Старшина соорудил самодельную обвязку и закрепил второй страховочный фал под карнизом, взявшись за узел, глубоко выдохнул и обернулся:

– Короче! Во все глаза! Если сорвусь, одна надежда на вас, что успеете выдернуть! Я пошёл!

Сказав, старшина разбежался и сиганул в пропасть, завис на основном фале и, отлетев метров на семь, вернулся обратно, поджав ноги, пролетел над нашим скальным уступом и взметнулся выше наших голов.

– Нахер нада такие качели!! – прошептал Ара, с ужасом наблюдавший за живым маятником.

Ковалёв продолжал раскачиваться, набирая все большую амплитуду, и в один из моментов подлетел к карнизу и, отпустив фал, словно кошка вцепился в скалу, оказавшись на «крыше».

– Старшина-джан, ты жив там?! – с ужасом пробормотал Бахраджи, тихонько потравливающий страховочный конец. Меня от виденной картины и страха за бесшабашного старшину немного лихорадило. Даже руки в перчатках, сжимавшие фал, вспотели. А если бы старшина непрочно закрепил «маятниковую веревку», улетел бы нахрен в пропасть и костей бы его не собрали. Кузнец повисел на руках, подтянулся, закинул ногу, нашёл опору и в несколько секунд оказался полностью наверху.

– Командир! – раздался его голос сверху. – На базу придём, сто грамм спирта выдай мне за этот аттракцион!

– Командир-джан! Выдай, выдай! Я такого аттракциона даже в парке культуры в Ереване не видел, – зашептал рядышком Бахраджи, – головы у старшины нет! Молодой, детей нет, ничего не боится…

Я всем пообещал выдать спирта и на закуску палку сухой колбасы из пайка и послал старшину дальше вверх на доразведку. Может быть, даже и не имело смысла подниматься вверх. Мы с Арой остались под карнизом, с трепетом вслушиваясь в шуршание скатывающихся камней.

Старшина вернулся достаточно быстро.

– Лейтенант, порядок! Наверху, как и думали, антенное поле на площадке, гидрометеоаппаратура в контейнерах, фидерные системы и кабеля. Датчики на нижней площадке с обратной стороны.

Минут через пятнадцать подняли контейнер и залезли сами. Вершину горы увенчивала достаточно ровная площадка – тридцать на сорок метров, с остатками выложенного по краям каменного бруствера. На площадке в непонятных для меня геометрических порядках стояли ровные ряды различных антенн. Отдельно – несколько контейнеров на треногах с метеорологической аппаратурой. На площадке разветвления кабелей, сходящиеся в один тугой жгут, уходящий вниз. По тропинке я спустился чуть ниже для осмотра и доразведки. Вот она – нижняя площадка. Скорее всего, здесь останавливается ремонтная группа и метеорологи, когда проводят контрольные осмотры и ремонты. В бинокль разглядеть антенны датчиков невозможно, но поле, похоже, установлено чуть ниже. Американцам и в голову не пришло, что восхождение на вершину можно совершить с той стороны, которая, по их мнению, вообще непригодна для подъёма. Ага! А вон ещё одна гора – гораздо ниже и менее внушительная. И снова получается как бы седловина. Наверняка где-то там тоже есть зенитный пост. На верхней площадке мы передвигались с особой тщательностью, обследуя каждый квадратный метр. Всё чисто!