он в таком вымотанном состоянии, плюс ещё кто-то накрутил его, чего-то добиваться или доказывать нет смысла, это я уже хорошо знала).
— А то ты не знаешь, где напортачила?!
— Я много где напортачила, нужно понимать, что здесь насочиняли!
— Лида! Я не думал, что от тебя будут одни проблемы!
— Иван Аркадьевич, я в начальники не просилась, если вы помните! Вы меня из больничного досрочно вытащили и сообщили о великой милости! Перед коллективом не представили, никакой поддержки не было! Бросили как щенка в воду — крутись, мол, Лида, как знаешь! И что мне делать?
— Да ты накрутила, я смотрю, хорошо, — Иван Аркадьевич потянулся за новой сигаретой.
— А вы знаете, что эти «жалобщики» не пришли, когда я их вызвала? Более того — подбили всех не приходить?
— И ты решила устроить террор?
— Именно. Террор и диктатуру, — кивнула я, — порядок в депо «Монорельс» должен быть, а не бабские склоки.
— Бабские склоки как раз ты устраиваешь, — буркнул Иван Аркадьевич, но уже более спокойным голосом.
— А ничего что вы меня вызвали сразу после этих кляуз и весь коллектив это видел и сейчас уже вовсю обсуждает в курилках?
— Я же должен разобраться.
— А я что теперь должна, Иван Аркадьевич? Вы ведь не их вызвали! Вы меня вызвали! Как после этого я должна ими руководить, если теперь они знают, что стоит им вам пожаловаться и вы меня сразу на ковер? Будут они меня воспринимать?
— Не нагнетай, Лида.
— Нет, мне совершенно не нравится такой ваш подход!
— И что ты предлагаешь?
— Доверять хоть немного мне! А их — уволить!
— Но я не могу взять их и вот просто так уволить, — покачал головой Иван Аркадьевич, — они и мне в свое время тоже крови попили. Но я же вытерпел.
— А я терпеть не собираюсь, — зло ухмыльнулась я и добавила, — Иван Аркадьевич, а если я вам предоставлю повод, вы их уволите?
— Ты предоставь сперва, а там посмотрим, — поморщился Иван Аркадьевич, но при этом глянул так, что я поняла, что этот раунд выиграла. Но не успела я порадоваться, как он тут же огорошил:
— А что у тебя с сессией?
— Не знаю, я в больнице была, если вы помните.
— Значит узнай! — рявкнул Иван Аркадьевич и хлопнул ладонью по столу. — Иди работай!
Я вышла (впрочем, не забыла захватить все три жалобные кляузы).
Мда. Хоть и добилась согласия выгнать их, но настроение всё равно ни к черту. А дома ещё с Риммой Марковной разговор за Светку и футбол предстоит, вот чёрт!
Глазами встретилась с Натальей Сергеевной, секретарём. Судя по её довольно блеснувшим глазам — знает или подслушивала. Сейчас новости пойдут гулять по депо.
Ну ничего, придёт и твоя очередь.
Недолго думая, я отправилась прямиком к Алевтине Никитичне. Ну, а зачем откладывать в долгий ящик? «Куй железо» и всё такое… В общем, минут через шесть я уже сидела у нее в каморке и пила восхитительный компот из сухофруктов.
— Я сама груши сушу, — ворчливым голосом сообщила Алевтина Никитична и подсунула мне блюдечко с горкой сахарного печенья, — причём собираю, чтобы именно лесные были, и на соломе сушу их дольками прямо в противне. Они так душистее для компота получаются, чем садовые. Хотя те слаще. Ты, Лида, с печеньем лучше бери, всё ж толку больше.
— Нет, спасибо, компот и так вкусный. — Поблагодарила я и взглянула на неё поверх стакана, — Я же вот почему пришла — хочу пожаловаться. Представляете, вызвал меня сегодня Иван Аркадьевич, я такая в кабинет вхожу, а там накурено, пепельницы не помытые, не проветрено, он бедный сидит и дышит этой всей гадостью, аж сосуды в глазах полопались, а наша новая секретарша даже не смотрит — сидит в приёмной, как королева, и только ногти красит да сплетни по конторе собирает. Не знаю, что и делать, меня она ни в грош не ставит, распоряжения мои не выполняет... Боюсь, так его надолго не хватит…
— Это которая? — нахмурилась Алевтина Никитична, — Алла же ещё не вернулась?
— Наталья Сергеевна, — злорадно наябедничала я и мстительно добавила, — и чай ему не делает.
Глаза Алевтины Никитичны полыхнули. Ух! Чую, сейчас кому-то мало не покажется. Очень быстро выпроводив меня вон (компот пришлось допивать залпом), она «чеканным кавалерийским шагом» удалилась наверх.
Эх! Хорошо то как! Сделал гадость — на сердце радость.
Вот такая я мстительная.
Подавив в себе паскудную мыслишку последовать за Алевтиной Никитичной и посмотреть, кто кого победит, я вернулась в свой полуподвальчик. На столе сиротливой россыпью валялись акты ЧП на производстве. Я ухмыльнулась: «Идите сюда, мои зайчики, ща мамочка вас изучать будет!».
Изучала недолго. Не удержалась. В общем, взяла отпечатанный лист с какой-то древней инструкцией и быстро пошла наверх.
В приёмной сидела Наталья Сергеевна с заплаканными глазами и красным носом, и дёрганными движениями перетирала свежевымытые чайные чашки.
Я положила ей на стол инструкцию и пожелала хорошего дня.
Вот так.
Домой я шла не спеша. Не потому, что наслаждалась солнечной ясной погодой. А потому что я знала, что сейчас мне предстоит битва почище, чем у готов с римлянами под Маркианополем. И малодушно надеялась, что, пообщавшись со Светкой, Римма Марковна пар уже выпустила и на меня там мало что останется.
Не выпустила.
— Зачем ты выдумываешь этот футбол?! — рычала Римма Марковна, кивая на зарёванную Светку, которая лила крокодильи слёзы прямо в пюре с сосисками. — Она же девочка! Девочка, Лида! Ей этих драк не надо!
Я флегматично пожала плечами и положила себе ещё салату.
— Ты посмотри, Лида! Она же вся в синяках пришла! Это как называется?!
— Римма Марковна, — подняла глаза от тарелки я и отложила вилку, — ничего страшного не произошло. Света в футбольной группе новенькая, к тому же девочка. Попала в коллектив мальчиков. Логично, что они начали её испытывать на прочность. Она им ответила. И правильно ответила. С директором Дома пионеров мы уже пообщались на эту тему и выяснили всё, что нам надо было. К тому же, во всём виноват тренер, который подстрекал
