открыть глаза.
Надо мной стоял Умар, которому я джинсы когда-то с себя отдал.
— О! Здорово, — обрадовался я.
Объятия, поздравления, подарки… Как приятно, когда семья большая. Умар с отцом приехали на машине, привезли домашнего вина несколько канистр. Одна уже на столе стояла.
— Гулять так гулять? — одобрительно спросил я. — Какая у нас, вообще, программа? — посмотрел я на Ахмада.
— Тебе понравится, — ответил он, и все рассмеялись.
Нормальное начало. Тут я вспомнил про Диану.
— Я вам нужен сейчас? — уточнил я.
Народу было и без меня хорошо, что мне и продемонстрировал Ахмад, небрежно махнув на меня рукой.
Ну, вот и хорошо.
Я быстренько собрался, рассказал жене, что Диана смылась вчера из общежития и надо проверить, где она. Галия сразу заохала и собралась со мной к Полянским. Она была счастлива и хотела, чтобы всем вокруг было хорошо. Убедил её, что сам справлюсь.
— Милая, у нас важный праздник. Я не хочу, чтобы одна дурочка тебе его испортила. Готовься к торжеству. Сходи к родителям. А там я сам разберусь.
Проводил Галию домой, а сам пошел к Полянским. Постучался к ним в дверь. Открыла Оксана.
— Здравствуйте, — я не был до конца уверен, что Диана здесь. — Вы только не волнуйтесь. Диана неожиданно из общежития в Москве съехала. Никто не знает, где она…
— Как никто не знает⁈ — изумилась Оксана. — Здесь она… заходи-ка. Ах ты, паршивка!.. — Оксана скрылась в комнатах.
Предложением воспользовался, вошёл в сени. Решил не вмешиваться. Пусть сама разбирается. Из криков Оксаны я понял, что Диана сказала матери, что её выгнали из института. Да уж, сестричка в своем репертуаре.
Оксана разъярилась не на шутку.
Тут приоткрылась входная дверь и заглянул озабоченный отец.
— Заходи, — сказал я ему. — Диана тут. Оксана с ней разбирается. Представляешь, сказала матери, что её из института выгнали!
— Ничего себе заявочки! — ошарашенно проговорил отец, с опаской косясь в ту сторону, откуда доносились яростные крики матери, из которых мы поняли, что и я, и отец, чудесные и заботливые люди, а дочь, засранка и позор семьи. Не, в принципе все верно, подумал я, и взглянул на батю. По его лицу понял, что он мои чувства разделяет.
Скандал разгорался, Оксану понесло. Как я понял, она всю свою жизнь положила на детей, только вздохнула с облегчением, думала, дети оба учатся, людьми станут, не зря она горбатилась всю жизнь на двух работах…
Так-то её можно понять.
Вдруг из комнаты послышался визг, и через мгновение Оксана выволокла в кухню за волосы визжащую Диану.Мы с отцом, чутка опешив, бросились её отнимать. Но разъярённая мать и нам накостыляла. Еле отбили с отцом сестру.
Вот это темперамент! Я смотрел на Оксану, мечущуюся по дому, с нескрываемым удивлением. Она и раньше показывала коготки в общении со мной, но такого всплеска эмоций я от нее никак не ожидал. Поймал взгляд отца, он многозначительно закатил глаза. Диана рыдала.
Налил в стакан воды из остывшего чайника и, улучив момент, подсунул его Оксане. Она залпом выпила, но успокоиться никак не могла. Продолжала обзывать дочь дрянью неблагодарной и грозилась ее из дома выгнать. Диана тихо ревела, уткнувшись отцу в грудь.
Наконец, Оксана обессиленно осела на стул в кухне, глядя на нас. Истерика забрала все её силы.
— Вот и что теперь делать? — она растерянно переводила взгляд с отца на меня. — Как с институтом быть?
— Ничего страшного. Все решаемо, — как можно спокойней сказал я. — Вернется с нами в Москву после праздников, никто и не заметит, что ее не было. Да, пап? — он быстро кивнул.
— Как же ты нас напугала. — сказал отец Диане. — Чего же ты уехала? Из-за Рафаэля?
Диана кивнула, всхлипнув.
— Что? Какого Рафаэля? — встала со стула Оксана. — Ты что, беременна?
У неё открылось второе дыхание. Тут уже досталось и мне, и отцу, за то, что недосмотрели. Мы с батей молчали, спорить с ней в таком состоянии было бесполезно. Тем более, откуда нам знать, до чего у нее там с Рафаэлем дошло? После Юльки я уже и беременности не удивлюсь. Устал на ней удивляться.
— Да не беременная я! — вдруг закричала Диана.
Сестра вскочила, выскочила из дома и убежала куда-то. Без пальто. В домашних тапочках.Кричать больше стало не на кого. Оксана замолчала. Повисло напряжённое молчание.
— Зря вы так, — проговорил, наконец, я. — Первая любовь у девчонки, всё такое…
— Ничего, ей полезно. — буркнул отец. — Так напугала. Я всю ночь не спал!
— Так тебе и надо. — сказала Оксана и рассмеялась.
— Ладно, пошли, отец, — встал со стула я.
Отец поднялся и направился к выходу.
— Постарайтесь не убить дочь до конца праздников, — не удержался я от шпильки в Оксанин адрес, уходя.
— Иди отсюда! — она улыбнулась мне и отцу и закрыла за нами дверь.
— Ты меня понимаешь теперь? — спросил вдруг отец, когда мы отошли немного.
— Если ты про темперамент Оксаны, то понимаю, — усмехнулся я.
Святославль
Мы попрощались до завтра. Отец пытался у меня узнать, где планируется завтра торжество, но я ничего не мог ему сказать. Сам не знал. Смешная ситуация, учитывая, что я жених. Точнее, муж. Точнее… Фиг с ним, не важно.
Вернувшись, увидел у мамы дома Славку. Он хотел со мной повидаться, но не застал и остался ждать. Народу у Алироевых собралось и без него, целая толпа. Родственников у Ахмада просто куча все-таки. Славка, увидев меня, радостно вскочил и обнял. Как он изменился! Повзрослел. Взгляд стал другой, серьёзный, жесткий немного. Раньше веселым был, а сейчас складка жесткая у рта образовалась, не улыбается почти.
Очень обрадовался другу. Не ожидал, что так соскучился. Хотели сесть, поговорить, но какое там. Родня Ахмадовская тут же в свои разговоры втянула: «свадьба, учеба, планы на жизнь», «а детишки когда?» и прочее в том же духе. В итоге кое-как отбились, вышли во двор. Хех, там тоже не протолкнуться.
— Давай может к нам? — предложил Славка. — Хоть поговорим спокойно.
— Давай. Только Галию найду сейчас, предупрежу.
Начал искать жену, оказалось, что она пошла к своим и еще не возвращалась. Ну и хорошо. Пусть. Тоже небось соскучилась. Мы пошли со Славкой к Либкиндам.
Клара Васильевна расплакалась от радости, увидев меня. Усадила за стол.Эмма обняла меня радостно, поздоровалась. Эмма после аварии тоже сильно изменилась, стала какой-то спокойной, что ли. То у неё, раньше, вечно испуг в глазах был, а сейчас она уверенно смотрит. Поразительно просто. Часто наоборот бывает, что люди после таких потрясений всего боятся, чуть что, в панику впадают. А она, наоборот, успокоилась. Словно поняла, что плохое уже, собственно, случилось. Бояться поздно.
— Как же у вас хорошо, ребят, — сказал им я. — Держитесь друг друга. Вы хорошо друг на друга влияете.
— Да… Есиб есё не аймия… — сказала Эмма и сникла как-то сразу.
Да. Армия это серьезный вопрос. Если в конце года призовут, то это меньше двух месяцев осталось. Если бы Эмма уже восстановилась, то проблемы бы не было особой. Подождала бы пару лет, что уж тут поделать. Но сейчас пока рановато ей одной с Кларой Васильевной и малышами оставаться.
— Нельзя там ещё на полгода отсрочку по здоровью продлить? — поинтересовался я.
— А зачем? — спросил Славка. — Чего тянуть, если все равно служить однажды нужно будет.
— Но два года, Слав. — возразил я.
— Очно, чтобы не призвали, у нас негде учиться. Это надо будет куда-то уезжать на пять лет, — начал рассуждать друг. — А я Эмму тут не оставлю одну.
* * *
Квартира Якубовых.
Галия пришла домой и, изумленно оглядываясь по сторонам, стала искать родителей. Дом был полон народа. А она ещё хотела ночевать сюда прийти с мужем. Хорошо, что у матери Паши остались. Там хоть дом, места побольше.
— Галия! Детка! — услышала она.
Тётя Диля, папина сестра, кинулась к ней с кухни.
— Ой, здравствуйте! — обрадовалась Галия. — А Зара с вами?
Тут и Зара появилась. Двоюродные сёстры обнялись, не виделись несколько лет. Галия в кругу семьи, собравшейся в кои-то веки, провела весь остаток дня.
* * *
Вернувшись
