– Пусть так. И эти молодые люди – оттуда же? Решила восстанавливать структуры? Для себя? Будь по-твоему, меня это совсем не касается. Я твоим друзьям сказала – ничего, кроме личной жизни в ненужной им реальности, меня больше не интересует. Как считаешь, стоит прямо сегодня деактивировать всё оставшееся оборудование? И на Главной базе, и здесь. Снимутся все проблемы. Когда я вернусь на Землю в подходящее для меня время и место, спокойнее будет жить, зная, что в ничьи руки оно больше не попадёт.
– Не верю, – сказала Сильвия. – Мы с тобой не из тех, что способны на окончательные поступки. Всего пять лет назад я тоже решила жить сама по себе, не участвуя ни в наших, ни в человеческих играх. А сейчас вдруг пришлось передумать. Откуда ты знаешь, что случится лет через пятьдесят? Мосты за собой сжигают только идиоты или параноики.
– Возможно, ты и права. Я подумаю. Ты взяла всё, что собиралась? Ни о чём больше не хочешь спросить? Тогда расстанемся. Но всё-таки… – Её лицо выразило сомнение. – Откуда ты можешь знать о гибели именно этих семи номеров? Если вы не встречались…
– Кто сказал, что не встречались? В Кейптауне, в девяносто девятом Лариса сказала Берестину о гибели Лихарева и девушек, трое из которых успели подружиться с Новиковым, Левашовым и Шульгиным. С Валентином все мы были знакомы очень хорошо… Лариса ещё сказала, что о смерти одной из «номеров» Андрей очень горевал. По не слишком понятным мне причинам. Теперь ты объяснила. Она же, ничего не имея в виду, просто по привычке хвастаться своей памятью и эрудицией, назвала и номера, и имена. Со слов скорее Левашова, чем Новикова. Вот тут я и подумала…
– В принципе – правильно подумала, – почти равнодушно ответила Дайяна. Сильвия сумела окончательно развеять её подозрения. – Только не забывай – с твоим уровнем из взрослых землян ничего близкого и к третьему классу подготовить не удастся. Да и мне – едва ли.
– Кажется, некоторые взрослые земляне и без предварительной стажировки от нас с тобой кое-чего добились, – рассчитываясь за прошлые обиды, особенно за последнее пережитое по вине Дайяны унижение[166], небрежно ответила Сильвия. – Как, на твой взгляд, из этих молодых людей выйдет что-нибудь приличное?
Дайяна лишь на секунду повернулась к Ляховым лицом.
Когда-то она при первой же встрече сумела определить потенциальные способности Новикова и Берестина, да и то сильно их недооценила.
– Кое-что – безусловно может. Иначе ты не стала бы ими заниматься. Действуй, ты в своём праве. Не забывай только, что и Шары, и блок-универсалы не под них настроены. Вреда может случиться намного больше, чем пользы…
– Ничего. Все лишние функции заблокировать в моих силах. В любом случае эти юноши с аппаратурой будут мне куда полезнее, чем без неё…
– Тогда – до свидания, – сказала Дайяна. – Рада буду встретить тебя в нерабочей обстановке.
– Лариса говорила, будто ты собираешься обосноваться в её Кисловодске.
– Подумываю об этом. Но сначала нужно окончательно понять, кто такие «дуггуры», и разобраться с ними. Иначе никакой спокойной жизни не получится. Ни у меня, ни у твоих друзей.
Сильвия со своими паладинами[167] ушла по третьему из возможных каналов связи то ли с далёкой, то ли составляющей с Землёй одно целое планетой. Нет, не одно, понятное дело, даже планетография у них была совершенно разная. А вот идея «гантели», двух шариков на одной ручке, бесконечной и одновременно нулевой протяжённости, многим казалась убедительной. Прежде всего – некроманту Удолину.
Снова они втроём оказались на кухне. Не той, конечно, положенной простому советскому интеллигенту, в окраинной «хрущёвке» – шестиметровой, в Черёмушках на юго-западе. В девятнадцатом веке эти самые «кухни», ставшие чуть ли не символом «интеллектуального сопротивления» полувеком позже, строились метров по двадцать, заведомо предполагая их прямое назначение. А трепаться и проклинать власть вполне можно было и в гостиных. Как, например, в квартире скромного инженера Телегина[168] собиралось по полсотни футуристов.
Каждый молод, молод, молод,
В животе чертовский голод!
Будем лопать пустоту!
Икра, водка, колбаса и прочее в разгар Мировой войны в разряд «пустоты» попадали без всяких внутренних сомнений. Через восемьдесят лет ситуация в России вернулась на круги своя. Действующую власть по-прежнему проклинали, пусть не за отсутствие в достаточном количестве колбасы «по два двадцать», приличного пива и радиоглушилки[169], теперь – чисто экзистенциально. За сам факт существования и за собственную неспособность дарованными свыше свободами разумно распорядиться.
– Напугались, ребята? – простецки спросила Сильвия, положив локти на край дубового стола, за которым даже в нераздвинутом виде могло свободно разместиться десять человек.
– Офицерам пугаться не положено, – ответил Секонд, на самом деле испытывающий огромное облегчение от того, что весьма сомнительный по последствиям инцидент закончился вполне благополучно.
– Так-то оно так. – Сильвия показала на пустующие стопки, разминая сигарету абсолютно русским манером. В Европе такая привычка отсутствует. – Но я, признаюсь, слегка испугалась. Видимо, Дайяна действительно перевоспиталась. Мы ведь были в полной её власти. Стоило ей захотеть – от нас бы не осталось ничего, кроме лёгкого мезонного облачка. И никаких претензий, поскольку никто не знал, куда мы пошли…
– Воронцов знал, – возразил Фёст.
– Он знал, да и то не точно, о твоих намерениях. Допустим, совместными усилиями «Братства» удалось бы восстановить примерную картину. И что толку? В любом случае – нам с вами легче бы не стало. Трюк с девушками неповторим…
– Эрго бибамус, – хором сказали доктора – знатоки латыни.
– Лучше объясните нам, Си, – предложил Фёст, – что она подразумевала, говоря, будто от пользования этими штуками вреда может быть больше, чем пользы? – указал на принесенный им из гостиной один из контейнеров.
– Совершенно правильно говорила. – Сильвия коснулась пальцами двух почти незаметных сенсорных полей рядом со светящейся табличкой, обозначавшей, что предназначен он для номера 291, то есть Кристины Волынской.
– Вот – стандартный комплект снаряжения координатора, направляемого к месту службы. Шар, гомеостат, блок-универсал… – Ещё четыре футляра, отливающих синевой ружейной стали, она отложила в сторону. – Это дополнительные устройства, сейчас значения не имеющие.
– Каждый предмет в наборе изначально настроен на конкретную хозяйку. Ритмы мозга, общая аура, биохимия и так далее. Если показатели «пользователя» не совпадают, прибор блокируется…
