когда Элис спрашивала про них. В конце концов Элис научилась молчать о том, что видит. Но это не означало, что она перестала обращать внимание на странных людей. Элис, обладая необычайно острым зрением, постоянно замечала необычное. Как, например, соседа напротив, чьи глаза блестели красным. Или странная бабушка, которая была няней Элис всего сутки, когда она была совсем маленькой, слишком маленькой, чтобы помнить что-либо. Но она все же запомнила неестественно длинные кривые пальцы, стиснувшие ее запястья так сильно, что оставили синяки. Когда Элис показала следы матери, та уволила няню на следующий же день. Мама становилась все более тревожной и почти не подпускала Элис к незнакомцам, и Элис заметила, что встреч со странными людьми становились все меньше по мере того, как она взрослела. Однако необычные сны не исчезли. Теперь эти странные создания приходили к ней во снах все чаще, особенно в последние несколько месяцев, с тех пор, как она поступила в академию «Пяти стихий».
Сегодня ночью сны были полны подробностей. Элис отметила яркие детали: платья, сотканные из лепестков цветов, золотые кольца, сверкающие ожерелья и серьги. Больше всего ей запомнился мужчина с пронзительным взглядом, длинными черными волосами и золотой короной, которая сочеталась с его золотыми и серебряными украшениями. У Элис возникло чувство, будто она знала этого мужчину в прошлой жизни, но ведь то был лишь сон, а сны всегда иррациональны.
– Похищенное дитя, – прошептал он. – Вернись к нам.
Мужчина протянул руку и схватил Элис за запястье, сжав его так сильно, что она вскрикнула от боли. Девушка не могла понять, была ли это боль во сне или в реальности.
– Элис. Элис!
Существа исчезли, и Элис с трудом проснулась от звука своего имени. Моргая и прогоняя сонливость, Элис поняла, что ее соседка по комнате, Мэдисон, в ужасе склонилась над ней.
– Эй, больно же! – Элис вырвала запястье из хватки Мэдисон и принялась его растирать. На нежной коже появились красные пятна.
– Тебе приснился кошмар, – сказала Мэдисон. – Ты металась и кричала.
Детали сновидения уже начали ускользать от Элис, она не помнила, что именно ее так напугало. Красивые существа из сна не могли навредить девушке.
– Кошмары – это нормально. Мне тоже приснился кошмар, когда мы узнали, что случилось с Джулиусом, – продолжила Мэдисон.
Джулиус. Точно. Реальность постепенно возвращалась к Элис.
– Как думаешь, нас отправят по домам? – спросила она.
– Не знаю. Вряд ли. Ну, мы, нормальные – в смысле, люди – можем сами в любой момент свалить, – сказала Мэдисон, размахивая рукой для пущей убедительности. – Но вампиры, оборотни, лисы? Точно нет. Они же не просто так живут в академии. Вряд ли они смогут спокойно ходить по улицам Нью-Йорка и жить обычной жизнью.
Элис кивнула. Соседка была права. Школу, скорее всего, не закроют. Разве что она сгорит дотла или ее разрушат до основания.
– Мама наверняка захочет, чтобы я вернулась домой, если узнает том, что произошло, – вздохнула Элис.
– Мои родители уже в курсе, – сказала Мэдисон. – Они любопытные до ужаса.
«Яблоко от яблоньки», – подумала Элис.
– Как думаешь, что будет дальше? – спросила она. – Верховный совет, наверное, выберет нового канцлера.
– Это точно будет младшая сестра Джулиуса, – быстро ответила Мэдисон. – Хотя Маркус Ню тоже может побороться за должность. Он единственный член Верховного совета, у которого достаточно влияния, чтобы свергнуть Лунов. Одно можно сказать точно: следующие несколько недель будет царить хаос, пока Верховный совет не решит, как действовать дальше. – Она улыбнулась, явно пребывая в восторге от происходящего. – Жалко только, что этого всего я не увижу.
– Что? Почему? – Элис села на кровати, сбитая с толку. Только сейчас она заметила, что часть комнаты, которую занимала Мэдисон, опустела.
– Ты съезжаешь?
Мэдисон с шумом застегнула молнию на спортивной сумке Веры Вонг.
– Ага. Домой. После того, что случилось с Джулиусом, родители сказали, чтобы я возвращалась. Они вообще не хотели отправлять меня сюда. Мой отец – бывший наследник, и он не желал, чтобы его дети или внуки шли по тому же пути, но я настояла на своем. Теперь родители требуют, чтобы я вернулась домой. Они напуганы до ужаса, понимаешь? Я их единственный ребенок. И если на учеников школы действительно ведется охота, то как думаешь, кто станет самой легкой мишенью?
Это было очевидно. Сердце Элис забилось чаще. Смертные наследники – самая легкая мишень, особенно первогодки. Другие ученики могли защитить себя, но обычные смертные только начали изучать основы самообороны. Боевые искусства были, вероятно, самым слабым предметом Элис, да Мэдисон тоже не преуспевала в них.
Элис представила себе возвращение домой. Мама была бы в восторге, и они могли бы отпраздновать семнадцатый день рождения Элис вместе. Более того, несомненно, мама была бы рада, если бы Элис сделала выбор в пользу безопасности. Элис обычно так всегда поступала, потому что не любила рисковать. Но на этот раз, несмотря на то, что она понимала всю опасность создавшегося положения, она не могла себе представить, что навсегда покинет академию. Элис не хотела оставлять этот новый мир, который она только начала узнавать. Здесь, как нигде, девушка чувствовала связь с отцом.
Но как Элис могла объяснить все это Мэдисон? Они из разных миров. У Мэдисон были оба родителя, которые с нетерпением ждали ее возвращения. У Мэдисон не было семейной тайны, связанной с папой, тайны, раскрыть которую помогло бы только пребывание в академии.
Мэдисон подняла бровь:
– Скажи своей семье. Попроси их забрать тебя, пока не поздно. Я считаю, что оставаться тут просто опасно для жизни.
Хотя логика в словах Мэдисон была, для Элис все было не так однозначно. В конце концов, если бы каждый наследник бежал при первых признаках опасности, то кто бы тогда остался?
– Но то, что случилось с Джулиусом, произошло за пределами школы. Здесь должно быть безопасно.
Мэдисон закатила глаза. Перекинув спортивную сумку через плечо, она взялась за ручку своего огромного чемодана:
– Ну, я в любом случае уезжаю. У тебя есть мой номер, так что звони, если что. Но я не настаиваю. Было приятно познакомиться.
С этими словами она вышла за дверь и пошла по коридору.
Элис стояла на месте, как громом пораженная. Мэдисон действительно ушла. Элис не знала, считать ли свою соседку – бывшую соседку – очень смелой или очень глупой. Резкий, холодный уход был настолько внезапным, что Элис едва успела осознать, что произошло. Хотя они с Мэдисон были просто соседками, а не подругами, они обе были своего рода изгоями дома Кабана; и теперь, когда Мэдисон ушла, Элис осталась совсем одна. Она почувствовала, будто потеряла то, что принимала
