— Не то слово.
Вооружившись ножом, я вспарываю мягкое податливое брюхо. Где-то она должна быть здесь, если Косой не соврал, конечно. Сивуч с интересом наблюдал за моими действиями. Похоже, вот она, железа. Жаль проверить нельзя. Хорошая говорят это штука, но одноразовая.
— И что ты будешь с этим делать?
— Патроны кончились полковник….
— Это оружие?
— Ага…
— И как оно работает?
— Не знаю, ни разу самому пользоваться не приходилось, — признался я, — но говорят, штука убойная.
***
Далее следовала страница вырванная из какого-то журнала. '19.03.203…. Время заступления на дежурство 18:03. За время дежурства происшествий не было'. В графе 'примечания' надпись — В связи с быстрым ростом биоконструкции было использовано препаратов сверх нормы:…Далее длинный список с непроизносимыми названиями, из которых Андрею был знаком только последний препарат — спирт этиловый 50гр.
Андрей хмыкнул, ему значит наливали? Этой биоконструкции? Или лаборант использовал? Ниже две подписи смену сдал: неразборчиво, смену принял: А.Кулагин. 'Ну и на фига мне это все? Голова трещит. А тут бумажки ни к селу, ни к городу? И ни слова, где мне этот треклятый институт искать? А вдруг он завалился давно? Вон сколько домов разрушенных? Полгорода в руинах лежит'.
Под мерное журчание воды, Андрею страшно захотелось спать. Ладно, решил он, еще пару ведер наберу, пару документов изучу и спать. Подкинув в костер полированный стул с гнутыми ножками, Сивуч предварительно оторвал от него седушку. Материал обивки и вата внутри, давали едкий дым, от которого резало в глазах. Опрокинув полное ведро в корыто, и повесив его наполняться, Андрей вернулся к документам. Следующая бумажка была озаглавлена 'Акт' от 4.07.203…года.
'Мы, нижеподписавшиеся: комиссия в составе главный конструктор академик Сафронов В.А., главный инженер доктор технических наук Бережной С.Н., главный генетик доктор биологических наук Шинко Г.П., замдиректора по то начальник ВЦ Базаров Н.А., куратор проекта 'ПМ' подполковник гб Мощенко В.Г., составили настоящий акт в том: Что созданный И.Р. на базе биоконструции, свою функцию полностью выполнил. Был произведен расчет эталонного ДНК. Согласно этому расчету, нано-роботы именуемые биотики были запрограммированы на создание эталона. Испытания биотиков доказали их полную работоспособность. Эталон ДНК создан. Поскольку использование И.Р. к дальнейшей эксплуатации не предусмотрено, и не целесообразно, и в связи с повышенным риском его использования. Членами комиссии решено его демонтировать. Созданную, им (И.Р.) биоконструкцию подвергнуть криогенной заморозке и отправить на хранение в расположение закрытого объекта?7844.'
Из прочитанного Андрей понял, что вырастили какого-то монстра и к ним в часть отправили. Повышенный риск использования? Слова то какие подобрали? Хм, и что это могло быть? Сверху акта подпись 'Утверждаю: Мухин И.Н.' Мухин, Мухин…где-то эту фамилию я уже встречал. Далее за актом следовал приказ?145 с грифом совершенно секретно, полковнику Сивучу В.А принять под ответ. хранение контейнер инвентарный?31200000688. Обеспечить надлежащие условия хранения. Инструкция по условиям хранения прилагается.
Андрей вытер лоб. Костер уже догорал, и чтобы не подкидывать дров и было лучше видно, он подвинулся к пламени вплотную и взмок от жара костра. Картина начинала вырисовываться. Документы в папке не были разбросаны как попало. Они несомненно были обрывочны и для полноты картины не хватало данных, но закономерность в их размещении уже прослеживалась. Не даром же отец всегда бухтел на этих ученых, мать их за ногу. А он эти документы читал и знал от и до. А еще ему дед многое рассказывал, чего в папке нет…
— Та-а-ак, параметры хранения, — Андрей читал медленно, и всегда в слух, так он лучше понимал прочитанное, — Температура не должна быть выше минус 90градусов по Ц, иначе объект может выйти из спячки. Температура, при которой жизнедеятельность объекта возможна, от минус 80 — до плюс 80 градусов по Ц. Для обеспечения надежности хранения в контейнер закачан жидкий азот под давлением 120 Бэ-эр, который обеспечивает надлежащую температуру хранения минус 190 градусов по Ц. В простенке из полипро…Хрен выговоришь. Следите за показанием манометра…. Внутренний саркофаг запаян свинцом….
***
… давно иду на зов. Но только теперь внутри сформировалось четкая уверенность, что не на охоту я вышел в такую даль, не спариваться как другие существа(хотя полной уверенности нет, что не спариваться, вполне возможно, что я только теперь созрел до стадии взрослой особи). Что-то там за краем земли, куда каждый вечер падает раскаленный красный шар, отдавший за день все тепло земле, зовет меня и ждет. Что-то или кто-то имеющий отношение ко мне. И я как множество других, ищущих легкой добычи на закате, устремился за солнцем. Не знаю, что ждет меня там, но каким-то непостижимым образом чувствую, что это мое предназначение. И с каждым днем я все ближе к нему…к зовущему.
Когда солнце стояло над головой, три особи преградило мне путь. Странно. Видел я их впервые. Но я точно знал кто они — самка, самец, и проводник, который носит икру. Они очень жесткие снаружи, но внутри костей нет. Я не привередлив в еде, но если бы они не напали, вряд ли стал на них охотиться. Добыча неприятна на вкус, и питательных веществ в ней мало.
***
В пересохшее горло мясо не лезло. Да и жевать его, когда слюны нет, не особенно приятное занятие, что траву жевать, что бумагу, все едино на вкус. Пить, единственное неистребимое желание гвоздем засело в мозгу. Не могу смотреть, как полковник делает маленькие глоточки из фляжки. Так и подмывает дать ему по сопатке, и отобрать фляжку. Пришлось отвернуться, во избежание. Все-таки разные мы совсем. На его месте, я давно бы попутчику воды предложил. Но он не Федя-Косой, и даже не Шустрый, не с нашей команды. Он типа Ябеды, не пойми что, которое идет с тобой одной дорогой, но пути у вас разные. Ничего, вот сейчас дожую и буду ящериц высматривать. Мясо конечно жесткое и болотом воняет. В уксусе бы его на пару дней, да в коптилку засунуть на сутки. Н-да, научил меня Хаймович в еде разбираться. Впрочем сало ничего…Глотать можно. Против сала, организм не возражает. Жаль только мало его, на кабане было…
— Пошли, что ли? — спрашиваю я, обтирая руки, об штаны и отрывая зад от горячего песка.
— Пошли, — кивает полковник.
Разговорчивым его назвать трудно. Все что-то думает про себя, соображает. И непонятно, чего он на самом деле хочет, и чего в следующую минуту от него ждать? Хаймовича я тоже внутренним взглядом прощупать не мог, и не болтал он попусту. Но Хаймович свой до мозга костей, почти отец мне. И его молчание не напрягало. А этот…Да и пес с ним, пусть думает. Дойдем до города. Поможет Джокера взять за мягкое место, и хорошо будет. А не поможет, сам не пальцем делан. По обстановке сориентируюсь.
К полудню мы миновали большой овраг. Даже не овраг, а дыру в земле. Песчаные дюны раздались в стороны шагов на двести, обнажая желтую глинистую почву потрескавшуюся, под солнцем. Посреди образованного пятна земля треснула и разошлась метров на десять. Заглянув с обрыва вниз, почувствовал как снизу из темноты (трещина оказалась глубокой, что солнце не доходило до дна) на меня дыхнуло сырым горячим дыханием, словно там внизу кипел чайник и паром обдало.
— Там что-то есть, — сообщил я Сивучу, прощупывая темноту. Что-то там копошилось. То ли нору там себе устроило, то ли просто так жило. Не понятно. Чем оно там питалось? И как по обрыву туда-сюда лазило? Но там, как мне показалось, была вода. Эх! Жалко веревки нет, я бы туда спустился.
— Оно тебе надо? — равнодушно спросил Сивуч.
Мне 'Оно' конечно, было не надо, не нападает и ладно. Можно спокойно топать дальше. Сивуч по большому счету прав. Но его слова меня взбесили. Ничего ему не интересно. Готов был об заклад побиться, что и подземелье под институтом его интересует с одной целью — взорвать. А что там, как там, ему до фонаря. Кто там жил? Какие создания? Как все устроено? Зачем и почему? Абсолютно безразлично. Мне только непонятно, как с таким равнодушием можно жить? Взорвет он, допустим, институт, к ядреной Фене. А дальше? Чем жить будет? Каким интересом? Чужая душа потемки. С детства темноты не люблю.
Даже Роза моя, светлая такая…Не обличьем, не цветом волос. Они у неё цвета вороньего крыла, что синевой отдает. А душой, сердцем. Бывает прижмется ко мне, и я чувствую как она изнутри вся светится…Так хорошо нам было вдвоем.
— Ты прав полковник, нас город ждет. Топаем дальше.
***
Андрей проснулся, когда луч солнца пробился через отдушину в подвале и упал на его лицо. Сивуч сморщился от головной боли. В голове булькало. Мозги, кажется, стали жидкими и переливались из стороны в сторону, стоило голову наклонить чуть в бок. Он поднялся с топчана. Зачерпнул ладонью пригоршню воды из корыта и ополоснул лицо. Какое это оказывается блаженство — вода. Вода за ночь отстоялась, и казалось чистой. Пахла по-прежнему не ахти, но после стольких дней без воды, и когда каждый глоток считаешь, запахом можно было пренебречь. Под утро Андрей вскипятил на костре с полведра и напился от пуза. Может это вода в голове плещется? Подумал он. Хотя плескаться ей положено было в другом месте. И она оттуда уже просилась наружу.
