называемые охотники, шастают в тыл противника, как к себе домой), то вот дальше возникают проблемы. Чтобы добраться непосредственно до мест проведения диверсий, нашим бойцам придётся обзаводиться в тылу противника каким-нибудь транспортом и маскироваться под местных. Транспорт нужен для перемещения довольно объемного и тяжелого груза, главным образом, взрывчатки. А зачем маскировка, и так понятно. Вопрос в другом. В случае обнаружения наших диверсантов, их, ничего кроме смерти, не ждёт. О плене при таком раскладе речи быть не может. Даже, если их схватят живыми, то все равно казнят, как шпионов.
Поэтому и сложность. Не каждый подходящий человек захочет так рисковать.
Итогом этого мозгового штурма стало решение отправить нескольких офицеров к генералу Брусилову за помощью. Он гипотетически может решить вопрос, связанный с набором добровольцев для этого дела. Все остальные присутствующие займутся доработкой плана кампании, с учётом выработанных решений. И здесь не только диверсии. По здравому размышлению пришли к выводу, что по железной дороге вести наступление надо не только в направлении Вены. Чтобы все получилось, это придётся делать своеобразным веером. Чем больше мы сможем создать хаоса в тылу противника, тем больше шансов на успех.
На следующий день, с самого утра забежал взъерошенный дипломат-разведчик и уведомил, что немедленно уезжает. Попрощался и исчез, как будто его и не было. Не хило я его вчера загрузил. Даже стало интересно, что он там себе надумал. Но спрашивать я не стал. Решил уезжать, пусть едет. Даст бог, ещё свидимся.
У меня впервые после попадания в прошлое образовалась куча свободного времени. Никто меня не дёргал, что-либо вспоминать и диктовать Татьяне не было никакого желания. Расслабился. Немного помаялся бездельем, прогулявшись по окрестностям, потом достал одну из обнаруженных тут удочек, накопал червей и пошёл на рыбалку.
Полдня я провел на речке. Ничего не поймал, но отдых пошёл на пользу. Я даже мыслить стал по-другому, не торопясь, и раскладывая свои думки по полочкам. Вторую половину дня, можно сказать, тоже бездельничал, но уже с пользой. Просто захотелось побродить по лесу, а Татьяна увязалась со мной. Чтобы перебраться через речку на другую сторону пришлось пройти километра полтора до небольшого деревянного мостика. Попав в лес, который оказался ухоженным, без кустарника и валежника, мы долго гуляли и много разговаривали обо всем и ни о чем. В какой-то момент речь зашла о жизни за границей, и меня понесло.
Понятно, что все будет зависеть по большей части от того, получится ли у меня добыть нормальные капиталы, необходимые для достойной жизни моей женщины на чужбине, или нет. На самом деле, я почему-то совсем в этом не сомневался. Была у меня уверенность в богатой добыче, и все тут. Исходя из этого, я рассказывал, что и как ей желательно делать в отрыве от Родины.
На западе правят бал деньги, вернее, их количество. А чтобы это количество росло, а не бестолково тратилось, я сейчас и пытался, опираясь на знания будущего, донести до Татьяны, чем следует заниматься, а куда лучше бы не лезть.
Понятно, что из меня бизнесмен ещё тот. Но не надо быть гуру экономики, чтобы посоветовать, к примеру, направление вложения средств в авиации. На дирижабли надо забить, в проектирование и постройку самолетов — вкладывать.
Примитивно объяснял, но действенно. Умница Татьяна впитывала сказанное, как губка, и задавала очень даже правильные вопросы. На удивление, девчонка оказалась очень подкованной во всем, что касалось правильного вложения денег. Я даже пожалел на миг, что никогда не интересовался всякой мутью, связанной с игрой на бирже.
С удивлением я узнал, что Татьяна очень даже небедная, по местным меркам, невеста. Даже, если у меня не получится добыть ей средства, как я планирую, бедствовать за рубежом она не будет.
Мы гуляли, разговаривая, пока не проголодались. Поэтому обратно возвращались уже совсем не прогулочным шагом.
Так и прошёл день, спокойно, в полном безделье, а закончился баней. Сам напарился так, что даже вода в реке не казалась холодной, и Татьяну вениками отходил по-человечески. Спал, как младенец, вообще без сновидений. Проснулся совсем не рано.
Расслабился, поэтому и не сразу включился, когда появился жизнерадостный казачий полковник и уведомил, что первых кандидатов на переселение он уже привез.
Пришлось идти в полевой лагерь. Надо познакомиться с людьми и посмотреть на потенциал, отобранный полковником. Оценить, так сказать. По дороге Иван Ефимыч рассказал о последних новостях. Приезд Великого князя со свитой буквально парализовал работу штаба, отчего Брусилов нервничал и сильно злится. Если коротко охарактеризовать работу этого самого Великого князя по проверке всего и вся, то это был непрекращающийся бал и безудержная пьянка. Не в таких, конечно, масштабах, но близко.
Беда в том, что фронт сейчас, по сути, остался без командования высшего офицерского звена. Все мало-мальски значимые командиры съехались для встречи Великого князя в надежде засветиться и поиметь какие-нибудь плюшки. Надо сказать, что шансы получить нежданчиком какую-либо награду у них были неплохие. Ведь основной обязанностью этого князя было наградить непричастных, наказать невиновных. Народ об этом прекрасно знает.
Полковник привез и хорошие новости. Пулемёты, о которых я между делом поведал Брусилову, действительно нашлись в арсенале крепостей. Генералу удалось наложить на них руку. Их соберут и доставят сюда в течение нескольких дней. Для этого специально задействовали самолёты.
Услышав последнее слово, я с трудом удержался, чтобы не стукнуть себе по лбу. Это же надо быть таким дятлом, чтобы даже не задуматься о подобной возможности доставить диверсионные группы непосредственно к месту проведения акций!
Ладно местные. Они пока слабо себе представляют, как можно эффективно использовать подобную технику. Но я-то должен был подумать о подобном ресурсе!
Так мы и дошли до лагеря, где наблюдалась активная суета. Полковник с улыбкой на все лицо, а я хмурый, как грозовая туча.
Знакомясь с прибывшими казаками, я то и дело поглядывал на полковника. Мне стало слегка непонятно. Он специально отбирал сюда уже зрелых бойцов, которым в среднем было лет, наверное, по тридцать пять? Я почему-то представлял себе, что он притащит молодых, двадцати, максимум тридцатилетних парней, а тут такое. Закончив со знакомством, уже на обратном пути я задал вопрос, чем он руководствовался, отбирая людей именно такого возраста.
Тот ухмыльнулся в усы и ответил:
— Эти три десятка человек, которых я привез, будущий костяк нашего отряда. Все они имеют унтер-офицерские звания, прошли огонь и воду. Не переживай, Александр Александрович, не подведут. Остальная часть отряда будет помоложе. Я
