– Во славу ордена, брат!
– Во славу! – кивает тот. Вытаскивает из ножен на поясе кинжал и неторопливым движением перерезает себе горло.
Второй труп валится на землю.
– Теперь ты понял? – поворачивается ко мне иерарх, – Ничто не может остановить любого из нас на пути его служения высшей цели.
Нечего сказать, впечатляющая демонстрация! Что бы такого придумать, дабы и все остальные повторили бы сей самоотверженный поступок? Увы, настолько моя фантазия и изобретательность не простираются. А жаль...
– Добро, – невозмутимо отвечаю я.
Вытаскиваю из ножен рунный клинок.
– Клянусь, что не причиню вреда никому из моих спутников, кои отправятся со мною в горы. Приму все возможные меры к тому, чтобы наше совместное предприятие закончилось успехом. Клянусь также и в том, что вернусь сюда вместе со всеми, кто останется, и войду вместе с ними в замок. Клятва сия будет иметь силу только в том случае, доколе и спутники мои будут исполнять обещанное ими. Так тебя устроит? – поворачиваюсь к собеседнику.
– Да. Это устроит нас. Целуй свой клинок.
Поверхность клинка чуть шероховата. Странно, а на вид он кажется совершенно гладким, почти полированным. Наверное, это какой-то обман зрения. Убираю клинок в ножны.
– Твоя очередь!
Мой собеседник спрыгивает на землю. Наклоняясь к трупу, снимает с его руки браслет. Засучивает рукав почти до плеча, демонстрируя мне мускулистую руку. Защелкивает на ней браслет. Странное дело, но мне кажется, что тот даже в размере изменился. У предыдущего браслетоносителя рука была существенно толще в запястье. По идее, на руке Решающего браслет должен был болтаться свободно. Ан фигушки! Он сидит на ней словно влитой. Опять какие-то колдовские штучки? Бросаю взгляд на Лексли и вижу, как он потирает левую руку. А на ней у Кота надето кольцо, реагирующее на магию. Так, опять я лопухнулся: свое кольцо не надел! Точно: колдовские штучки.
– Я, Первый Решающий, клянусь в том, что никто из нас ни мыслями, ни действием не причинит вреда Серому рыцарю, доколе он будет вести нас к своей цели. Клянусь умышленно не причинять вреда никому из жителей графства. Мы будем оберегать и защищать Серого рыцаря, покуда он не приведет нас к воротам замка для того, чтобы мы все вошли внутрь вместе с ним. Да постигнет меня и моих собратьев тяжкая и позорная смерть, если мы не сдержим свою клятву!
Спутники Решающего поднимают свои левые руки и защелкивают на них такие же темные браслеты.
– Мы ждем тебя завтра.
– Утром. Позавтракаю – и двигаемся.
В замок мы возвращаемся молча.
– Я надеюсь, ты хорошо знаешь, что делаешь! – говорит мне Кот. – Не буду спрашивать тебя более подробно. Как ты уже сам говорил, что знают двое – знает и свинья. Но скажи мне только одно: другого выхода... нет?
– Если бы он был...
Лексли молча кивает.
– А что я скажу...
– Мирне? Ты расскажешь ей то, что видел. Надеюсь, ты будешь сопровождать меня все это время?
– А ты что ж, полагал, я отпущу тебя в одиночку? Оптимист... Даже и не мечтай. Ты же на ровном месте себе ногу подвернешь! Даже и на лошади до сих пор сидишь, как собака на заборе! Ладно хоть мечом махать более-менее научился.
– Ну, ты меня и обрадовал! Я-то думал, хоть чего-то достичь успел.
– Не обольщайся. До любого из нас тебе как до границы ползком. Гонять тебя нужно каждый день по нескольку часов!
Вот и верь после этого людям... А я уж было губы раскатал. Хотя насчет лошади он прав: хреновый из меня пока наездник. Надеюсь, что хотя бы в случае с мечом он слегка сгущает краски. Не может же быть, чтобы я был настолько безнадежным.
А с другой стороны я его понимаю. Отпустить меня одного в компании далеко не самых дружелюбных спутников, да при этом еще в полную неизвестность он просто не может. Вот и ищет предлог для того, чтобы быть рядом. Ведь понимает же, что шансов на возврат не то чтобы живым – а даже относительно целым (в смысле – с руками-ногами) практически нет. Если что-то произойдет со мной, то и ему самому – смерть. И далеко не такая быстрая. И уж совсем не легкая. Но отказать Коту в этом праве я тоже не могу. Ну, что ж, буду думать за двоих. Если, конечно, выйдет...
Весь вечер мы провели в подготовке. Разрабатывали различные варианты связи и условных сигналов. С наступлением темноты с замковой стены спустили гонца. Уже второго. Первый отъехал открыто, ничуть не таясь. Бог его знает, какие мысли могут быть у ордена. Не то чтобы я опасался открытого противодействия Молчащих, но всякое может быть. А передать приказ гарнизонам башен было необходимо.
За нашими спинами гулко бухают ворота, скрипит, поднимаясь, мост. Все. Замок отрезал себя от внешнего мира. Теперь до нашего возвращения никто уже не покинет его стен. Отъехав не более километра, вижу, как на пригорке совершенно не скрываясь стоят несколько всадников. Понятно: патруль Молчащих. Присматривают за замком в мое отсутствие. Ну, что ж, таких действий наши совместные договоренности не запрещают. Пусть смотрят, сколько им влезет. Ничего особенно интересного для себя они не увидят.
Метров через пятьсот из леса неторопливо выезжает небольшой отряд. Ехавший во главе его всадник поднимает руку. Надо полагать, сопровождение прибыло. Вот и отлично, быстрее до лагеря доберемся.
Войско уже на ногах и готово к выступлению. И было оно весьма немаленьким. Одних только скролльских наемников я насчитал почти пять тысяч. Тем паче, что сделать это было достаточно легко: они строились совершенно одинаковыми колоннами по пять человек в шеренге. В глубину это построение насчитывало сотню всадников. И всего таких колонн было десять штук. И того – пять тысяч или около этого. Достаточно серьезная сила. Одеты наемники были почти однообразно, особых вольностей в этом я не заметил. Учитывая информацию, которую сообщил про них Лексли, к данным товарищам следовало отнестись со всей серьезностью.
Конница собственно ордена была относительно немногочисленной, тысяча человек, не более. Разумеется, они были не так хорошо организованы и вооружены, как наемники, но, учитывая их совершеннейшее презрение к смерти, легким противником эти парни точно не являлись.
А вот пехота ордена представляла из себя противоречивую массу людей. Попадались отряды, вооруженные и экипированные, что называется, по последнему писку моды. Зато некоторые из пехотинцев напоминали деревенских парней, отправившихся на разборку в соседнюю деревню. Вооружение у них было самое разнообразное: копья, дубинки, кое у кого мечи. Шитов не заметил почти ни у кого. Чем уж это было вызвано – бог весть. Вот уж наши лучники над ними покуражились бы!
