Забравшись на башню, спускаться внутрь он не стал – просто наклонился над люком и устало поинтересовался у дежурящего в ней водителя:
– Что там слышно по рации, Манолито?
– Последних защитничков прижали к Хенаресу. – отозвался тот. – Переправиться они не могут, похоже будут сдаваться скоро.
– Ну и слава Богу. – вздохнул лейтенант. – Умаялся я что-то.
– Еще бы. – хмыкнул водитель. – Шесть дней из нашей жестянки не вылезали, почитай.
Изначально начало наступления планировали на двадцать третье декабря, но в штабе в очередной раз что-то переиграли, и началось оно аж на целую неделю позже, двадцать девятого.
В районе местечка Алгора сосредоточились достаточно серьезные силы: четыре немецких и два итальянских пехотных батальона, разведрота PSW 222, две дюжины немецких Pz IIA и двадцать пять переданных немцами Франко Pz IA с испанскими экипажами. Артподдержку осуществляли аж три батареи 149-и, 105-и и 75-и миллиметровых орудий.
Первоначально перед наступающими стояла задача овладеть городком Алгора, что было не так уж и легко. В нескольких километрах от него горы подступали почти вплотную к реке Дульче, а прямо за выходом из этого "бутылочного горлышка" расположились позиции двух пехотных батальонов республиканцев, прикрытых окопавшейся в самой Алгоре батареей 75-и миллиметровых гаубиц. Еще один республиканский батальон расположился к юго-западу от них, на случай если франкисты попытаются перевалить через горы.
Получасовая артподготовка началась в 04:35, а затем танкисты и пехота получили приказ атаковать противника. Поддержки с воздуха, увы, не было.
В первой, самой тяжелой атаке Лопес не участвовал – испанским танкам элементарно не хватило места в "горлышке", – однако в бинокль он отлично видел все происходящее. Взрывы на позициях врага, рушащиеся здания и пожары в Алгоре, яростную атаку немцев из "Дроне", вялый и рассредоточенный огонь по ним из окопов…
Увы, республиканские артиллеристы, захваченные врасплох артобстрелом, уничтожены не были и намеревались драться. Впоследствии удалось выяснить, что обстрел уничтожил или вывел из строя порядка сорока процентов вражеских пушек, однако оставшихся оказалось достаточно, чтобы притормозить атаку сторонников Франко, уже практически прорвавших центр обороняющихся. В неверной предрассветной серости, когда уже не темно, но еще не светло, Лопес разглядел, как среди атакующих, один за другим, начали вспухать столбы из земли, огня и стали, как падали убитые и раненые пехотинцы, как разлетелся от прямого попадания гаубичного снаряда немецкий танк, да и огонь бронебойных пуль и тявканье парочки противотанковых пушек стали более уверенными и эффективными.
– Какого черта мы тут торчим? – процедил он сквозь зубы и окинул взглядом загородившие дорогу автомобили с немцами, которые поспешно разгоняли с дороги, чтобы дать пойти на прорыв и его роте. – Вечно у нас бардак с выдвижением.
Первая атака не увенчалась успехом. Немцы отошли, испанским танкистам расчистили дорогу, а гаубицы вновь начали ровнять с землей позиции республиканцев и Алгору. На этот раз артподготовка была немного длиннее, но уже без четверти восемь атака возобновилась вновь. На сей раз противопоставить франкистам республиканцы практически ничего не смогли – потери от артобстрела достигли критического уровня, так что танки и бронеавтомобили легко миновали их разрушенные позиции и ворвались в Алгору (вернее в то, что от нее осталось), чтобы гусеницами раздавить остатки артиллерии. Прислуга стремительно разбегалась от орудий, и только одна пушка попыталась бить по атакующим прямой наводкой. В танк, правда, не попали, а вот стену чудом уцелевшей под обстрелом церкви разворотили. Второго выстрела расчету сделать не дали, выкосив пулеметным огнем.
Пехота тем временем прижала к берегу остатки сопротивлявшихся и вынудила их капитулировать, а перемахнувшие через горы итальянцы и свежий немецкий батальон, вышедший во фланг республиканскому резерву, в коротком сорокаминутном бою разгромили противника, отогнали на юг, к реке Аламинос, где и добили. Сдаваться они не желали, да макаронники, честно говоря, не особо-то и стремились брать пленных.
В то время, пока еще шел первый штурм Алгоры, гораздо дальше к северо-западу, три батальона легионеров и батарея 65-и миллиметровых гаубиц совершали марш на стоящий при слиянии Дульче и Канамареса поселок Ядраку.
Разведчики своевременно смогли обнаружить вражеские секреты и взять языка, сообщившего, что в поселении засел пехотный батальон противника. Наступавшие по восточному берегу батальон и батарея стремительно выдвинулись на позиции. Артиллеристы дали пару залпов по первой линии обороны, после чего легионеры завязали с противником перестрелку, а снаряды некоторое время рвались в центре Ядраку.
Тем временем шедшие по западному берегу Канамареса батальоны стремительным рывком овладели мостами к поселку, сбив вражеские пикеты, и ударили обороняющимся в тыл. После яростного, но скоротечного боя уцелевшие республиканцы, во главе с командиром батальона, почли за благо капитулировать.
Почти сразу после этого высланные на юг, к местечку Мирларо, разъезды возвратились с тревожными вестями: сам городишко, а, соответственно и перевал, оказались под контролем республиканских солдат, уже поднятых по тревоге из-за донесшихся до них звуков боя. Просто чудом оказалось то, что они не пришли на помощь своим товарищам в Ядраку, расположенном буквально в паре километров, и не ударили в тыл штурмующим поселок легионерам.
Быстрое переформировавшись и оставив раненых, все три батальона стремительным маршем выдвинулись на Мирларо, намереваясь, после артподготовки, атаковать его с трех сторон – в лоб и с предгорий на флангах, однако тут франкистов ожидал пренеприятнейший сюрприз: за позициями противника расположилась батарея 75-и миллиметровых орудий, устроившая по настоящему горячую встречу атакующим. Впрочем, прикрыть защитников сразу с трех направлений десяток орудий был просто не в состоянии, так что победа вновь досталась легионерам, хотя уже и гораздо большей кровью, чем при штурме Ядраку.
Овладев перевалом и переформировавшись, изрядно потрепанные батальоны двинулись на запад-юго-запад по северному берегу реки Бадиель, к переправе на Торе дель Бурго, стоящго у впадения Бадиэль в Хенарес. Примерно в это же время, то есть уже ближе к вечеру, выдвижение по южному берегу реки начала и группировка овладевшая Алгорой (и уменьшившаяся на батальон итальянцев, отправившийся на юг, занимать Аламинос, Хонтанарес и Киенафуэнтос). Во второй половине следующего дня, механизированная группировка достигла города Ториджа, расположившегося в узкой горной долине между течениями рек Унгриа, Бадиэль и Хенарес.
Шедшая в авангарде разведрота PSW 222 приблизилась к окраинам Ториджа уже метров на семьсот, когда, взрыкивая моторами, из-за ближайших домов появились республиканские танки Т-26, тотчас же открывшие огонь из пушек. Восьмимиллиметровая броня бронеавтомобилей и против бронебойных пуль-то защиты не давала, а поразить танки советского производства с дистанции более чем двести метров их вооружение не позволяло, так что разведчики резво бросились в разные стороны, оставив на подступах к городу три подбитые машины. Еще одну, уже на дистанции в полтора километра, республиканцы поразили метким выстрелом, однако ее удалось отбуксировать и, впоследствии, починить.
Подошедшие следом танкисты атаковать Ториджа не решились – неизвестно было точно, сколько машин имеет противник, и не поставил ли минные поля. Немецкие Pz IIA и PSW 222 остались контролировать дорогу на Алгору, опасаясь контратаки республиканцев, а испанские Pz IA выдвинулись на юго-восточное направление от Ториджа, перекрывая путь на Брихуэга и Арчилла. У страха глаза велики – город обороняло всего десять Т-26 и два взвода милиции.
За вечер и ночь подтянулась артиллеристы, пехота и ремонтники. Последние до самого утра провозились с отладкой и ремонтом бронетехники.
Рассвет ознаменовался ураганным огнем гаубиц по Ториджа. Командир республиканцев благоразумно счел, что оставаться в этом аду не стоит, однако, не в полной мере представляя себе силы противника, вместо отступления скомандовал атаку. К несчастью для его подчиненных, франкисты предполагали и такой вариант развития, и встретили Т-26 нападением из засады, а ударившие в тыл Pz IA довершили разгром. Размен фигур в этой нешахматной партии получился из соотношения 10 к 8, из которых (восьми) одну единицу составил бронеавтомобиль и четыре – испанские танки.
В то время, когда дело при Ториджа подходило к своему логическому завершению, маршировавшие всю ночь легионеры вышли к мосту через Бадиэль. К их удивлению, он не только не был взорван – он не был даже заминирован, а в самом Торе дель Бурго, к тяжелому штурму которого они уже морально приготовились, не оказалось ни одного вражеского солдата. Командование обеих наступающих групп решило дать передохнуть своим солдатам (да и новый год, все ж таки), так что выступление в сторону Гуадалахары состоялось только утром первого января. К вечеру этого же дня произошло соединение наступающих ввиду местечка Тарасена – последнего препятствия на пути к славной своими средневековыми храмами Гуадалахаре.
