Огня? Пусть будет так. Рюриковичи – неплохой выбор. Дружественная влиятельная фракция, где можно будет спокойно обрасти связями за эти три года…
- Уверен? С твоим характером ты мог бы стать своим среди «грифонов» или занять достойное место среди «змей».
И превратить эти три спокойных года в постоянную школьную грызню? Нет уж, спасибо – обойдусь. Последнее, о чём я сейчас мечтаю, так это о самоутверждении среди школяров. Если и драться, то лишь на моих правилах. Под крылом Рюриковичей у меня будет безопасная гавань, откуда можно действовать...
- Но лишь истинные испытания закаляют и делают нас теми, кто мы есть. Кем мы должны быть.
Я не просил такой закалки. Только не такой ценой. Ну, стал я тем, кем стал, но кому от этого стало лучше?
- Твоё сердце полно гордыни – ты считаешь других всего лишь неразумными детьми, которые не видели взрослой жизни…
Да, я так считаю. Это что – преступление? Думать так, как оно обстоит на самом деле?
- Нет, это не преступление, но это грех. Как и в любом человеке, их в тебе хватает… Разве что раньше ты не был жадным, но теперь научился и этому.
А можно уже не лезть мне в голову? Это раздражает.
- Я не умею читать мыслей – лишь только личность и желания. Но и они горят ярче маяка, я вижу всполохи воспоминаний там и тут… Плохих воспоминаний. Страшных воспоминаний. Твоя душа сильно изранена, Конрад Винтер. Куда сильнее, чем ты себе это представляешь. И это привлекает… не только меня. Впрочем, ты об этом и так знаешь. Я вижу место, что может излечить тебя… Но там ты станешь слабее. А Мантикора может сделать тебя сильнее, намного сильнее чем ты есть сейчас. Мне стоит отправит тебя на Запад?
Я живо представил, как беру кувалду, накладываю на неё кучу разрушающих заклинаний и начинаю методично крушить чёрный куб.
- Я – камень, Конрад Винтер. Я не умею бояться. Я не знаю сколько мне лет – я же камень, откуда мне знать? Но если пришло моё время, то я готов.
Задолбал. Тогда, может быть… взятка?
- Повторюсь: я – камень. Я не ем, не пью и не трачу денег. Всё, что мне надо – это выполнять свой долг, спать и порой вести интересную беседу.
Тогда, если я тебя уничтожу, ты не сможешь исполнять свой долг? Подумай об этом.
- Я не смогу исполнять свой долг, если буду уничтожен, - согласился Камень. – Впрочем, ты, похоже, и правда знаешь, чего хочешь. В таком случае…
Я моргнул… И время снова возобновило свой ход.
Для меня прошло минут пять, но для остальных не прошло и пары мгновений.
Магическая бабочка облаком светящейся пыли разбилась об мой шеврон, и он тут же окрасился золотым, а затем проступил символ в виде алого феникса. Одновременно на моём школьном мундире добавилось красного и золотого, чтобы каждый издали мог видеть, что теперь я принадлежу Центральному факультету.
- А теперь, - усиленный магией голос ректора разнёсся по внутреннему двору, - новые члены факультетов могут присоединиться к своими товарищам! И ответное слово скажет представитель уже, не побоюсь этого звания, первокурсников – по традиции это студент, набравший больше всего баллов при поступлении.
Приказ на выдвижение получен, и новоиспечённые студенты зашагали в сторону стоящих чуть поодаль учащихся второго и третьего курсов, которые встретили новичков приветственными криками и аплодисментами. Ну, а я…
А я пошёл к трибуне.
Потому что, мать его, студент, набравший больше всего баллов при поступлении – это я.
Прошёл мимо ректора, стоящего около трибуны, покосился на него – старик безмятежно и дружелюбно улыбался. Впрочем, как и всегда. Даже во время разговора после ночной драки…
…В кабинет ректора меня провели без всяких проблем. Благо что находился он не хрен пойми где – не на вершине башни или в подземельях, а вполне себе внутри главного корпуса Академии.
Кабинет, как кабинет, в общем-то. Книжные полки, огромный старинный глобус в углу, письменный стол, пара кресел. Ничего вычурного и необычного. Даже дверь – совершенно заурядная, а не какая-нибудь потайная и открывающаяся лишь по кодовому слову…
Вероятно, потому что это – рабочий кабинет, а не настоящий.
Юрий Алексеевич Долгорукий не спал. И похоже, что виной тому был вовсе не мой визит, ну и вообще произошедшая… ситуация. Судя по всему, он просто засиделся над документами.
- Доброй ночи, лорд Винтер, - спокойно произнёс ректор, глядя на меня поверх очков и откладывая в сторону перо. – Меня уже информировал…и о произошедшем. Вы хотели со мной поговорить? Присаживайтесь, я вас выслушаю.
- Раз так, то вы, вероятно, и сами понимаете, чего я могу хотеть, - от предложения отказываться не стал и расположился в кресле напротив Долгорукого.
- Возможно. Но в начале я всё-таки хотел бы выслушать вас.
- Академия – нейтральная территория, - немного подумав, произнёс я, побарабанив пальцами по столу. – Была и будет таковой. Хотя, как я выяснил совсем недавно, те же ученические браслеты пригодны в том числе и для наблюдения и сканирования…
- И не вы первый, - спокойно кивнул ректор. - Эта процедура имеет место быть исключительно перед поступлениями и сугубо объективности ради. Мы должны справедливо оценивать способности каждого.
Ну да, ну да. Потому что велик шанс, что в своих вотчинах родители безбожно завышали силу и способности своих дражайших отпрысков. А что значит выпустить слабого мага на то вступительное испытание, что мы прошли? Это значит – отправить его на верную смерть. И родители, разумеется, обвинят Академию, а что виноваты в произошедшем будут, в общем-то, они – этого никогда не признают. Поэтому московиты и страхуются…
- Понимаю, - тоже кивнул я. - А что насчёт артефактов Древних под фортом на Лосином острове?
- Вся Москва стоит на целом лабиринте катакомб, где ещё и не такое можно найти, - пожал плечами ректор. – К тому же, мы – Академия магии и высокого волшебства. Искать новые знания, изучая старые вещи – совершенно нормальная для нас ситуация.
Блефует. Как пить дать. Но хорошо блефует – на подростке бы сработало…
На мне – нет.
- Изучения – да, - прищурился я. – Но не Прорыв.
- Увы, времена нынче неспокойные. Да, факт нападения, безусловно, прискорбный и вопиющий. Мы предпримем все усилия, дабы виновные были найдены и справедливо наказаны… Конгрегация уже извещена
