конкретнее?
Дедуля, вроде бы, всё еще колебался, но я уже видел, что сумел его убедить. Осталось лишь додавить его немного.
— Боюсь, что если вы узнаете принципы его функционирования, — зловеще произнёс я, — мне придётся вас ликвидировать!
— Чего⁈ — рявкнул дед, вскакивая с лавки, на которую тоже уселся во время разговора, и вновь хватаясь за пистолет.
Товарищ Суровый особо не дергался после моих угроз, но на ноги тоже попытался встать. А вот этого я им позволять не стал, мне захотелось продемонстрировать возможности этого нового «чудо-оружия». Ну, якобы, возможности, а на самом деле я воспользовался своим даром.
В резерве еще оставалась совсем мизерная капля силы, но и её должно было хвать для перехода в «аварийный режим». Пользуясь ускорением собственного организма, я хотел исчезнуть из «поля зрения» собеседников, и вновь проявиться уже за их спинами. Представляете себе эффект? Вот и я представлял. Но то, что произошло в реальности, переплюнуло все мои предположения…
Едва я поглотил остатки энергии, используя их как топливо, для уже привычного соскальзывания в состояние «ускоренной перемотки», окружающий мир для меня привычно застыл. Самое примечательное, что с ростом в чинах, сопротивление окружающего пространства почти исчезло. Я с содроганием вспомнил, как продирался сквозь «сгустившийся воздух», буквально разрывая жилы. И как свободно двигался сейчас, поплёвывая на замерший мир.
Но он замер не весь, к моему глубочайшему изумлению! Товарищ Суровый ожидаемо «замёрз» на полусогнутых с едва оторвавшейся от скамейки задницей. Взлетающая муха остановилась в полёте, зависнув над столом, словно приклеенная. А вот дедуля… На дедулю моя магия отчего-то не подействовала.
— А ну стоять! — заорал он, когда я поднялся на ноги, пытаясь взять меня на мушку.
Я от неожиданности вздрогнул, падая обратно на место. Неужели остатков силы хватило на какие-то жалкие мгновения и время вновь пошло в обычном ритме? Но нет: зыркнув по сторонам, я отметил всё так же висящую над столом муху и застывшего в неудобной позе командира партизанского отряда.
Значит, «аварийный режим» всё еще действовал. Вот только мой молодой старикан тоже ускорился каким-то странным образом, и сейчас пребывал в том же «временном потоке», что и я сам. Но как, твою мать, он умудрился это совершить? Или он тоже ведьмак?
— Что за черт? — Дед нервно дергал свой пистолет, неожиданно «застывший» в воздухе, и не желающий сдвигаться ни на миллиметр.
Про меня он совсем забыл, пытаясь «выдернуть» оружие из другого течения времени, а я, наоборот, сосредоточился на старике, внимательно изучая его колдовским зрением. Ну, да, так и есть — задел у дедули имелся. Причем весьма и весьма немалый. С моим, конечно не сравнить, но Акулину он явно превосходил.
Вот, оказывается, от кого мне задел по наследству достался — от деда. Однако, и этот факт ничего не объяснял. Задел был, но мой старикан-то не проходил инициацию, и не принимал промысел от умирающей ведьмы. Поэтому он продолжал оставаться самым обычным смертным, с только теоретической возможность стать ведьмаком, подобно мне.
Тогда каким образом он тоже сумел ускориться? Ответа на этот вопрос у меня не было.
— Кончай дурью маяться, — произнес я, устав наблюдать, как он, повиснув всем телом на «Вальтере», пытается его сдвинуть. — Ничего у тебя не получится.
— Ты как это сделал? — Осознав бесплодность своих попыток, дед отпустил оружие, которое так и продолжило неподвижно висеть в воздухе. — Что вообще здесь происходит? — Его зрачки расширились, когда он увидел товарища Сурового, замершего прямо в движении, да еще и в такой комичной позе. — Это что, действие того самого биологического оружия? — Наконец начало доходить до него.
— Ты прямо догада, товарищ Янус, — ехидно усмехнулся я.
— Это все похоже на остановку времени… — Дед поднялся на ноги и, подойдя к Суровому, взглянул в его окаменевшее лицо. — Он же не дышит?
— Дышит, — возразил я.
— Только очень медленно? — Зачастил с вопросами дедуля.
— Нет, — я мотнул головой, — он как раз дышит нормально, просто мы с тобой сильно ускорились и выпали из обычного потока времени.
— Нет, погоди… — Дед тяжело упал на лавку рядом со статуей командира отряда, словно у него вдруг отказали ноги. — Если бы мы, даже теоретически сумели разогнаться до такой скорости…
— У нас бы порвались мышцы, сломались кости, а одежда бы загорелась или начала тлеть? И скорость распространения звука не позволила бы нам так свободно разговаривать? Таковы законы физики, ты это хотел сказать? — Я вспомнил, что дед, до момента службы в НКВД, числился слушателем какого-то университета. Он был весьма образованным человеком, а не «захожим крестьянином» с четырьмя классами церковно-приходской школы. И уж фундаментальные законы мироздания не были для него тёмным лесом.
— Примерно… — Кивнул дед. — Подожди, — он подскочил с лавки, как будто его в одно место ужалила пчела, — так ведь именно этого результата и пытался достичь Бажен Вячеславович! Ты тоже участвовал в его экспериментах?
— Какой Бажен Вячеславович? — спросил я деда, смутно припоминая, что, учась в университете, он действительно участвовал в каком-то псевдонаучном эксперименте. В чем конкретно заключался этот опыт, он мне не рассказывал, но в начале двадцатого века в молодой стране советов с чем только не экспериментировали. Я где-то читал, что даже некоторые видные революционеры, в частности Леонид Красин[2], который был дружен с врачом Александром Богдановым[3], ставившим сомнительные опыты, связанные с переливанием крови, серьезно верили в то, что почившего Ленина реально можно воскресить! Да, интересное же тогда было время…
— Трефилов, Бажен Вячеславович, — уточнил дед, — профессор биологии… Биологии! — неожиданно громко воскликнул он. — И твоё новейшее оружие тоже биологическое! — выпучив глаза, как будто он сделал какое-то величайшее открытие, выпалил вновь обретенный родственник. — Я так и знал, что его работу засекретили… Ведь его «теория времени» — это величайшее открытие для всего человечества! Он даже изобрел механизм, способный это самое время выделять и накапливать! Возможно, что и сам профессор не погиб, а продолжил работу…
Да, Остапа, похоже, понесло. Но информация, прозвучавшая из уст деда, показалась мне весьма и весьма интересной. Значит, какой-то профессор биологии работал над некоей «теорией времени» и даже изобрел какую-то машину, эффект от которой был схож с моим «аварийным режимом».
Этот факт требовал серьезного осмысления, поскольку моя «чуйка» в момент получения информации, сделала
