степени. Если бы не он, я бы не справился с задачей и наверное, вообще не смог бы попасть на ЧАЭС, не наломав при этом дров.
— А что за дело?
— Ну, всего я рассказать не могу, сам понимаешь, — ответил Алексей Владимирович. — А если в трех словах… В одной из неподконтрольных нам провинций, по секретному маршруту пойдет хорошо вооруженный караван. В нем будут иностранцы, которых там быть не должно. Есть сведения, что они будут перевозить что-то очень непростое, касающееся ядерной программы. Командование уже распорядилось задействовать две лучших группы спецназа ГРУ для нейтрализации. Если согласишься, пойдешь с ними, но само собой, с автоматом на амбразуры лезть не нужно.
— О, как! А не слишком ли это круто?
— Да, я знаю, о чем ты думаешь, — замахал руками Алексей Владимирович. — Отправлять молодого лейтенанта на войну, да еще и на такое жаркое задание нецелесообразно… Однако, не все так, как кажется. Во-первых, всю грязную работу сделают бойцы спецназа. А мне нужен там свой человек и не буду отрицать, ты чуть ли не лучший кандидат. Прилетишь на место, день-два обустроишься в лагере. Встретишься с командиром группы, пройдешь инструктаж. Ну а как только разведданные подтвердятся и конвой пойдет, ноги в руки и на место. Понятное дело, что будет мясорубка, поэтому, сам не лезь. Как все закончится, пройдешься по колонне, соберешь трофеи и назад. Ничего сложного.
Я усмехнулся. Ну да, ничего сложного.
И я не опытный? Ага, как же. Да за свою прошлую жизнь, где я только не побывал и чего не видел. Конечно, не стану утверждать, что я менял горячие точки как перчатки, но все-таки были и жаркие дни. Та же вторая Чеченская, к примеру. А еще я прекрасно понимал, что это только на словах у полковника все так просто. Обязательно будут подводные камни.
Нет, ехать в Афганистан я не боялся. Однако теперь решения принимались иначе — у меня была семья и лишний раз рисковать я попросту не хотел. Но и отказывать было никак нельзя.
— Алексей, да ты не торопись, подумай… А ответ дашь вечером! — спокойным голосом отозвался полковник, откинувшись на спинку кресла и дважды прокрутив в пальцах карандаш. — Хорошо?
— Как скажете, Алексей Владимирович.
— Тогда больше не задерживаю, — он поднялся с кресла. — Уверен, у тебя еще остались дела в городе. Кстати, куда потом?
— Домой, — ответил я, затем добавил. — Когда планируется операция?
— Скоро, — уклончиво ответил тот.
Я понимающе кивнул, затем двинулся к двери. Покинув кабинет полковника Черненко, я миновал путаницу коридоров и получив в гардеробе свои вещи, вышел на улицу.
На дворе был сентябрь восемьдесят седьмого года. Летний зной уже сошел и было достаточно прохладно. Вечером у меня был поезд в Минск, а оттуда автобусом до города атомщиков. Вот только я совсем не был уверен, что сяду на этот поезд…
Последнее время я много размышлял. Что уж говорить, оценивая последствия своего вмешательства в историю, я был несказанно горд. Вот это дело, так дело. Благодаря моей инициативе и стараниям целый регион остался жить в своих домах, крупный город и несколько населенных пунктов поменьше продолжали жить своей жизнью. Не появилось тридцатикилометровой зоны отчуждения. Не случилось жуткой техногенной катастрофы и больше не случится! Не будет всепроникающей радиации, не будет сотен пострадавших…
Помню, что в июле восемьдесят шестого я несколько раз был на мосту, которому уже не суждено стать «мостом смерти». Мне нравилось наблюдать за работающей станцией. Особенно величественно она смотрелась на закате, в лучах заходящего солнца. Конечно же Юля не знала всей правды о том, что произошло на АЭС и почему я был ранен. Ну и по понятным причинам не понимала, почему у меня такое особое отношение к этой электростанции…
Отношения с девушкой наконец-то стали такими, какими я хотел. Семейными. Свадьба, кстати, была простой, только для своих. Не хотелось мне делать сенсацию из только нашего праздника. А потом она забеременела и у нас родился Кирюха.
После максимально сокращенного курса обучения в школе КГБ, мне все-таки присвоили звание лейтенанта и определили новое место дальнейшей службы. Краснодар — город, с которого все началось. Честно говоря, даже не верилось, что в СССР такое было возможно.
Впереди у меня была запланированная неделя отдыха и я собирался провести ее с семьей. Но тут, на горизонте неожиданно появился товарищ Черненко. В общем-то, так я и оказался у него в кабинете.
Конечно, его предложение было странным и весьма опасным, чего уж тут говорить. В таких делах, как нейтрализация вооруженного каравана боевиков, да не лишь бы где, а в сердце Афганистана — само по себе не просто.
Я не хотел обманывать ни себя, ни кого бы то ни было. Еще там, сидя в кресле у Черненко я уже знал, что соглашусь. Внутренняя чуйка безоговорочно подсказывала — так надо… И я смирился.
Погуляв немного по Красной площади и поглазев на Кремль, который я уже видел не один десяток раз, только в своем времени, сам не заметил, как выбрался на Ильинку и миновал ГУМ.
Не прошел и сотни метров, как вдруг откуда-то сзади отчетливо услышал знакомую музыку… С каждой секундой она становилась все громче и громче!
На теплоходе музыка играет
А я одна стою на берегу
Машу рукой, аж сердце замирает
И ничего поделать не могу
Кажется, только что она была далеко-далеко и вот рядом со мной резко остановилась вишневая Лада, в простонародье ВАЗ-2109. Потом пригляделся, нет, все-таки это была восьмерка. Из открытого окна весело пела быстро набирающая популярность Ольга Зарубина.
— Эй, лейтенант! — крикнули мне из салона. — Подвезти?
Увидев, как из окна выглядывает Андрюха Петров, по прозвищу 'курсант, я рассмеялся. Сам капитан уже давно, а все равно охотно отзывается на курсанта. Прилипло же к нему это прозвище еще с курсантских времен.
Я подошел, открыл дверь и плюхнулся на переднее сиденье. Андрей сделал музыку потише.
— Ну, здорова! — он протянул мне ладонь.
— Здравия, товарищ капитан! — весело ответил я. — Вот так музыка у вас!
— Слышь, прапорщик… Ты вообще-то с майором уже разговариваешь! — картинно возмутился Андрей.
— Да ладно-о! Серьезно? — приятно изумился я. Кажется, последние полгода не прошли даром.
— А то! — улыбнулся Андрей. — Неделю назад получил! А музыка самое новье, только недавно была записана. Вспомни, как в нашу молодость под нее на дискотеках жгли! Мне тут по знакомству удалось запись достать, прямо со студии.
— Подсуетился? Это правильно… — похвалил я. — И по службе молодец, растешь. Вот это я понимаю, карьерный рост!
— Да ты еще меня обгонишь! — парировал Андрей. — Ты ж вроде теперь комитетский, человек особого статуса?
— Так! А ты откуда знаешь, что я курсы окончил? — удивленно спросил я. — Вроде при нашей последней встрече я этого не озвучивал.
— Это секретная информация! — загадочно ответил тот. — Леха, как у тебя со временем? Может, по пивку?
— Это можно! — я посмотрел на часы. — Место сам выбирай, ты у нас человек с Московской пропиской!
— Принял! — кивнул Андрей, выруливая на Большой Черкасский переулок…
* * *
За кружкой «Жигулевского» я вкратце рассказал Андрею о предложении Черненко. Большинство подробностей я, конечно же, опустил, но общая суть осталась понятна. Может и не стоило этого делать, но я доверял Петрову как себе, ведь у нас с ним было столько всего общего. Намного больше, чем у любых других отдельно взятых людей.
— Что думаешь?
— Ну… Так с ходу и не скажешь, — выдохнул Андрей, поставив кружку на столик. — Черненко мужик очень не простой. У меня с ним в свое время тоже дела были, пытался завербовать, но я не согласился. Ну не лежало у меня на КГБ, я в милицию хотел. А тебя, выходит, он все-таки прогнул?
— Перестань, я не про это спрашивал.
— Ладно, ладно… Ну! Раз он обратился к тебе сам, значит дело действительно важное. Алексей Владимирович человек может и скользкий, но свое слово держит. Конечно, из кабинета взгляд на все совершенно другой, да и он с тех пор, как был капитаном, наверняка изменился… Думаю, что тебе лучше принять его предложение. Сам подумай, раз ты досрочно получил офицера, у тебя однозначно будут недоброжелатели и завистники, для которых ты как кость в горле. И пока ты не окрепнешь и не обрастешь жирком в комитете, лучше тебе быть под его крылом. Далеко пойдешь.
— А я не карьерист, — смело возразил я. — Мне все это не нужно, прошлой жизни по командировкам хватило. Где меня только не носило. С одной стороны хотелось бы сидеть в уютном кабинете, в центре Краснодара и не рисковать лишний раз. С первых дней, как я очнулся в Союзе, я был одержим только одной целью — спасти ЧАЭС.
