Противнику досталось куда больше. Было невероятно, что японцы смогли вообще выдерживать такой обстрел, хоть как-то сохранять строй. На головной "Сетцу" были сбиты все три дымовые трубы и грот-мачта. Фок-мачта накренилась на перебитых треногах. Клубы дыма и языки пламени охватили всю центральную часть корабля. Носовая башня была выведена из строя прямым попаданием, не пробившим броню, но порвавшим всю гидравлику и электроцепи. Из кормовой башни продолжало стрелять лишь одно орудие, а второе торчало из амбразуры коротким обрубком оторванного ствола. Переднюю левую башню просто разнесло на куски. Русский снаряд вошел между двумя её орудиями и разорвался на задней стенке. В башне и в перегрузочном отделении под нею рванули поднятые туда боеприпасы, выбросив наружу столб дыма и пламени, как из огнедышащего кратера. Но заслонки в снарядный погреб успели закрыть находившиеся внизу матросы, потом туда пустили воду, что спасло корабль. Башенную крышу взрывом подкинуло высоко вверх, а саму башню сорвало с основания и повалило на палубу, перевернув боком.. Взрыв повредил главные паропровод носовой кочегарки, поэтому скорость корабля упала до 17 узлов. Были повреждены и внутренние коммуникации, из-за чего рулевое управление и управление артиллерийским огнем из рубки "Сетцу" стали невозможны. Вице-адмирал Сузуки для передачи приказов вынужден был направлять посыльных пробираться по полуразрушенному дредноуту
Не меньше досталось идущему следом "Аки"... Первые залпы, выпущенные по нему "Бородино", легли с перелетами. Огромные русские снаряды с паровозным рёвом пронеслись низко над самым кораблем, едва не задев трубы. Но потом "Аки" стал "ловить" попадания, сотрясаясь от каждого следующего мощного удара. 14-дюймовые "бородинские" снаряды проламывали броню и взрывались с оглушающих громоподобным грохотом, оставляя после себя в отсеках настоящие пещеры сплошных разрушений. Один их русских снарядов, пробив 6-дюймовую броню верхнего пояса и 3-дюймовых скос броневой палубы, проник в горизонтальный перегрузочный коридор, связывавший все башни 254-мм орудий левого борта.
Взорвавшись, снаряд вызвал возгорание перевозившихся по коридору боеприпасов. Защитные двери из коридора в перегрузочные отделения башен закрыть не успели. Вероятно даже, что эти двери были специально открыты для спасения находившихся в коридоре. В результате в течении полуминуты огонь проник во все подбашенные отделения, где так же воспламенились заряды. Шахты башенных элеваторов мгновенно уподобились бьющим вверх гигантским бунзеновским горелкам. Из амбразур и люков всех трех бортовых башен стали вдруг вырываться струи ярчайшего пламени. По всей средней части корабля - от фок- до грот-мачты встала высокая сплошная стена пламени. На "Бородино" даже решили, что "Аки" взрывается и прекратили огонь. Но пламя, которое выжгло башни со всеми находившимися там, не прошло в артиллерийские погреба. Путь вниз по подъемникам успели перекрыть, а сами погреба были затоплены. Помимо башенной 10-дюймовой артиллерии левого борта страшный пожар уничтожил и все четыре 6-дюймовки на батарейной палубе. "Аки" мог теперь стрелять на левый борт только из 12-дюймовок носовой и кормовой башен.
Серьезно пострадали от обстрела меньшие по размерам броненосцы "Касими" и "Катори". Их прежняя служба в основном состояла в дальних зарубежных плаваниях с официальными визитами. Теперь эти блестящие корабли превращались в плавучие руины, груды горящего рваного железа. Наличие на "парадных" броненосцах большого количества дерева и окрашенных поверхностей привело при обстреле к масштабным пожарам. Силу огню добавили боеприпасы, поднятые к размещенным на палубе и мостиках малокалиберной артиллерии. Охватившие спардеки обоих малых линкорах пожары сделали практически невозможными стрельбу одноорудийных 10-дюймовых башен и казематных батарей 6-дюймовых орудий. Покинувшие орудия из-за огня и дыма включились в борьбу с пожарами. В ходе короткого боя "Касима" лишился и носового и кормового постов управления. 14-дюймовые снарядов снесли мостики вместе с мачтами, рухнувшими за борт. 9-дюймовая броня боевых рубок не спасла находившихся там офицеров, погибли и командир, и старший офицер корабля. У кормовой башни главного калибра сдвинуло броневую крышу, оба орудия сместились с лафетов. Носовая башня продолжала стрелять, самостоятельно выбирая цели. На "Катори" были уничтожены главный пост управления огнем, а резервный, на спардеке, пришлось покинуть из-за пожара. Впрочем, это уже было не важно, потому что прямые попадания, хотя и без пробития брони, вывели из строя сначала носовую, а потом и кормовую 12-дюймовые башни. После этого "Катори" вел огонь на левый борт только из последней 3-дюймовки в носовом каземате. Из-за разбитых дымовых труб и вентиляторов в котельных отделениях росла концентрация вредных газов, кочегары массово теряли сознания у топок. Оба броненосца получили повреждения в подводной части корпуса из-за близких разрывов снарядов, были затоплены угольные ямы, вода постепенно поступала в котельные и машинные отделения.
Меньше других пострадал замыкавший японскую колонну "Сацума". Его противником был не один из "измаилов", а гораздо менее сильный "Афон". Флагманский корабль адмирала Колчака с бортовым залпом из восьми 11-дюймовых орудий (пятая башня на противоположном борту могла стрелять через корпус только в крайнем случае и на очень ограниченных углах) смотрелся едва ли сильнее "Сацумы", который мог вести огонь на борт из четырех 12-дюймовых и шести 10-дюймовых орудий. Разве что бывший немецкий линейный крейсер был бронирован чуть лучше, чем японский броненосец, да единый общий калибр давал "экс-Гебену" преимущество в управлении огнем.
В целом бой шел на равных. "Афону" удалось подбить на "Сацуме" заднюю 10-дюймовую башню. 280-мм снаряд раскололся о башенную броню, но часть осколков всё же попала внутрь и повредило одно из 254-мм орудий. Кроме того были выведены из строя механизмы вращения башни, поэтому и уцелевшее орудие не могло вести огонь. Кроме того, на "Сацуме" был разбит каземат со 120-мм орудием. В свою очередь "Афон" потерял два среднекалиберных орудия переднего плутонга правого борта, уничтоженные вместе с расчетами, когда японский 305-мм снаряд взорвался, пробив броню, в каземате. Вспыхнувший там пожар быстро потушили, однако вторая башня главного калибра некоторое время не могла вести огонь из-за сильного задымления. Дым из каземата мешал и наблюдению из боевой рубку, куда командующий спустился с марса. Свое переселение под защиту 350-мм брони Колчак с деланным смехом объяснил правилом не лезть со своим уставом в чужой монастырь: раз он оказался на дредноуте германской постройки, нужно быть там, где немецкие конструкторы отводили место адмиралу - в максимально защищенном командном пункте.
