– Как там на улице, Александр Данилович? – озабоченно спросил Волков.
– Вьюжит! – кратко ответил Егор и обратился к целовальнику, предупредительно замершему у окна: – Вот что, любезный мой! Подбери-ка нам всем зимнюю одежку! Самую обычную: тулупы, сапоги зимние для конной езды, штаны теплые, шапки, рукавицы. Вот тебе десять рублей. Хватит, надеюсь?
– Хватит, господин генерал-майор! – радостно заверил бородатый целовальник и шустрым молоденьким козликом выскочил за дверь…
Выехали они только через три с половиной часа: пока позавтракали, пока – вырядились в новую экипировку…
– Чисто – шайка татей с большой дороги! – резюмировал Егор, насмешливо оглядев своих соратников.
Действительно, картина получилась изысканной и неоднозначной: серые лохматые волчьи шапки и рыжие потрепанные собачьи треухи, потертые овчинные и лисьи тулупы, на плечах – ружья, за простецкие пояса запиханы пистолеты.
«Партизанский отряд времен славного Дениса Давыдова!» – весело подытожил легкомысленный внутренний голос.
Поскакали через пургу, вьюгу и мороз. Упорно и настойчиво. Когда по пути встречалась деревенька (пусть всего лишь и через три версты – после последнего пристанища), тут же заезжали погреться, пугая при этом до смерти своим внешним видом богобоязненных крестьян и мирных мелкопоместных помещиков. Отогревались перекусывали, снова скакали. Пурга то полностью стихала часов на семь-восемь, то вновь начинала кружить – в странном и загадочном танце, отдаленно напоминавшем классический вальс-бостон… День, ночь, день…
Иван Солев неудачно упал с лошади и сломал ключицу, пришлось оставить беднягу на попечение какой-то древней деревенской бабушки. Один драгун обморозил щеки, другой, потеряв рукавицу, пальцы рук. Обоих определили под опеку смешливого и полностью лысого брянского (уже – брянского!) помещика.
Когда погоня подъехала к брянскому пригороду, установилась просто чудная погода: приятный легкий морозец – минус два-три градуса, полное безветрие, приветливое и ласковое солнышко, ясное голубое небо над головой.
У городских рогаток, перегораживающих дорогу, их странный отряд встретили откровенно неприветливо, а именно – угрожающим бряцанием оружия.
– Стоять, бродяги! – строго приказал молоденький поручик, многозначительно поигрывая своим пистолетом. – Кто такие? Куда следуете? Отвечать без промедления!
Егор неторопливо слез с коня, широко улыбаясь, подошел к юному поручику, вежливо представился, предварительно стащив с головы рыжий собачий треух:
– Генерал-майор Меньшиков Александр Данилович, царев охранитель! – протянул офицеру свою бляху и царскую дорожную грамоту.
Полторы минуты поручик старательно переводил свой взгляд: с бляхи – на грамоту, с грамоты – на Егора, с Егора – на его спутников, со спутников – на бляху… Наконец, видимо окончательно поверив в реальность происходящего, он сильно побледнел и вытянулся в струнку:
– Рад приветствовать вас, господин генерал-майор! Чем могу служить?
– Скажите, поручик, не проезжала ли мимо вашего поста карета английского кавалера Сиднея?
– Так точно, проезжала!
– Когда?
– Минут семь-восемь назад, господин генерал-майор! Вон – мелькает на дороге! – поручик махнул рукой по направлению к Брянску.
– Открыть рогатки! – рявкнул Егор. – Немедленно – открыть!
Испуганные солдатики – по сигналу своего юного командира – растащили рогатки в разные стороны, и погоня, поднимая за собой облако снежной пыли, понеслась дальше – стелясь в последнем рывке…
Никита Апраксин и один из драгун, чьи лошади оказались самыми свежими, первыми догнали искомую карету и, обскакав ее с левой стороны, перегородили путь, приказывая остановиться.
Лошади встали. Неожиданно кучер отбросил в сторону свой кнут, выхватил из-за пояса пистолет и дуплетом выстрелил в Никиту Апраксина.
Одновременно с этим широко распахнулась дверца кареты, и на снег выпрыгнул еще один дюжий детина в черном, целясь из двуствольного пистолета Егору прямо в лицо…
Глава шестая
Подготовка к войне
Загремели взаимные выстрелы, Егор почувствовал, как его щеки – только на краткий миг, слегка оцарапав ее при этом, коснулось что-то очень горячее и очень быстрое. Чуть в стороне раздалось странное жужжание, будто небольшой рой диких пчел устремился в погоню за каким-то наглым вором – любителем сладкого меда…
Впрочем, схватка завершилась в считаные секунды: Никита Апраксин срезал метким выстрелом в грудь наглого кучера, а из горла второго, уже неподвижного слуги мистера Сиднея торчали светлые лучи японской метательной звездочки.
«Молодец Васька! Освоил-таки хитрую штуковину! А ведь техника метания этих звездочек – куда как непроста… – уважительно отметил внутренний голос. – Да и Петр Алексеевич у нас – талантливый слесарь! Это же он по твоим, братец, чертежам изготовил данную вещь непростую, японскую…»
Без потерь, конечно же, не обошлось и со стороны погони. Кроме сильно оцарапанной пулей и обильно кровоточащей щеки Егора, был убит наповал молоденький драгун, который вместе с Апраксиным перегородил путь карете англичанина.
Василий Волков торопливо соскочил с коня на подмерзшую дорогу, перешагнув через мертвое тело слуги похитителя, осторожно заглянул в карету и удивленно присвистнул:
– Александр Данилович, а этот Сидней – уже покойник! Сиреневая пена пузырится на губах, а в правой руке зажат какой-то флакончик. И миндалем пахнет очень сильно…
– Голыми руками – ничего там не трогай! – строго велел Егор и пояснил: – Отравился, наверное, наш английский приятель. Понял, что уже не уйти от нас, вот и покончил все счеты с жизнью. Видимо, имел соответствующие инструкции – на такой пиковый расклад…
Предварительно надев рукавицы, они вынесли тело англичанина из кареты, стараясь не прикасаться к фарфоровому пузырьку, крепко зажатому в ладони мертвеца.
– Скалится-то как! – непроизвольно поморщился Волков. – А глаза-то – чисто из стекла сделаны, право…
– Никита, иди быстро сюда! – громко позвал Егор Апраксина. – Обыщи тщательно ворога сего! Только сначала пузырек вытащи из его кулака и выбрось – куда подальше! Да и тряпкой любой оботри англичанину лицо и одежду, тряпку эту тоже выброси, закопай поглубже в снегу…
– Командир! – долетел из кареты взволнованный голос Волкова. – Вот он, сундук! Спрятан был под задним сиденьем, тяжелый…
Два дюжих драгуна – не без труда – вытащили наружу громоздкий прямоугольный сундук, в крышке которого было насверлено с десяток аккуратных дырок.
– Не открывается! Заперт, так его растак! – огорченно ругнулся Волков.
– Господин генерал-майор! – взволнованно доложил Апраксин. – Возьмите ключ! Висел на шее у этого толстого борова, на серебряной цепочке. Вдруг да подойдет…
Егор взял из рук поручика маленький бронзовый ключик, вставил его в замочную скважину, расположенную в верхней доске лицевой стороны сундука, повернул несколько раз, ухватился рукой за чугунную скобу на крышке, потянул вверх. Крышка медленно заняла вертикальное положение.
– Ох ты, царевич! – испуганно выдохнул Волков. – Живой ли?
На дне сундука, скорчившись и неловко зажав ладони рук между коленями, лежал царевич Алексей.
– Вынимайте! – скомандовал драгунам Егор. – Да осторожнее, вы, костоломы! Не повредите мальцу что-нибудь… Вот сюда кладите, прямо на снег! – склонился над мальчишкой, торопливо расстегнул его камзол, припал ухом к худенькой груди, через полминуты широко улыбнулся и радостно объявил: – Живой! Бьется – сердечко…
Василий слегка похлопал царевича по щекам, зачем-то сильно подул в его приоткрытый рот, обеспокоенно и жалостно зашептал:
– Не просыпается он, командир! Что будем делать?
– В Брянск повезем! – решил Егор. – Найдем там хорошего доктора, пусть внимательно осмотрит Алексея. А в том, что царевич спит, и нет ничего странного. Наверное, этот жирный англичанин постоянно его поил сонным зельем, чтобы не было лишних хлопот…
Сзади послышался громкий стук конских копыт: это давешний офицерик – начальник сторожевого полка у городских рогаток – торопился, в сопровождении троих своих подчиненных, узнать причину пистолетной пальбы.
– Что случилось, господин генерал-майор? Стрельба такая, как будто…
– Прекратить пустые слова! – прервал поручика Егор и поинтересовался: – Есть ли в вашем Брянске доктор толковый, желательно, чтобы из иноземцев?
– Так точно, есть! Йохан Шмидт – по прозванию. Его дом стоит рядом с домом нашего воеводы, Тита Кузьмича…
– Отставить словоблудие! Слушай, поручик, мой приказ! Сейчас скачешь – со всех ног лошадиных – к своему Титу Кузьмичу и докладываешь: что я прибываю в ваш убогий и занюханный городок. А со мной, – указал перстом на спящего мальчишку, – сам царевич Алексей, сын нашего государя, Петра Алексеевича! Выкрасть его хотели вороги богопротивные, да мы вот – отстояли… Пусть воевода нам определит лучшие палаты для постоя. А этот доктор Шмидт должен незамедлительно явиться в эти палаты, чтобы царевича осмотреть и лечить его – со всем прилежанием. Все ясно? Э, постой, молодчик! Пусть твои солдатики похоронят где-нибудь тела убитых злодеев… Да, по поводу похищенного царевича: кроме воеводы, никому не говори про то! И сам после забудь, как будто ничего и не слышал…
