мне стали известны все вводные, и пришло время написать сценарий.
Я открыл документ и стал буква за буквой создавать судьбу.
…
…
…
Пицца? Или бургер? Именно над этим вопросом размышлял Хиро Маюки, валяясь на диване в зальной комнате на первом этаже своего дома и тыкая в телефон. Сегодня его родители собирались в театр и вернуться обещали поздно. Они и его приглашали вместе с собой, но Хиро отказался. Только прыснул. Театр? Глупость. Кто сейчас ходит в театр?
У него было дела намного интереснее театра… Выбирать, чем сегодня перекусить, например. Родители оставили ему некоторую суму денег, — небольшую, что его немного раздражало, но всё же терпимую, — и предложили заказать себе еды.
И так, что же ему выбрать? Немного помявшись, Хиро заказал большую пиццу с грибами, затем бросил телефон в сторону, схватил пульт и включил стоявший против дивана широкий плазменный телевизор.
Заговорили новости. Хиро с презрительным выражением лица переключил канал. Его совершенно не занимало, что происходит в мире. В своё время он прочёл в твиттере, что настоящего японца не заботит ничего, что творится за пределами его родного острова; в таком случае Хиро считал себя японцем втройне, ибо его не занимало ничего за пределами родного дома. Даже школьная жизнь была ему неинтересна, и он гордился, что смог отделаться от необходимости ходить в клуб, когда чисто фиктивно стал частью литературного.
Хиро включил список каналов и промотал до нужного. Тёмный экран вспыхнул пёстрыми красками, когда на нём показался краешек зрительного зала, освещённая сцена и юная девушка в красно-розовом платье в белый горошек и в белых же перчатках.
Её рыжие волосы крепились милой заколкой. Девушка улыбалась. На её личике читалось подлинное счастье — то непритворное веселье, за которое фанаты ценили её на фоне прочих айдолов, за что Хиро и сам её ценил, и почему её карьера сейчас переживала стремительный взлёт.
Хиро смотрел на лицо девушки, на её грудь, полностью закрытую и всё равно заметную, на её ножки заворожёнными глазами; затем его взгляд обратился на надпись в левом углу экрана: «Кизуна Кей — следующий концерт десятого ноября!»
Хиро полез в карман и достал из него маленький билет, на котором был нарисован розовый микрофон. На его губах показалась самодовольная улыбка: первый ряд…
Недавно устроили акцию. Несколько дюжин таких биллетов были спрятаны в игровых автоматах типа тех, в которых можно выиграть игрушку или фигурку. После этого иные фанаты стали таскать целые мешочки с мелочью, чтобы испытать свою удачу. Хиро был одним из них — но ему не повезло. Наконец он смог купить билет у другого человека за баснословную цену. Сердце Хиро обливалось кровью, когда он вспоминал об этом и этом, как измельчали теперь его накопления, но почти сразу его успокаивала мысль, что уже очень скоро он увидит Её с расстояния всего пары метров…
Хиро отложил билет и продолжил смотреть. Наконец он поставил видео на паузу в тот самый момент, когда девушка раскрыла свои розовые губки, сходил на кухню и взял рулон бумажных полотенец… Хиро бросил его на диван и уже собирался завесить окно в кухне, как вдруг…
Бах!
Бах!!
Бах!!!
Парень вздрогнул и побледнел. Лишь несколько секунд спустя он понял, что стучали в дверь. Хиро поднялся и направился в прихожую. Быстрые мысли проносились у него в голове. Кто это был? Родители? Нет, они ещё не могли вернуться. Тогда пицца. Как быстро! И так не вовремя…
С некоторым раздражением Хиро открыл дверь…
И оторопел.
На пороге его дома возвышалась широкоплечая тёмная фигура, облачённая в пальто из потёртой чёрной кожи и белую театральную маску из тех, которые используют в театре кабуки.
— Вы… Вы доставку привезли?.. — спросил Хиро, медленно приходя в себя. Затем добавил: — Пиццу?..
Фигура промолчала. Хиро поморгал. Он чувствовал, как в его голове как будто набухает белое пятно. Наконец парень пришёл в себя и уже хотел отпрянуть, как вдруг раздался гробовой голос:
— Он здесь, — и в ту же секунду неизвестный переступил через порог. После этого он стал ещё выше. Хиро чувствовал себя карликом на фоне этого гиганта. Последний смотрел на него спокойными карими глазами, и вдруг он щёлкнул пальцами, и в ту же секунду в голове Хиро раздался треск, и всё померкло, как это происходит с телевизионным экраном, когда выдёргиваешь вилку из розетки…
…
…
…
Тук… Тук… Тук…
Когда Хиро, очень медленно, открыл глаза, первым делом он увидел потолок. Потолок зальной комнаты на первом этаже своего дома, который показался ему немного незнакомым, потому что ни разу ещё Хиро не видел его с горизонтального положения.
Что происходит? Хиро поморщился и схватился за голову, через которую, казалось, бежала глубокая и болезненная трещина. Но вдруг Хиро совершенно забыл про боль; перед его глазами промчался высокий человек, маска, щёлкающие пальцы И тогда всё внутри него перевернулось. Сердце Хиро бешено забилось. Что это было? Сон… Да, наверное, это был сон, просто глупый, безумный сон. Он заснул на диване, свалился на пол и ему приснились все эти глупости. Вот и всё. Хиро выдавил улыбку.
Бывает же, что приснится такой бред! Он вообще успел заказать пиццу? Хиро был не вполне уверен, какие из его воспоминаний были настоящими, а какие — частичкой сновидения, настолько плотно они сливались воедино. Если он успел заказать пиццу, но проспал, когда прибыл курьера, последний, наверное, оставил её на пороге…
Хиро цокнул языком и уже собирался подняться, уже пошевелил руками, как вдруг обнаружил, что не может этого сделать. Что-то удерживало его конечности. Хиро повернулся, чтобы посмотреть, что это было такое…
И похолодел.
Он увидел, что не просто лежал на полу — его запястья обвивали плотно натянутые цепи, на другом конце которых крепились большие камни.
— Ох, он проснулся. Похоже я недооценил его душу… — вдруг раздался надменный и манерный голос. Хиро резко повернулся, осмотрелся, насколько позволяло его положение, и тогда словно бездна ужаса захватила его душу. Он увидел людей, много людей, больше шести человек, которые стояли посреди зала. Среди них были женщины и мужчины, и все они держались странно, неописуемо странно… А может быть и вполне описуемо, но прямо сейчас Хиро не чувствовал в себе ни малейшей силы искать правильное слово.
Лица всех этих людей скрывали длинные прямоугольные бумажки, на которых чернели изящные иероглифы. Единственным исключением был высокий человек в длинном пальто. На нём была белая маска, прямо как в театре кабуки, с розовыми щёчками и пустыми глазницами. Лишь хорошенько приглядевшись можно было разобрать в них спокойные карие глаза.
— Великолепно, — сказал он надменным голосом и сложил руки за спиной. — У этого мальчишки чрезвычайно сильная душа; когда мы принесём его в жертву, мы обязательно сможем открыть портал второго уровня в наше родное измерение, и тогда…
Что было дальше Хиро не услышал, ибо раздался безумный, истошный крик. Мужчина запнулся. Хиро заревел. Он кричал, орал, брыкался; железные цепи, которые связывали его по рукам и ногам, яростно гремели. Хиро сам не понимал, что делает. Безумный ужас набросился на него и вгрызался в его душу. Он кричал как умирающий зверь. Собственное горло противилось этому безумному крику, и тем не менее он продолжал, в то время как человек в маске растерянно разглядывал его сверху-вниз…
Наконец он щёлкнул пальцами, и один из людей, лица которых были закрытыми бумажками, наклонился возле Хиро и резким, но мощным движением, от которого в его голове всё помутнело, а во рту стал разливаться медный привкус крови, сдавил ему челюсть.
— Так вот… — прокашлялся мужчина в маске. — У этого мальчишки на удивление сильная душа. Он будет прекрасной жертвой. С его помощью мы точно сможет если не открыть портал второго уровня, то по меньшей мере приблизить его открытие… Хм… — тут мужчина задумчиво осмотрелся и, на глазах Хиро, челюсть которого продолжали с немыслимой силой сжимать леденящие руки, отчего перед глазами у него разбухали белые пятна, прошёл в сторону и поднял с полки фотографию.
— Что это? Его
