важную проверку, Кейн узнал, что мраморные ступени у дома Лао Токудзо год назад не зря показались ему очень древними. Как выяснилось, покидая Японию, наставники вывезли с собой в Китай кое-что из ритуальных предметов – в том числе и эти ступени, испокон веку служивших для награждения ученика, сдавшего экзамен на новую категорию мастерства.
Начиная с самого низа, ученик продвигался к вершине. Правда, у дома Лао было больше чем шесть ступеней, но почему это так, Кейну было знать пока рано. Принимая поздравления от друзей и недавних врагов, обнаженный по пояс мальчик гордо стоял на самой нижней и самой широкой каменной плите. С торчащими лопатками и выступающими ребрами, худой, исцарапанный и избитый Кейн тем не менее просто светился радостью. Легкая полуулыбка не покидала его лица, карие, почти черные глаза задорно сверкали из-под отросшей шевелюры. Он думал о том, что мир на самом деле гораздо лучше, чем ему казалось совсем недавно. Главное – не прогибаться, и тогда жизнь будет такой, какой ты сам захочешь, понял тогда Кейн.
Тем же днем, когда американец впервые вошел в до-дзё своей новой, второй группы, он с ужасом понял, что оказался не только самым младшим по возрасту, но и самым маленьким по росту. Желая доказать ребятам, которые были старше его на год-два, что он ничуть не хуже их, Кейн с первой же тренировки продолжил занятия с упорством, достойным восхищения. Однокашники украдкой посмеивались, глядя на малыша с непомерными амбициями и гипертрофированным чувством собственного достоинства, изо всех сил тянущегося к ним. И честолюбие вскоре принесло Кейну не плохие результаты.
То, что американец отдалился от ровесников и переселился в барак второй ступени, не помешало его дружбе с Хуа, Чаньем и Хаттори. Наши мушкетеры на протяжении всего дня находили возможность перекинуться веселым товарищеским словечком и старой доброй подначкой. Тем более, это было не сложно: корпуса их спален стояли вплотную, как и обеденные столы в трапезной.
Глава 3. Пот, боль, кровь
Если же не можешь усовершенствовать себя,
то как ты можешь усовершенствовать других людей?
Конфуций
1983-86 год. Там же.
***
В 20 веке мало кто из нынешних поклонников боевых искусств не слышал о ниндзя. И хотя никто из них ни разу в жизни живого ниндзя в глаза не видел и толком никакого представления об их непонятном искусстве не имеет, за нин-дзюцу прочно утвердилась репутация самого-самого: самого боевого, самого хитроумного, самого выдающегося.
После «бума ниндзя», произошедшего в мировой массовой культуре совершенно неожиданно для руководства клана, было принято оперативное решение подложить «пустышку». Дабы оградить тайное знание от чужих глаз, японский филиал сфабриковал липовую школу Тогакурэ. И ничего удивительного в этом нет, секрет проще всего спрятать на виду. Этим занялся не очень способный мастер Такамацу Хисадзи, а затем и его ученик, уже совершенно не посвященный в истинное положение дел, Хацуми Мацааки. Последнему выпала «честь» стать «основателем единственной истинной организации ниндзя Будзинкан-додзё», где он, на пару с лукавым Хисадзи, который всего лишь выполнял задание клана, раскрывал всем желающим «секреты» искусства. «Наследник традиций» Хацуми в своей платной школе Будзинкан («Дом божества войны») приобрел не мало последователей. Очень быстро его разросшаяся школа стала необыкновенно престижной и преуспевающей. Обманутый японский мальчик Хацуми, сам того не подозревая, сумел обмануть весь мир: его слова на разных языках начали пересказывать десятки учеников во всех уголках света. Теперь настоящему нин-дзюцу больше не угрожало разоблачение.
В то время как Кейн постигал основы физической подготовки воина, во многих странах мира выходили сотни книг по нин-дзюцу. Однако вся представленная в них практическая информация могла быть прослежена до нескольких источников – либо до сочинений того же Хацуми Мацааки, либо до отдельной брошюрки какого-нибудь ловкача, пожелавшего поэксплуатировать тягу европеоидов к непонятному и таинственному миру японских шпионов и пропагандирующего собственно-изобретенную школу «нин-дзюцу». Секции, где «учат на ниндзя» по всей планете росли как грибы после дождя. И все «сэнсэи», их возглавляющие, читали одни и те же книжки. При этом различия в названиях книг и именах авторов совсем не означали различие в подходах к исследованию феномена нин-дзюцу. Все эти «историки», в подавляющем большинстве не владеющие японским языком и никогда не державшие в руках ни исторических хроник, ни, собственно, несуществующих трактатов по нин-дзюцу, излагали угодную потомкам Убийц Богов версию. По ней, ниндзя, – это особый «тайный» клан, в основе идеологии которого – следование эзотерическому духовному учению сюгэндо «пути обретения сверхъестественного могущества» и достижения гармонии с Вселенной. И, якобы, поскольку приверженцы сюгэндо не пользовались благосклонностью властей и постоянно подвергались гонениям, кланам ниндзя пришлось разработать секретное искусство диверсий, шпионажа и рукопашного боя, впоследствии получившее название «нин-дзюцу». Обманутому человечеству начинало всерьез казаться, что ниндзя – это не шпионская организация, а общество высокодуховных искателей высшего просветления и достижения гармонии с окружающим миром.
На самом деле это было далеко не так. Даже Тибетский филиал клана, основанный миролюбивыми наставниками, отринувшими массовую резню, оставался частью системы, за сотни лет зарекомендовавшей себя, по крайней мере во внешних проявлениях, именно как организацию шпионов и убийц. И так было всегда.
***
А для того чтобы стать шпионом и убийцей, приходилось отчаянно много заниматься. На тренировочной площадке, поляне под густыми кронами и маскировочными сетями, в самом начале второй ступени обучения Кейн впервые взял в руки длинное оружие: шест, а чуть позже, его заостренную версию – копье, основные виды вооружения ушу.
Вообще, длинное оружие – это любой вид оружия, длина которого равняется или превышает рост того, кто его использует. Тут нет установленных размеров. Как любил поговаривать Люмай Ли, «в мире боя сантиметр длины, это и один сантиметр силы!». Тот же посох монаха при нападении увеличивал оперативный размах, которым оперировал боец, а при защите не давал противнику приблизиться.
Чтобы удачно использовать длинное оружие, было необходимо обладать уже наработанной мальчишками пластичностью, легкостью движений и подвижностью ног. А также быстротой и твердостью при поворотах и кувырках. Шест, оружие для обеих рук, улучшал у адепта баланс и координацию тела. Именно поэтому он стал первым оружием, осваиваемым начинающими синоби.
Как и в рукопашной, в бою с оружием невозможно стать хорошим мастером,
