Здесь у Саши и Вовы были заметные успехи, они уже стали двурукими и освоили прием под названием pas d’ane. До этого братья воспринимали всякие финтифлюшки на гарде оружия как досужую фантазию кузнеца. Ан нет, ничего лишнего, в том числе и приспособление для выполнения pas d’ane. В случае силового противоборства при скрещенных клинках специальная завитушка позволяла захватить гарду противника — и ку–ку. Противник вынужден выпустить из рук свое оружие, иначе его собственная сила будет использована как рычаг для отделения головы от тела. Данный прием входил в обязательный перечень на звания Maitre d’armes, или по–русски — мастера меча. Самые лучшие школы фехтования находились в Испании и Италии, a pas d’ane родился во Франции XII века. Авторство приписывается королевской охране, которая таким способом успешно урезонивала драчунов и забияк.
Во время тренировок братья узнали еще одну интересную деталь европейской жизни. Оказывается, в Англии не практиковали дуэлей на мечах или шпагах. Дворяне «новой волны» предпочитали выяснять отношения на кулачках. Другим сюрпризом являлся завершающий тренировки моцион. Взопревших благородных меченосцев укладывали на застланный шелком топчан, где тщательно протирали тело вином. Так же вином промывали потные волосы, после чего переходили к приятной процедуре расслабляющего массажа. Впервые попав в руки специалистов, Саша и Вова как–то не озадачились возможными последствиями, в результате весь день ходили злющими бабуинами. Массажист использовал масло с запахом ванили, и от близнецов исходил запах сдобных булочек.
Войдя в общество, братья все чаще и чаще начали задаваться вопросом о доступности не только дворянских вилл, для них открывались двери любого дворца именитого сановника. Первоначально близнецы полагали это следствием своего богатства, в том числе золота и алмазов в трюме «Варяга». Однако отношение дворянского общества к конкистадорам было завистливо–отрицательным. С точки зрения местной знати близнецы должны выглядеть именно как выскочки. Нет, здесь что–то другое, сословные ограничения не просто отчетливо просматриваются, они стоят на первом месте. Родовитый маркиз без гроша в кармане окружен почтением, те же Колумб, Кортес или Писсаро оставались для общества пустым местом, безродными выскочками. Более того, конкистадоры откровенно высмеивались дворянским обществом. Обычные простолюдины, рядовые солдаты и даже бывшие уголовники посмели встать на один уровень с дворянами. Факт отказа платить налоги и не признания над собой власти короля порождал многочисленные призывы покарать их огнем и мечом. Дворяне чуть ли не ежедневно записывались в ополчение, впрочем, безрезультатно. Не хватало солдат, армия воевала с Сулейманом Великолепным, с Франциском I Валуа, немецкими протестантами и мятежными провинциями Нидерландов. Для Карла V председательство в Вормсе и осуждение Лютера было важнее проблем всей Америки.
Новое знакомство только усилило недоумение братьев. Примерно через месяц к ним пришла настоящая делегация венецианских «деловых кругов». Сначала господа Антонио Тинторетто, Якопо Ломбардо, Пезадо Лидо и Анджело Ретичелло прислали своего человека с просьбой назначить день и время для деловой беседы. В общем–то братья ничего не имели против, справедливо полагая, что венецианцы поведут разговор о богатствах Америки. Ну о чем еще, скажите на милость, можно с ними говорить? Как они ошибались! Итальянцы пришли точно к назначенному времени, чинно представились и преподнесли братьям подарок. Каждый получил по красивому бутончику из синего стекла, драгоценный камень от цветного стекла братья уже могли отличить. Они уже знали и о непомерной стоимости изделий из венецианского стекла. Саша с Вовой переглянулись и улыбнулись, они сами привезли немало стекляшек для подарков. На звонок колокольчика заглянул Тиль.
Ответный подарок являлся изумрудной волной с корабликом под белоснежными парусами. Венецианские гости замерли с открытыми ртами. В такое невозможно поверить! Стекло изготавливается на острове Мурано, никто из допущенных к секрету изготовления не может сойти на материк. Тайна хранится под страхом смертной казни. Насладившись произведенным эффектом, Саша спросил:
— Мне назвать состав примесей?
Итальянцы взволнованно переглянулись, затем Анджело Ретичелло протянул листок бумаги.
— Напишите для меня, друзьям это может стоить жизни.
Саша небрежно написал в столбик — соли олова, красной меди, желтой меди и мышьяк. Венецианец прочитал, вытер выступивший пот, затем достал самую обычную зажигалку. Брызнули искры, вместе с голубым огоньком в комнате запахло спиртом, Анджело Ретичелло тщательно растоптал пепел.
— Откуда вам это известно? — спросил он с явной тревогой в голосе.
— Извольте, Венеция получила рецепт из Византии, те в свою очередь — из Дамаска. Мне продолжить?
— Нам абсолютно точно известно, что в Московии стекло не делают.
— Разве вы никогда не слышали о русском стекле?
— Но это совершенно другой природный минерал. Купцы завозят слюду даже в Америку.
— Вы сами ответили на свой вопрос. У нас война, четыреста лет непрерывной войны, людям нет дела до цветочков и корабликов.
— Мы понимаем ваши проблемы и хотим их облегчить.
— Каким же способом, позвольте спросить?
— Вы знаете об изгнании Ганзейского союза?
— Вы о недосеребре?[2]
— Да, в Новгород и Москву пришли голландские купцы.
— Свято место пусто не бывает.
— Совет Дожа пытается добиться торговой монополии с Московией.
— А мы при чем? Здесь Севилья, а не Москва.
— Но вы можете повлиять на решение через своих родственников.
Саша открыл и закрыл рот, Вова отрицательно покачал головой. Вопрос требует дополнительного обсуждения, что понимали и венецианцы. Поэтому, нарисовав радужные перспективы «откатов» для рода Скопиных–Шуйских, торговые послы удалились, предварительно согласовав время следующей встречи.
Итак, с уходом венецианцев у братьев появилась новая тема для размышлений о неведомых родственниках в Москве. Их родители не имели никакого дворянского прошлого, это братья знали абсолютно точно. История дедушек–бабушек теряется в смутных временах тридцатых годов. От былого дворянства могли остаться фотографии, ложки–тарелки или другие дорогие сердцу предметы. В доме ничего подобного не было, как и никаких разговоров или намеков о былой значимости предков. Остается простое совпадение. Многие деревни назывались по фамилии хозяев усадьбы, а крестьяне при получении паспорта записывались по названию деревни. Другой непоняткой была привязка к Шуйским. Что–то знакомое, слышанное в школе. Но что? Этого братья совершенно не помнили.
