Корней, увидев участь своих друзей, вжимается спиной в угол комнаты. Еще не получив ни единого удара, он заранее пускает слезы. На призыв Антонио занять место на скамье он не реагирует, только начинает еще сильнее дрожать. Поняв, что словами от него ничего не добиться, Триллини сам идет к нему, берет за плечи и ведет к скамье. Корней почти не упирается: он умом понимает справедливость наказания и стыдится демонстрировать свою трусость, но страх перед поркой парализует его волю. Общими училиями Триллини с Силантьевым привязывают его к скамье, и старик приступает к порке. Не выдержав боли, мальчик начинает громко вопить.
Нанеся, как и Владу, только первые десять ударов, Матвей Кузьмич передает эстафету Антонио, который поначалу хлещет мальчика существенно слабее, но Корней по-прежнему корчится от ударов и так истошно орет, что слышно даже на соседних улицах. Ближе к концу наказания мальчик даже срывает голос от непрерывных криков и начинает хрипеть. Даже когда порка заканчивается, он продолжает так громко рыдать, что тело его содрогается в конвульсиях, все лицо его — в слезах и соплях, он не в состоянии держаться на ногах, и Триллини с Силантьевым приходится нести его в амбулаторию на руках. Только там, уложенный животом на койку, Корней понемногу стихает и позволяет Марио обработать свои ранки.
Лишь поздно вечером, отлежавшись в амбулатории, Корней, наконец, находит в себе силы встать и плетется домой, хотя идти ему все еще больно. Его товарищи по несчастью сумели прийти в себя и разойтись по домам гораздо раньше. Василидис, стоически перенеся и порку, и медицинские манипуляции Марио, даже позволяет себе подшучивать над перенесенным наказанием и, уходя, ободряет Корнея. Влад тоже старается поддерживать свое мальчишеское достоинство, прежде всего потому, что рядом находится Тверинцев, и на это уходят все его силы. Ему жаль опозорившегося друга, но помочь ему сейчас он ничем не может. Свой стыд Корнею приходится переживать наедине с самим собой.
Удивительно, но уже на следующее утро наказанные мальчишки встают, полные сил. Все рубцы на них зажили, разве только немного побаливают, когда приходится садиться. Василидис откровенно хвастается перед приятелями и девчонками своим поведением во время порки, Влад предпочитает помалкивать, Корней же ходит, опустив глаза.
Следующие два дня после столь печально завершившейся поездки мальчишек в соседний город Триллини через знакомых наводил справки о положении дел. Результаты его не слишком вдохновили, и он решил посоветоваться с Тверинцевым.
- Николай, есть вероятность, что мы можем крупно влипнуть с этой поездкой, — сказал он за завтраком. — Мальчишек в Бежецке видели слишком многие люди, которых мы не в состоянии контролировать. Хорошо, что большинство приняло их за цирковых артистов, но плохо, что некоторые слишком тесно с ними контактировали.
- Опасаешься, что шоферы все разболтают? — спросил Тверинцев.
- Нет, как раз с этой стороны я жду подвоха меньше всего. В Бежецк ребят отвозил местный житель, он и так знает об их существовании, и у него есть серьезные причины помалкивать. Когда они возвращались обратно, им тоже повезло поймать машину жителя Кесарева. Шофер, отвозивший их в больницу, иногородний, но, по словам Петра, тот так был напуган контактом с ним, что поспешил удрать при первой возможности. Думаю, он теперь постарается забыть встречу с нашим Петей как страшный сон, во всяком случае, кричать на каждом шагу о ней не станет, а самого его теперь хрен найдешь, поскольку своих координат он не оставил и больничный персонал даже не помнит номера его машины. Короче, меня беспокоят именно сотрудники бежецкой районной больницы. Они видели наших ребят вблизи, нескольким из них оказали медицинскую помощь, а Алеша до сих пор лежит у них в реанимации, и извлечь его оттуда нет никакой возможности.
- Боишься, что кто-нибудь из них напишет в Академию наук и там сразу всплошатся? Уверяю тебя, туда приходит столько бредовых посланий, что еще одно просто выкинут в мусорную корзину. А если и соберутся проверить, то пока эта бюрократическая махина раскачается да выделит деньги на экспедицию, никого из наших ребят в Кесареве уже не будет.
- Допустим, что так, но в этом деле есть еще одна сторона. Ребят доставили в больницу после автокатастрофы, совершенной пьяным водителем, и медики обязаны об этом сообщить вашим правоохранительным органам, а если те заинтересуются и заведут дело…
- А откуда известно, что ребята пострадали именно в результате автокатастрофы? Они что-нибудь говорили об этом в больнице?
- Они уверяют, что нет. Но ведь их привезли туда на одной машине с тем водителем…
- Антонио, это еще не доказательство. Автоинспекции на месте катастрофы не было, единственный свидетель — тот самый шофер, что довез их до больницы, но и он благополучно смылся. Кто теперь сможет восстановить картину происшествия? Или этот самый шофер-пьянчуга станет на себя наговаривать? Стоило бы, конечно, посадить его за то, что посмел везти детей, будучи нетрезвым, но не в наших интересах отдавать его под суд. Тебе надо связаться с ним и предложить сделку: мы не предъявляем ему никаких претензий, он же на всех допросах заявляет, что не видел никаких мальчишек. Тогда ему смогут предъявить только вождение в пьяном виде и угробленное чужое имущество, сиречь грузовик. Это грозит ему лишением водительских прав и крупным штрафом, но тюрьмы он избежит. А наши мальчишки при таком раскладе останутся в стороне.
- Все равно встанет вопрос, где это они умудрились массово пострадать.
- Ну, предположим, хулиганили на дороге, цеплялись за проходящие машины. Водитель ничего не видел, на повороте машину занесло, ребята сорвались или, допустим, испугались встречной машины… Номер машины, к которой цеплялись, никто из них, естественно, не помнит, не до того было.
- Если цеплялись за машину, то на чем катались?
- Допустим, на роликовых коньках.
- В больнице у них никаких коньков не было.
- Успели снять на месте происшествия. Их же не сразу туда отвезли. Если они сдуру не запутаются в показаниях, никто их слова в Бежецке проверять не станет. Мелкое хулиганство на дороге — это компетенция местной милиции, а ты же знаешь, все кандидатуры кесаревских милиционеров мы при Олесине и Ставнине сами подбирали, с их стороны нам никакой опасности не грозит.
- В таком случае, перед нами три задачи, — подвел итог Триллини, — договориться с шофером Павлом Неустроевым, проинструктировать мальчишек, чтобы отвечали как надо, и постараться запудрить мозги бежецким медикам. Боюсь, в последнем случае нам без содействия ребят не обойтись.
- У тебя уже есть план?
- Да, есть: поймать их на живца. Провинциальные медики, знаешь ли, тоже не лишены научного честолюбия, открытие сразу нескольких удивительных мутантов и возможность их исследовать — это же готовая диссертация, более того, имя в медицине! Надо только внушить им мысль не привлекать к этим исследованиям специалистов со стороны, а то и научная слава тогда не им достанется. Поводим их так за нос месяца два, пока Алеша поправится, а всех остальных ребят разберут, а там уж ищи ветра в поле!
- Своего Марио отправишь их охмурять? Он ведь, кажется, у тебя специалист по наведению контактов.
- Ни в коем случае! — замахал руками Триллини. — К ним и так уже попали четыре самых колоритных наших персонажа. Пятый — это уже перебор! Так они, чего доброго, заинтересуются, нет ли у нас еще кого, и сами заявятся в Кесарево. Нет, хватит с них и тех мальчишек, которых они уже видели.
- Ну, как знаешь… — протянул Тверинцев. — И что, по твоим планам, наши пацаны должны будут там делать?
- Перво-наперво добиться свидания с Алешей, если он хоть немного пришел в себя. Следует как можно скорее проинструктировать его, что ему говорить, если, паче чаяния, его все же станут допрашивать. Далее, они должны уверить бежецких медиков, что стали мутантами из-за излучения какого-то космического тела, которое то ли упало в окрестностях Кесарева в 2011-ом году, то ли взорвалось над ним, не суть важно, мальчишки это знать не обязаны. Медики в Бежецке, если они местные жители, должны были что-то слышать о тех событиях, слухи тогда широко расходились. Мутантами объявим Петра, Влада, Корнея и Анатолия, их внешность все равно не скроешь, об Алексее и Василидисе им ничего знать не надо, а сами они не догадаются, генетической лаборатории у них в Бежецке все равно нет. Мальчишки соглашаются пройти обследование в бежецкой больнице, поставив предварительно условие, что об этом не раззвонят широкой общественности, иначе — уходят, хлопнув дверью. Мне почему-то кажется, что бежецкие медики пойдут на такое соглашение. Если заупрямятся, придется нашему Пете продемонстрировать на них свои свежеобретенные способности, но это только в крайнем случае. Договариваться с шофером я отправлюсь сам, мальчишки по нашей легенде с ним незнакомы.
