вещей?
— Как это вызывать дождь с помощью электрических разрядов? — растерялся доктор физико-математических наук. Поморгав глазами, сказал. — Допускаю, что тучи можно засеивать, словно посыпать снег солью, но как же с дождем-то?
— Господин Кибаль, а это вы должны знать, а не я, — покачал я головой. — Я, простите, в отличие от вас, ученостью не обременен, ученых степеней не имею, монографий со статьями не публикую. Но я внимательно читаю о научных достижениях в других государствах. Иной раз, скажу я вам по секрету, обидно. За науку родную… Не скажу, что вызывание дождя — это распространенное явление, но эксперименты уже имеются, результаты вполне положительные. А когда эти эксперименты станут обыденностью, вот тогда-то с нас с вами и спросят — а где же вы были, дорогие ученые и политики?
Не стал говорить Кибалю, что подобные эксперименты проведут через восемьдесят лет, в Саудовской Аравии. Не поверит. Аравия сейчас совсем не курортная зона, а ее жители далеко не самые богатые люди.
— Ваше величество, мне известны все европейские ученые, которые изучают природу, ее воздействие на среду и на человека. Но никто никогда не говорил о способах вызывания дождя. Нет, был какой-то американец, сообщавший о создании каких-то реагентов, при распылении которых можно добиться дождя, но это был дилетант и самоучка.
— То есть, вы полагаете, что ваш император вводит вас в заблуждение? — построжел я ликом.
— Нет, ваше величество. Я все-таки физик. То, о чем вы сказали — вполне правдоподобно и это может иметь практический смысл. Но я даже не читал ни о чем подобном!
Не стал добивать ученого, говоря ему, что он зря занимает чужое место, коли не знает таких простых вещей, как способ рассеивания туч. В принципе, с помощью магии здесь бы уже давно должны додуматься до «искусственного» орошения полей с помощью «рукотворного» дождя. Но коли еще не додумались, я их немножко подтолкну.
— Ваше величество, а не могли бы вы назвать мне названия научных журналов, статей, в которых вы читали о таких экспериментах?
У Кибаля загорелись глаза. Что ж, он все-таки ученый.
— Увы, Илья Ефроимович, — покачал я головой. — Я бы и рад, но эти статьи очень секретны, поэтому даже я сумел их лишь прочитать.
— А переписать или сделать фотокопии? — в сердцах воскликнул Кибаль.
В ответ на его возглас я лишь иронично посмотрел ему в глаза и он сразу осекся. С чего это самодержец Всероссийский станет делать копии с научных статей?
— Господин член-корреспондент… — начал я, но Кибаль меня перебил: — Я не член-корреспондент. Два раза выставлял свою кандидатуру, оба раза отклонили.
Я сделал паузу, почти по выдающемуся режиссеру. Помолчал. Про кнут я пока не могу сказать, а вот пряник у меня уже есть.
Я поначалу думал, что коли существует Главный институт, то должны быть и простые институты, но оказалось, что их нет. Имеется несколько отделов, раскиданных по разным губерниям, а еще несколько тысяч метеорологических станций. (Почему бы не придумать название попроще? Пока выговоришь — «гидрометеорология», язык сломаешь!) Тоже любопытная деталь. Если бы в подчинении Главного института имелись «простые», то Кибаль занимал бы должность статского советника, а коли он один, то выше надворного советника ему не прыгнуть, пусть он даже и академик. Но Кибаль отчего-то до сих пор даже не член-корреспондент. Говорит, два раза заявление подавал. Стало быть, имеет карьерный интерес. Это хорошо. Так почему парня в членкоры не приняли? Может, имеет место быть э-э национальный вопрос? Хм… Неужели в Академии собрались антисемиты? Кстати, а ведь я этот вопрос вообще не трогал. Что тут у нас с отношением к евреям? Имеется ли ценз для поступления в вузы? Имеется ли черта оседлости? Тоже необходимо знать.
— А вот коли ваш институт займется не только прогнозированием и моделями, а создаст мне методику, как с помощью природных сил бороться с врагом — станете не только членкором, но даже и академиком, — пообещал я. — Разумеется, я не смогу повлиять на академиков, они самостоятельны в своем выборе. Так что, ни о какой протекции речи не идет. Но считаю, что академики сделают правильный выбор.
Посмотрев в удивленные глаза Кибаля, я мысленно усмехнулся. Да, господа академики и на самом деле самостоятельные и никто не в силах на них надавить. Так я и давить не стану. Я же твердо помню, что в моей истории Кибаль стал членкором, потом академиком не за красивые глазки, а за научные работы. Вот, за них Илью Ефроимовича и сделают академиком. А нет, то придется напомнить Академии, что они финансируются из моего кармана, а не из государственного. Но думаю, до этого дело не дойдет.
— А ваш Главный институт станет не главным не только по названию, но и по статусу, со всеми вытекающими пряниками.
— А что от нас требуется? — деловито спросил Кибаль.
— Чисто теоретические разработки. Моделирование природных катаклизмов и того, как их вызвать. Например — буря, цунами, наводнение… Предположим, на каком-то участке фронта враги перешли в наступление. Но если против них поднимется сильный ветер, способный опрокинуть не только пехоту, но и технику? Или, при атаке аэропланов на столицу России, в ясном небе начнется гроза, способная бить молниями по крыльям там, по хвостам… Шторм вызвать против супостата, если он в Белом море своими кораблями нашу мирную рыбу начнет пугать. В общем, вы меня поняли?
— Я вас понял, ваше величество. Мне придется сделать природу нашим оружием.
— Не всю природу, а только часть. А даже если вы что-то сделаете, так ничего страшного. Вы же сами сказали, что дождю будет компенсация в виде засухи? Значит, как среднегодовая температура. Верно? Привлекайте людей, имеющих определенный дар. Заодно и природу магии поизучаете. Идет?
— Заманчиво. И очень перспективно. Только, ваше величество, возможностей нашего института не хватит, чтобы полностью охватить ваш проект, — раздумчиво проговорил Кибаль. — Мы теоретики, а как все это в реальность воплотить?
Вон, уже начинает торговаться. Рыкнуть, чтобы не наглел? Нет, пока рано. Пока у нас еще вкусный пряник имеется.
— Так в чем проблема, господин будущий академик и статский советник? Ищите варианты развития, привлекайте ученых. Станем вас расширять. Как я думаю, ваш институт останется Главным институтом погоды, но в его структуре возникнет… Скажем, институт прикладной климатологии. Только он будет заниматься иными делами. Возможно, «прикладные климатологи» станут секретом. Проект вы мне подготовите, возможности и перспективы укажете.
Скажу откровенно — я пока и сам смутно видел перспективы развития. Но главное, что есть общая идея, пусть ученые обоснуют все в теории, а там и до практики дело дойдет. Как станем воплощать, кто этим займется — пусть думают. Да, а может, проект засекретить и отдать в ведение Военного министерства? ГИП остается для «вывески», да и метеорологией тоже нужно заниматься. Нет, определенно, институт прикладной климатологии станет секретным. А иначе господа ученые станут со своими коллегами информацией обмениваться, не понимая, что выдают гостайны.
— Кстати, господин Кибаль, вы осознали, что все, о чем мы с вами говорили, следует держать в тайне? — строго поинтересовался я.
— Так точно, ваше величество, — отрапортовал будущий академик. — Улыбнувшись, добавил. — Я сразу понял, что это секрет. Ну, как только вы заговорили об использовании климата против противника.
Молодец. Не врет. Осознал.
— Ваше величество… — слегка замешкался Кибаль. — А если я вас попрошу об одной услуге?
— Какой?
— Я передаю институт погоды одному из замов, а сам займусь только прикладной климатологией? Мне отчего-то стало интересно. Только…
Наверное, так даже лучше. Вон, заинтересовался человек. А что его смущает? Кажется, догадываюсь.
— Вас смущает, что институт станет секретным? Понимаю. Но в этом ничего страшного нет. Вы сможете баллотироваться в академики, получать свои чины и ордена, писать научные работы. Правда, публиковать вы сможете не все, а только то, что не станет являться секретным.
Эх, нет здесь традиций секретных лабораторий и институтов, а даже и не знаю, как всё организовать. Но подключу Мезинцева, пусть они вместе с Кибалем и думают. Всё-таки, какие-то секретные учреждения должны быть. Те же конструкторские бюро, ещё что-то. Почему я один должен голову ломать?
— В общем, трудитесь. Кстати, — чин статского советника вы получите, как только будет готов проект института прикладной климатологии, со штатами, с указанием целей и задач. Финансы я вам обеспечу, но сами знаете, что наука — это учет и контроль. А Россия, если грядет лихая година, не забудет своих героев. И врагов, кстати, Родина тоже не забывает. Но это так, к слову.
Перед самым выездом из Вологды,
