или за руль грузовика сесть — не зазорно.
А в силовых структурах? Женщины-следователи служат гораздо успешнее, чем мужчины. Так почему бы и нет? Кутепов, конечно, грудью встанет против баб в полиции, но кто его спросит?
Надо приказать, чтобы написали парочку книг, изладили десяток статей. А ещё лучше — сняли какой-нибудь фильм, можно два, о том, как красавица, забитая мужем, нашла себя на металлургическом производстве и дослужилась до директора завода. Выберу время, адаптирую какой-нибудь сценарий (эх, а я-то клялся, что плагиатить не стану!), но придется. Для пользы дела можно. Интересно, а «Москва слезам не верит» подойдет?
Так, прикинуть начерно. Катя — провинциалка, которую избивает муж Родион и терроризирует его мама. Нет, слишком мрачно. Лучше родион просто не видит в супруге достойного уважения человека. Героиня рожает девочку Сашу, а потом сбегает от мужа вместе с ребенком. Старый мастер Георгий приютит Катю и Сашу, а потом приведёт её на завод. Кем бы её устроить? Для начала уборщицей, а потом она заменит заболевшего рабочего у станка. Девушка-то сметливая, увидит, как токарный станок работает. Вначале все мужчины станут смеяться, а потом ахнут от зависти. Выберут её в комитет комсомола. Тьфу, какой комитет комсомола? Ладно, она создаст профсоюз и станет спорить с хозяином завода о повышении зарплаты. Хозяин зарплату не повысит, а Катя пойдет к императору. Император прикажет повысить жалованье, а ещё лучше — отпишет завод государству, а девушку отправит учиться. В Технологическом институте профессора выступят против, но государь их заставит. Пригрозят увольнениями? Так и ладно. Один-два уволиться, получит в зубы волчий билет, остальные хорохориться не посмеют. Да, чего это я? Речь о сценарии. Преподаватели будут положительными, студенты — тоже. Но парочку отрицательных персонажей ввести необходимо. Как же без конфликта?
Итак, после учебы назначат ее мастером, потом начальником цеха.
Пожалуй, неплохо придумал? Сыровато, но пусть сценаристы правят.
Я этому фильму какую-нибудь премию дам. Премий здесь нет? Ладно, учредим. Пусть будет Императорская премия за достижения… И надо ввести звание «заслуженный артист Российской империи». Народного вводить не стану, какой народ отмечает артиста, если империя?
Вот, как-то так. Начнем с агитации и пропаганды, поведем представительниц слабого пола к станкам и машинам, а в результате получим армию трудящихся женщин. Но следует присматривать, чтобы рабочий день был поменьше, а зарплата такая же, как у мужчин.
Потом, разумеется, станем ратовать за возвращение традиций, говорить, что место женщины на кухне, доплачивать домохозяйкам… Но это потом. Лет через… Ну, к моему наследнику ближе.
Вот, даже самому идея понравилась.
Я хохотнул про себя. Чем бы император не тешился. Ох-х. Ладно, перейдём к делам.
День в Вологде у меня расписан поминутно. Вначале — торжественная встреча на вокзале, потом императора отвезут на торжественный молебен, в кафедральный Софийский собор, затем мы последуем в дом губернатора, на перекус.
В перерыве между завтраком и обедом (опять-таки, у губернатора) будет торжественная встреча с именитыми гражданами, вручение подарков и отдарков.
Подарки будут вручать мне, а император, то есть я, вручит в ответ несколько крестиков святого Владимира четвертой степени, коей чиновников награждают за выслугу лет, скажет торжественную речь. Жаль, что орден святого Николая пока лишь в проекте, а не то можно бы наградить им губернатора.
Обед, разумеется, тоже никуда не денется, а потом «ознакомление с архитектурными и историческими особенностями славного града Вологды».
В перерыве между экскурсией и ужином торжественная служба, но уже не в кафедральном соборе, а в храме святого Александра Невского. Как-никак, Александр Ярославович, причисленный к лику святых — мой покровитель.
Потом — кровь из носу мне нужно встретиться с директором Главного института погоды. Того самого что мы обсуждали с Джугашвили. Не знаю, почему в этой реальности такое учреждение разместили в провинции. Но вышло как вышло, Николаю Александровичу виднее было.
И вот, наконец-то меня встречают. Как и положено, румяная девушка с хлебом и солью (а хлебушек свежий и очень вкусный, так бы его и «заныкал», но нельзя), а я, в соответствии с ритуалом, целую девушку в обе щеки (так положено!), фотографы скачут, снимают. Думаю, вологодская барышня теперь станет самой желанной невестой.
Положенные и длинные речи, оркестр. Как бы мне выработать привычку к пустому времяпровождению?
Фух. Встретили-таки, можно идти к машинам.
Императорский кортеж со скоростью черепахи двигается по узким улицам, а я старательно улыбаюсь жителям, машущим императору флагами и цветами.
В Вологде мне доводилось бывать. Люблю этот уютный город. К тому же, у меня тут много родни. А теперь смотрю по сторонам, пытаясь узреть хоть что-то знакомое. Наверное, в Санкт-Петербурге знакомых мест больше, нежели в Вологде. Ничего удивительного. В столице каменных зданий строилось больше, чем в провинции, а у деревяшек меньше шансов уцелеть в строительном буме.
Не вижу панельных пятиэтажек, «сталинок», нет танка «Т-34» на проспекте Мира, нет стадиона, где давным-давно был похоронен последний хан Казани. Знаю, есть легенда, что хана погребли на его боевом коне, а могилу засыпали золотом. Вроде, «черные следопыты» до сих пор ищут эту могилу. Жаль, не знают они, что хан был мусульманином, а там ни коней в могилы не кидают, ни золотом не посыпают.
Много чего нет, зато наличествуют каменные храмы, уничтоженные в моей истории, стоят добротные двухэтажные деревянные дома, прикрытые заборами. Резных палисадов пока не узрел. Зато заборы надежные, крепкие, покрашены в ярко-синий цвет. Однообразно, до безобразия. Интересно, когда красили? Вчера или позавчера? Краска-то свеженькая.
Деревянные мостовые кое-где белеют новенькими досками. Ишь, починили. Горожане рады приезду государя. Хоть что-то в порядок привели.
А вот центр города уже более узнаваем. Ага, теперь поворот на Кремлевскую площадь. Здание педагогического университета должно быть справа, но его нет.
Все, останавливаемся. Хм… В шестнадцатом века на этом месте стоял деревянный дворец Ивана Грозного. Жаль, не сохранился. А в моей реальности на этом месте стоит памятник поэту-вологжанину Константину Батюшкову с конем. Как его окрестили острословы «Памятник лошади Батюшкова». И стишки написали.
Рада безумно Россия.
Вежливо счастлив народ.
В Вологде, возле Софии,
Батюшков лошадь пасет!
Пока нет ни Батюшкова, ни коня. Вернее — кони-то есть, но живые. Неподалеку торчит с десяток конных городовых, отсекающих излишне любопытных вологжан.
А если идти и идти по берегу вдоль реки Вологды, то дойдешь до Домика Петра Первого. Вернее, дом некогда принадлежал голландцу Гауптману, а государь у него останавливался, если в Вологде был. Насколько помню, Петровский домик в Вологде — один из старейших провинциальных музеев моей империи. Если время будет, то обязательно навещу.
Параллель просматривается — Иван Грозный и Петр Великий. Оба в Вологде, оба реформатора. И Россию они поднимали на дыбы (или на дыбу?).
Как только я вышел из машины, рядом с охраной появился юркий молодой человек. Пегов кивнул — дескать, проверен, свой. Ясно, приставлен в качестве экскурсовода. И на кой он мне? Хотят, чтобы император заслушал краткий курс истории? Судя по выражению лица и дорогой одежде, экскурсовод из местных мажоров. Не иначе, родители возжелали, чтобы парень попался на глаза императору.
— Ваше величество, — затараторил мой гид. — Прошу вас обратить внимание на храм…
— Да-да, благодарю вас, — перебил я говоруна. — Софийский Успенский собор заложили по образцу московского Успенского собора по указу Иоанна Грозного. По преданиям, сам царь присутствовал при его строительстве, давал указания. Колокольня более поздняя, построена в прошлом веке, в «ложноготическом» стиле.
Да знаю я историю строительства храма святой Софии! Может, не во всех деталях, о которых мне хочет поведать экскурсовод (я их все равно не запомню), но в общих чертах помню неплохо. Вологда, по тем временам, один из богатейших городов России, потому что через него шли торговые пути из Архангельска (а это морская торговля с Европой) и из Сибири. Из Англии нам везли ткани, из Франции вина, оружие, зато из Сибири шла пушнина. А пушнина в те времена, это все равно, что нефть и газ в мое время.
И Кремль в Вологде должен был стать больше, чем в Москве. И стал он больше, с крепкими стенами — где деревянными, а где кирпичными. И башни Одна беда, что кроме стен крепость сильна людьми. Вот, люди-то и оплошали во время Смуты. А когда поляки в 1612 году подошли к стенам Вологды,
