«Ну и негодяи! Какое дело придумали! Это почище всяких интервенций».
И, закурив трубку, погрузился в чтение, окутывая себя клубами ароматного дыма.
«Ну, пора, надо искать Катю». И, захлопнув папку, Джон решительно встал.
На глаза попались диаграммы и какой-то план, висящий на стене.
«Да это никак план Карантина? Вот здорово!» И Джон стал его рассматривать, стараясь найти картотеку.
«Есть! Вот тут я, а вот и лаборатория мистера Крока; значит, так: надо пройти один коридор прямо, два направо, один налево. Все в порядке».
Вынув блокнот, Джон начертил путь к кабинету Корнелиуса Крока и направился к нему по безлюдным коридорам.
Дверь в кабинет Корнелиуса совершенно бесшумно отворилась. Джон просунул голову, оглядел комнату. Пусто.
Вошел и сел за большой письменный стол и перевел дух. Перевернул на столе несколько блокнотов, заглянул в исписанный листок бумаги, взял ручку и подписался: «К.
Крок».
«Ставка сделана, держись, Джон, а не то ваших нет». И Крок поправил очки и позвонил.
В комнату вошел лаборант.
— Что угодно, мистер Крок?
— Это, как ее, мистер, приведите мне эту особу, вы знаете какую.
— Ту, что вчера доставили? Коммунистку по имени Катя?
— Да-да. Где она?
— Она находится в своей камере после заседания Комитета.
— Приведите ее сюда.
— Слушаю-с, — сказал лаборант и вышел.
Лаборант Грессер — очень серьезный работник и претендует на кафедру, но разве можно пройти мимо комнаты стенографистки Герти и не забежать к ней хоть на минутку?
— Ты свободна сегодня вечером?
— Да, а что?
— Поедем в концертгауз, а потом… — он многозначительно улыбнулся.
— А что потом? Ты будешь писать свою диссертацию? — кокетливо улыбнулась Герти.
— А потом вот что…
Сжав ее в объятиях, он впился поцелуем в ее губы.
— Пусти, пусти меня, это ведь не диссертация…
— Это лучше диссертации, — и выбежал из комнаты.
На первом же повороте он увидел знакомую фигуру Крока, в почтительной позе беседующего с профессором Ульсусом Ван Рогге.
«Вот черт, всюду его носит», — и лаборант поспешил за Катей.
— У вас есть способности, любовь к науке и уменье работать, — говорил профессор Ульсус Ван Рогге, — но я заметил, что в последнее время у вас что-то не ладится, хромают вычисления, дорогой Корнелиус. Вы, вероятно, переутомились, вам надо подтянуться. Не обижайтесь, говорю это, как друг.
— Да, я чувствую себя усталым и хотел бы отдохнуть. Но работа не закончена, я не считаю себя вправе оставить ее, дорогой учитель.
— Я рад, Корнелиус, что не ошибся в вас. Идите, идите, вас ждут ваши пациенты. К вопросу о вашем отдыхе мы еще вернемся.
— Ваше желание — закон, профессор, — и Корнелиус, раскланявшись, пошел к себе.
Впереди себя он увидел лаборанта, сопровождавшего женщину.
Что-то знакомое в фигуре женщины заставило его сердце забиться сильнее.
Он замедлил шаг.
«Что-то со мной неладное; по-видимому, шалят нервы», — и, подойдя к окну, выходившему на прямоугольник двора, остановился. Сердцебиение проходило.
Преодолев недомогание, он повернулся и столкнулся с вышедшим из кабинета лаборантом Грессером, который, увидев его, остолбенел и до неприличия засмотрелся на него, забыв даже поклониться.
Корнелиус прошел мимо него и до самого кабинета чувствовал на своей спине странный взгляд лаборанта.
Вошел в кабинет, читая на ходу книгу, за которой ходил в библиотеку, и, не глядя ни на что, сел на диван.
При его входе Джон и Катя на минуту смутились. Катя растерянно смотрела то на одного, то на другого.
«Какой же из них настоящий?»
Катя решительно подошла к письменному столу.
— Вы меня звали, я здесь.
При звуке ее голоса книга выпала из рук Крока, он вскочил с дивана, но пошатнулся, увидев в своем кресле двойника.
— Неужели он вышел?.. Товарищ Катя, ко мне… Это я…
Катя повернулась к нему, но услышала у своего уха шепот Джона и почувствовала холод револьвера, вложенного в ее руку.
— Сейчас бежим, не обращай внимания на этого полоумного.
— Опять галлюцинация, — сказал Крок и пошел навстречу своему двойнику, выходящему из-за стола.
— Я думаю, что это реальность, — сказал Джон, направляя револьвер на Корнелиуса Крока.
— Так… Что вам угодно?
— Ключ от калитки, которая выходит в переулок к парку, — проговорил Джон, приближаясь.
— Призраки могут выходить и без ключей, — сказал Корнелиус и сделал шаг к столу.
— Ни шагу далее!
— Скорей кончай, Джон, время не ждет.
— Есть! Прошу… — сказал он, взводя курок. — Ну, я жду ключа.
— Я не дам.
Сильным ударом Джон опрокинул Крока на диван.
— Вяжи его скорей, Катя!
Катя сорвала с вешалки два полотенца и связала Кроку руки и ноги, а Джон вынул у него из кармана связку ключей.
— Надеюсь, мистер Крок, что теперь вы скажете, какой ключ от калитки.
— Вон тот, с тройной бородкой.
— Это лучше, и мне кажется, что вы славный парень, — говорил Джон, затягивая покрепче узлы у него на ногах. Потом, как ребенка, взял на руки, отнес за большой книжный шкаф и положил на пол.
— Вы не звали меня, профессор? — просунул в дверь голову лаборант.
— Нет, но все равно, — ответил, поспешно отступая от книжного шкафа, Джон, — ступайте в лабораторию.
— Все приготовить к опыту?
— Да.
Лаборант скрылся. Катя бросилась к Джону.
— Идем, Джон, скорее.
— Сейчас. Не понимаю, почему он не крикнул, — и оба с беспокойством заглянули за шкаф.
Корнелиус со странной улыбкой молча смотрел на них.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПАЦИЕНТ ИЗ КАМЕРЫ № 725
Глава I
ЭСТЕРКА ТРАМГ
Благополучно вышли из Карантина и не спеша, сдерживая желание побежать, направились к калитке, ведущей в парк. С большим усилием, под громкий, пронзительный скрип петель Джон отворил заржавленную калитку.
Вышли в переулок. Пусто, безлюдно, ни одного прохожего. Невдалеке густая зелень парка. Джон с облегчением вздохнул и, взяв Катю за руку, быстро зашагал к спасительной тени деревьев. Вошли, углубились в боковую тенистую аллею.
— Стоп! — остановился Джон, повернулся к Кате и, взяв ее за плечи, крепка расцеловал в обе щеки.
Катя засмеялась, поднявшись на цыпочки, обхватила руками шею Джона и поцеловала его в губы.
— Ну, — сказал Джон, снова увлекая за собой Катю, — и задала же ты нам работу.
— Теперь поставят все на ноги и будут нас разыскивать.
— Пусть поищут. Черта с два найдут, лишь бы нам добраться до места.
Ускорили шаг. Минут пятнадцать шли, почти бежали по безлюдным аллеям парка.
— He могу, Джон, — взмолилась запыхавшаяся Катя, — присядем, отдохнем минутку.
— Ладно.
Присели. Катя тяжело дышала, широко раздувая ноздри, но вдруг посмотрела на Джона, и в глазах у нее загорелся шаловливый огонек.
— Ну, прощайте, мистер Крок, и здорово, Джон, — и с последним словом со смехом сбила с него шляпу.
— Подожди, я сам.
И Джон снял очки Корнелиуса, скинул с себя плащ, свернул его вместе со шляпой и засунул глубоко в середину куста.
— Готово, идем, Катя.
Пошли медленней, рассказывая друг другу, что видели и пережили в Карантине.
Подошли к выходу из парка. Джон на ходу наклонился к клумбе, сорвал красивую белую астру и подал Кате. Катя приняла цветок и сбоку критически посмотрела на Джона.
— Вот что значит хоть недолго побыть в шкуре джентльмена. Ты испортился, Джон.
— Сознание определяется бытием, — важно ответил Джон. — Но ведь и не каждый день вытаскиваешь товарища из Карантина, — подмигнул он Кате.
Она засмеялась и ударила его цветком по руке.
— Куда мы идем?
— Уже пришли. На бульвар Капуцинов.
Бульвар, по обыкновению, был пустынен. Длинные тени стройных тополей перекрещивали темными полосами асфальтовую аллею.
