улыбнулась призрачная дама. — И пришлось ему открыть. Ты же предупреждал, что эти бумаги очень важны.
— И что? — уточнил я, догадываясь о том, что было дальше.
Виноградова пожала плечами:
— Он побледнел и сбежал.
— И почему же?
— Возможно потому, что я готовила свежее печенье для своего начальника, — она выразительно взглянула на меня. — И совершенно случайно оказалась присыпанной мукой.
— Случайно, — я выразительно поднял бровь.
— Совершенно, — нагло соврала Виноградова.
— То есть, бумаги бедняга не доставил? — уточнил я.
— Ну что вы, Павел Филиппович. Когда он пятился от дверей и творил перед собой знак Искупителя, повизгивая что-то нечленораздельное, то оступился и нелепо упал. Так забавно вышло, — женщина улыбнулась, словно вспомнила о чем-то очень приятном. — Знаешь, как выглядит майский жук, когда заваливается на спину? Вот примерно так он и смотрелся. И при падении нерасторопный бедолага уронил сумку, из которой выпали все пакеты. Я нашла нужный и забрала его в дом.
— А курьер?
— Да, что с ним станется? — фыркнула Любовь Федоровна. — Убежал, тряся попой. Правда, потом вернулся и, воровато озираясь, собрал все бумаги. При этом казался бледным и растрепанным. И похудевшим, что странно.
— Неужели, — я покачал головой.
— А пакет с делом Литвинова лежит в гостиной на столике, — с гордостью закончила женщина. — В ваш кабинет я заходить не стала, чтобы вы потом меня не обвинили, что я читаю ваши бумаги.
— Любовь Федоровна, попрошу вас больше не пугать доставщиков. А что будет, если у человека остановится сердце?
Призрак снова пожала плечами:
— Тогда в Петрограде станет на одного пропавшего без вести больше. Зимин будет в восторге. Он хороший мальчик, и наверняка не станет возражать, если ты попросишь забрать из нашего дома еще одно тело.
Я вздохнул:
— Спасибо вам. Но…
Виноградова сделала недовольное лицо:
— Поняла. Больше печенье тебе не печь.
— Я не об этом.
— И доставщиков не пугать, — продолжила она буднично.
— Спасибо, Любовь Фёдоровна. А где печенье?
— Какое? — не поняла она.
— Которое вы готовили.
— Когда? — женщина хитро прищурилась и уточнила, — Вы верно перепутали меня с кухаркой.
Я поблагодарил призрака за заботу и направился наверх, попутно попросив Арину Родионовну не беспокоить меня хотя бы полчаса.
— Как скажете, — чинно кивнула мне девушка.
Бумаги нашлись в гостиной, и я прихватил их в свою комнату, чтобы изучить их, не отвлекаясь на шум внизу.
Прошел в комнату, сел за стол, вскрыл конверт и вытащил документы.
Первым был протокол осмотра места происшествия. И я не нашел там ничего интересного. Я уже был на той лесной тропе и все увидел. Отложил лист в сторону и взял другой.
Это был опрос отца Потемкиной. Николай Алексеевич сказал, что дочь ушла на прогулку и довольно долго отсутствовала. А вечером в особняк вернулся дружинник, который сопровождал Софью. Он рассказал, что во время прогулки на них напали неизвестные в масках, которые его оглушили. Когда он пришел в себя, Софьи уже не было. Только пятно крови и рюкзак. Николай Алексеевич отправил на поиски пропавшей дочери дружинников и слуг. Бросил клич среди волонтеров и добровольцев, пообещав награду тому, кто найдет его ребенка. Но поиски оказались безуспешны.
Я отложил лист, откинулся на спинку стула и задумчиво пробормотал:
— Выходит, на Потемкину и сопровождающего ее дружинника напали. Во время боя Литвинова оглушили, а Софью утащили в лес. Но куда делись следы крови? Ведь кровь должна была течь, пока Потемкину волокли.
Единственным ответом, который приходил на ум, было то, что среди нападавших был светлый, который способен заживлять раны. Ладно, продолжим.
Вторым документом был протокол опроса жены Потемкина, Варвары Петровны. И здесь все было куда интереснее. Варвара Петровна приходилась девочке неродной матерью. Мать Софьи умерла некоторое время назад после долгой болезни, которую лекари определили как душевное истощение. И Николай Алексеевич, погоревав приличествующее событию время, женился на Варваре Петровне, которая приняла и полюбила девочку как родную. Именно Потемкина отпустила Софью на прогулку. Обычно девочка возвращалась к обеду. Но в этот день она задержалась. И Варвара Петровна, почуяв неладное, начала звонить дочери. Но трубку никто не брал. А затем телефон выключился. Обеспокоенная Варвара отправила на поиски дружинников и слуг, и даже сама направилась в лес. Но они ничего не нашли. А дальше показания совпадали. В особняк вернулся раненый Илья, который рассказал, что на них напали.
— Какая поразительная любовь к падчерице, — пробормотал я.
Показания Варвары Петровны и правда отличались от слов Николая Алексеевича. Отец словно совсем не интересовался жизнью дочери. Словно бы ему было все равно, что Софья не вернулась к обычному времени. Мачеха же разволновалась и начала бить тревогу. Отправила на поиски слуг, дружину, даже сама пошла искать пропавшую падчерицу. В то время как отец словно не заметил пропажи.
Я отложил лист и взял следующий. Им оказались результаты экспертизы. И они меня расстроили.
Кровь, обнаруженная на месте преступления, принадлежала Софье Николаевне Потемкиной. А еще, там же остались следы трех отпечатков силы. Остаточные явления от тотемов. Первая была ледяной и принадлежала Литвинову, вторая — воздушной. Такой же на хорошем уровне владела Софья. Третья была природной. И это никак не вязалось с рассказом Ильи. И разваливало его показания. И вряд ли один человек, если он не легенда, напал бы на опытного бойца — защитника отпрыска аристократа. И по всему выходило, что Илья с вероятным подельником попытались похитить девочку. Вероятно, она сопротивлялась. Возможно, действовала отчаянно. Быть может негодяи перестарались с силой и серьезно ранили ее. А затем разыграли эту сцену с нападением.
Девушка не умерла на тропе, иначе я почуял бы дыхание смерти. Но ничто не указывало на то, что она вышла живой из леса. Я ведь не проверил чащу. И в ее глубине вполне мог быть спрятан труп. Природник, следы которого определились на месте нападения способен закрыть тело землей и вырастить поверх растения и кусты. В зависимости от силы одаренного растительность может быть очень густой. Потому и поиски волонтеров не привели к результату. Среди поисковиков не было некроманта.
Я тяжело вздохнул. Вляпался, ничего не скажешь.
Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я вытащил его и взглянул на экран, на котором высвечивался номер Иванова. Принял вызов:
— У аппарата.
— Спасибо за помощь, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос жандарма. — Благодаря вам актрисы найдены и опознаны. Все указывает на то, что их убил покойный Добронравов.
— А остальные?
— В процессе, — ответил жандарм. — Но я звоню вам по другому поводу. Сегодня, в лесу найден обезображенный труп Софьи Николаевны Потемкиной. И предупреждая ваш следующий вопрос, отвечу: да, это она. Ее уже опознали.
