Более того, этот паршивец даже не пошел назад, когда ее светлость сменила гнев на милость и опять стала позволять лежать у своих ног, а в миску уже готова была налить даже не молока, а отборнейших сливок из самых тучных коров. Неслыханно!
В общем, сдается мне, Рози наломала дров, а заодно и поломала игру Зеленодальской-старшей. Возможно? Вполне. Так что, пока придерживаемся этой версии.
Ну а то, что у нас появился летающий резерв, так это даже хорошо. Подстраховка не помешает.
Только я хотел уже вернуться к прерванному делу и наконец-то посмотреть: чем там меня отблагодарила Система, как был объявлен сбор. Похоже, парламентеры уже передали предложение Большичам, а значит нужно выдвигаться на переговоры. Разумно предположить, что это действо произойдет на вчерашнем поле с максимальным пафосом и вычурными ритуалами.
— Герд, — был я окликнут медноволосой Лирон Ровской, когда покинул свою палатку, которую за эти дни редко когда радовал своим присутствием, в основном обретаясь у разнообразных дам. — Тебе известно о происходящем? Что вообще происходит?
— Утречка, старший наставник Ровская! Вижон, Лузин, Вирона, — бодро поприветствовал я эту разноцветноволосую процессию, что во всеоружии шагала в направлении места сбора, и к которой я присоединился.
— Доброе утро, Герд. Тебе обязательно нужно сменить меч на более широкий. Я давно хотела сказать, что ты орудуешь своим не... — активно поприветствовала меня русоволосая с медовым оттенком Вижон Вольская, которая опять тащила свою ненаглядную алебарду и об оружи готова была разговаривать постоянно, однако была прервана едкими замечаниями синеволосой Вироны Торпс.
— Что, Франт, сегодня ты спал в своей постели? Неужели все твои благодетельницы так упились, что никто даже и не пригрел тебя на ночь?
— Доброе утро, Герд, — едва слышно пропищала салатовокудрая Лузин Крольц, что на фоне реплик более активных ее одногруппниц как-то потерялось.
Подбадривающе подмигнув тихоне Лузин, с до комичного серьезной рожей кивнув на рекомендацию Вижон, мол, приму к сведению, и лучезарно улыбнувшись ревнивице Вироне, я всё же ответил Лири:
— Ночью отряд пластунов геройски пробрался в лагерь противника, где, рискуя жизнями, они выкрали тело Большекрутской, которое было оставлено буквально без присмотра, пока бунтовщики делили власть после удавшегося покушения на главу Дома. Но, судя по всему, одна из сил, очевидно лояльная прошлой княгине, одержала верх в данном противостоянии и взяла ситуацию под контроль. Ну, раз они теперь намерены выменять у нас тело ее светлости на временное перемирие, — выдал я то, что должно оказаться в отчетах Ровской, как, впрочем, и Торпс. А предваряя вероятный вопрос замерших с округлившимися глазами дам, я добавил. — Имена героев держатся в тайне, так как Чернохолмская опасается мести со стороны Дарцев за столь дерзкую акцию, порочащую честь прозевавших своего сюзерена Большичей.
— Невероятно, — Ровская.
— Блеск! — Вольская.
— Самоубийцы, — Торпс.
Что прошептала Крольц расслышать не удалось.
— Я на минутку, дамы, — не дожидаясь ответа и пустив «дымовую завесу» в виде излишне вычурного куртуазного поклона с изобилием побочных телодвижений, остро сожалея при этом, что у меня нет шляпы с пером, шмыгнул я в сторону промелькнувшей за палатками фигурки одного из не последних в начатом представлении фигуранта.
Когда же я догнал флейтиста 1-го плутонга 14-й компании, то громогласно выдал:
— Кнут, негодник ты эдакий! Ты опять отличился? — грозно насел я на уже прикидывающего куда бежать мальчишку. — Тебе мало того, что Дарская королева лишилась аппетита и даже не может думать о вышивании из-за гибели своего любимого магистра от рук отважного Ардского мальчишки? Так теперь еще и какая-то шайка сорванцов выкрали тело той, пока Дарцы с горя упивались и придавались в своих палатках не пойми чему, поговаривают, даже с гусями, ну и не удосужились позаботиться об элементарном! Но так и быть, не стану ругать тебя, мальчик мой, в конце концов, на таких верных сынах и держится вся наша империя! Нужно будет похлопотать о введении ордена «Юного Барабанщика», так как подобный подвиг достоин отдельной награды. Но это дело не скорое, так что лови Злотый. Ладно, некогда мне тут с тобой болтать. Дела.
Под конец своего монолога, сменив «ругательные» интонации на поощрительные, я даже по отечески похлопал по плечу уже успокоившегося и с открытым ртом стоящего пацана, который старательно запоминал всё озвученное и, по-видимому, очень живо представлял в этот момент поведанную историю, при чем, полагаю, со множеством самых невероятных и фантастических подробностей.
Двинувшись дальше и проходя мимо толпы мечников, которые внимали своему что-то вещающему сотнику, я уже традиционно поддал адку:
— Что, молодцы, готовы своим бравым видом обратить в бегство врага, представ во всей красе перед Дарскими разгильдяями, что спьяну обронили с повозки тело княгини Большекрутской, а потом полночи его искали, да было уже поздно, ибо наши лихие парни, запамятовал из какого плутонга, его прибрали? Так что, покажем им, братцы, как Ардцы могут держать равнение и браво шагать в шаг под бой барабанов, ослепляя негодного врага блеском пуговиц и блях? Пусть знают, жалкие трусы и пропойцы, кто тут настоящие воины! — а после того, как мои последние слова утонули в одобрительном гвалте, я похлопал по плечу какого-то ближайшего усача и поспешил свалить.
По дороге назад к девочкам я встретил всё еще бледную Милен Морэль из Чернохолмских, правда, на этот раз сие, очевидно, из-за жуткого похмелья, так как ее непременный румянец несколько поблек. Светловолосая милашка с трудом топала рядом с прочими офицерами компании, а я не преминул воспользоваться и этой ситуацией:
— Возмутительно. Неслыханно. Это Пустошь знает что! Так друзья себя не ведут.
— Что такое, Герд? — поинтересовалась первый рыцарь одной с Мили 15-й компании и, соответственно, командир 1-го плутонга рыженькая Лувин Дорнс из Чернохолмских, которая, как видно, была чуть в более лучшем состоянии, нежели ее подруга, а до недавних пор даже чуточку больше чем.
— Да что говорить? — грусно начал я, по мере повествования всё более распаляясь. — Эти наши сержанты, лихие рубаки и сорвиголовы, приняли за победу Ардского оружия на грудь, как водится, горячительного, и им этого, видите ли, показалось мало, так они ночью спьяну выкрали у Дарцев тело их княгини. Поговаривают, отличился один лихой усач. Так ты представляешь, Лувин, меня никто даже и не позвал с собой! А еще друзья. Эх.
Выдав последнее с надрывом, я сокрушенно вздохнул и, понурившись, побрел к своим, оставив разгораться бурное обсуждение среди
