Ознакомительная версия.
Представитель Горьковского, Грабинского КБ поник. Но, спорить не стал.
Бой разгорался, к полудню достигнув предельного накала и ожесточения. Контратаки немцев отбили, но и сами откатились на первую линию обороны немцев, стали окапываться. Моё НП оказалось на одной линии с пехотой 60 армии. Рядом с нашим НП окапывался расчёт 45-мм орудия, справа - пулеметное гнездо оборудовали. Громозека тоже занял оборону, с пулемётом, в одном окопе с "космодесантом". Я тоже проверил свой автоматический карабин, натянул доспех и каску. Вот сейчас и проверим новый ствол.
- Не удался прорыв, - сказал Арвелов, с горестью оглядывая поле боя, заваленное трупами и громоздящимися сгоревшими танками, набивая опустевшие магазины автомата патронами.
- Не всё коту творог, иногда и мордой об порог. Ждал нас немец. Укрепился, эшелонировал оборону, резервы держал в оперативной доступности, артиллерию тут держит. Потому и авиацию не привлекает к уничтожению переправы - на полигон нас заманивает.
Арвелов бросил на меня короткий взгляд. Сел рядом на другой снарядный ящик.
- Давно воюешь, командир?
- А то ты не знаешь! Думаешь, мне не стуканули, как ты меня пробивал? Меня люди уважают, сразу на тебя донесли.
- Обиделся я на тебя тогда.
- На обиженных воду возят, Гавр. Глупое это занятие, бесполезное.
- Знаю. Потому и обратился тогда лично.
- Да, помню, пришёл с предъявами. Всё уяснил?
- Всё.
- Мир?
- Мир.
- Вот и ладушки.
- Командир, ты так спокоен сейчас, а мы ведь прямо на передке. Может лучше перенести НП?
- Незачем. Немец нас отсюда не выбьет. Зачем бегать туда-сюда? Уж что-что, а обороняться мы научились. Наступать бы - научиться. Сейчас немец ещё разок попытается сунуться, огребёт. Вот тут бы на его плечах и атаковать. А спокоен почему? Так умирать страшно только в первый раз. Кроме того, мы сидим среди своих, справа, слева, сзади - свои. А придётся воевать вообще в окружении. Сейчас - курорт.
Архангел кивал головой, оттопырив губы. Чудной.
В воздухе гуще засвистели снаряды. Загрохотали взрывы на наших позициях, земля затряслась. От близкого взрыва на меня кинуло кучу земли. Я втянул голову в плечи, прижался спиной к обшитой жердинами стенке траншеи.
Сейчас бы выслать в тыл немцам лазутчиков найти эти батареи, да подавить. Но, прямо тут лазутчики не пройдут, их надо было рассылать раньше и переправлять в других местах. Поставим заметку в память.
Когда закончился артобстрел, наступила звенящая тишина. Громозека беззвучно разевал рот, что-то кричал. Я потряс головой. Хоть я и открывал рот во время налёта, всё одно оглушило. Только песок теперь на зубах скрипит.
Поставил стререотрубу, снял очки глянул в окуляры. Коробки серых танков и пятнистых Штугов. Цепи серой пехоты. Ганомаги тоже идут в атаку. БТРы в первой линии гонят! Совсем ополоумели нацики! Или наше ПТО в грош не ценят?
Звук стал возвращаться. Но, тут начали долбить наши батареи, кусты разрывов выросли в рядах немцев. Солдаты противника стали передвигаться перебежками, бронетехника пошла зигзагами.
Кактус кричал в трубку рации целеуказания. Остальные - в бойницы наблюдали за немцами. Полкилометра - далеко. 400 метров. Захлопала противотанковая пушка слева и застрочили пулемёты.
Я поморщился - рано. Ну что сделает сорокопятка Штугу с такой дистанции? Только позицию засветит. А им, нацикам клятым, этого и надо. Насколько я помню, противник не кидает Штуги, как танки, в таранные атаки. Не кидал, по крайней мере - сейчас же они в одной линии с танками? Как бы там ни было, но раньше противник Штуги берёг. Использовал их по назначению - как машины арт-поддержки. То есть, со второй линии. Потому потери самоходчики несли меньше, чем танкисты. И опыт боёв, поэтому, имеют огромный. Возможно, те немцы, что сейчас зигзагами ползут к нам в приземистых коробках Штугов, ещё французов с их союзниками заморскими били. И от Бреста до Воронежа дошли. Что им засечь наскоро оборудованную позицию ПТО? А уж стрелять они умеют! В этом и я сам убедиться успел.
- Ложись! - заорал я, опуская стереотрубу. Рядом присели мои соратники.
Быстрая серия разрывов рядом с моим НП и орудие ПТО заткнулось.
- Метко стреляют, гады, - выругался я, выглядывая. Поднятая взрывами пыль на огневой позиции "прощай родины" оседала, показывая перевёрнутое орудие без колеса и тела расчёта.
Я толкнул Гавра, кивнув подбородком на огневую:
- Пошли бойцов проверить - есть ли живые?
Он решил - сам, с двумя егерями, перебежками метнулись на позицию пушкарей. Вижу - есть живые. Бойцы стали возиться - перевязывают, волокут в тыл. А сам Гавр перевернул пушку, осмотрел её. И этим привлёк к себе внимание врага. Пули стали высекать искры из бронещита орудия. Гавр рухнул под орудие, откатился в сторону. Потом пополз ко мне. Ну, ползи-ползи, рождённый летать под белым куполом.
Немецкие танки и САУ подошли на 100-200 метров и ближе не пошли, стали вести огонь с места, изредка передвигаясь. Пехота немцев под прикрытием их огня, подтянулись к ним, залегли.
- Приготовиться! Приготовить гранаты! - закричал я, щёлкая затвором.
- Ориентир..., поправка..., осколочным, залпом... - кричал в трубку Кактус.
Со стороны немцев истерично завизжали свистки. Чудно - свистки!
Немцы поднялись и цепями побежали на нас.
- Огонь! - закричал Кактус.
- Ложись! - закричал я.
Жахнуло, так жахнуло! У меня аж в глазах зарябило.
- Чем ты? - проорал я на ухо Кактуса, опять сплёвывая попавший в рот песок.
- Стошестидесятые! - проорал он мне в ухо.
Я покрутил пальцем у его виска, он довольно оскалил грязное лицо. Торжество в глазах.
Охренел совсем! Миномет, а тем более такого калибра - оружие подавления, площадного воздействия. Очень неточное. Особенно на такой дистанции - из-за реки. А до немцев от нас было метров 100. Одна из мин вполне могла лечь прямо в наш НП. Нас бы всех собрали в одну лопату.
Я выглянул - двор скотобойни!
- Огонь! - заорал я, сам выставил автомат на бруствер, стал отлавливать в прицел уцелевших немцев, стреляя короткими очередями по 2-3 патрона.
Расстреляв патроны, рухнул на дно окопа, извлёк пустой магазин, сунул его в карман разгрузки, достал другой, перевернул его, постучал им по своей каске, выбивая песок, если он там был, вставил магазин в магазиноприёмник, передёрнул затвор. Всё это время смотрел, как Гавр, матерясь, перевязывал колено прямо поверх штанов. Он не был ранен - распорол ногу, когда на коленях бежал по дну окопа, наступил коленом на острый осколок, что неудачно оказался у него под ногой.
Ознакомительная версия.
