Готов был всю ее отдать, да рыцари не дали — думаю, им она также не особо нужна была. Зато оружие у меня теперь по всем стенам висеть будет, а ведь рыцари могли бы найти ему более достойное применение.
Вечерами строили планы взаимодействий уже на общих собраниях, которые проходили скучно и вяло — уже все решили и обсудили. Фрегаты, вместе с Крюйсом и торговцами уходили зимовать в Таганрог. На следующий год обещал рыцарям первый десяток фрегатов для средиземноморского флота, и два десятка, вместе с отремонтированными, для Черноморского флота. Надо еще посовещаться с Крюйсом по поводу адмирала Черноморцев. Средиземноморцев, очевидно, будет возглавлять Корнелиус — зря мы ему репутацию создавали, что ли.
По поводу ротации в ходе событий поговорил и с гроссмейстером и с адмиралом — никаких неожиданностей. Даже неудобно перед жабой стало — обещал ей вкусностей в другой раз.
Оставил гроссмейстеру поручение — попытаться поднять фрегат в Дарданеллах, у меня просто времени на это нет, а разбрасываться добром — мы еще не настолько богаты. Если поднять не удастся — сжечь и затопить — мы и не настолько богаты, что бы делиться секретами. Хотя, это уже секрет Полишинеля, но порядок должен быть.
Наконец, отчалили большим конвоем. Дорога к дому по зимнему морю — была далеко не сахар, но все же, к родному порогу путь всегда короче.
На пороге нас встретили два привратника, отсалютовав победоносной эскадре полными бортовыми залпами. Даже испугался, что нас перепутали и палят боевыми. Но обошлось.
Задерживаться в Керчи не стали, планов еще было воз с тележками, уходящими за горизонт.
Теперь шли по Азовскому морю, мелкому, и с противной короткой волной в непогоду. А какая может быть погода в декабре? Вот мы и получили катание на стиральной доске. Дойдя до Таганрога только с одной мыслью — «Земля!!!». Никаких мыслей о внедрениях и политических ходах. Теперь нашел отличное средство от заумствования. Как только в следующий раз накатит — штормую недельку в Азовском море, и все как рукой снимет.
Разбираться с делами начал только на следующий день — благо, Петр наигрался в песочнице, окружив огромную площадь порта, складов и растущего городка — земляными валами в полтора человеческих роста, и соответствующей глубины рвом перед ними — надо же было где-то землю для валов брать. Теперь Петр реформировал Азов, князю Львову можно только посочувствовать.
Однако без новостей меня не оставили. Не успел ступить в лагерь, как на меня налетел боцман, в компании моих моряков и порадовали викторией. Причем, они так искренне радовались, что было не понятно, о чем речь.
А речь оказалась о капитуляции Хана. Этот идиот попросился под крыло Петра, а за одно, и под крыло гарнизона нашей крепости. А Петр принял эту капитуляцию.
Караул! Катастрофа! Да чего же все радуются то! Мы же обобрали Крым подчистую — зачем нам теперь этот огрызок? Нам же придется кормить кучу нахлебников, а у меня были такие грандиозные планы! Нет сил, смотреть на эти радости. Так и знал, что у Петра от успехов закружиться голова, и он начнет принимать необдуманные решения.
Сослался, на усталость и спрятался в шатер — с новой проблемой надо срочно переспать, и может, не один раз — утро вечера мудренее.
Ночь показала, что лагерь к зимовке не готов, холод в шатре стоял собачий, и парусина хрустела под руками, когда вылезал ночью покурить. Проблем добавилось.
Утром Тая подняла к заутренней. Кончилась моя райская жизнь, теперь опять все надо делать по протоколу. По крайней мере, первые дни — зачем мне лишние обиды.
Таганрог подрос и возмужал. Любители праздновать уехали за Петром, оставив за себя заместителей из тех, кого изначально и прочил на эти посты — так что работа, наконец, наладилась. В гигантском палаточном городке поднимались дымы, напоминая мне о новых проблемах, не только тут, но и в лагере переселенцев.
Всю заутреннюю думал, как перезимовать людям. Пока не выпал снег, вопрос надо было решить — а то эта зима будет для многих последней.
После заутренней, закрутили дела. Все посиделки и разговоры отложил на вечер, а пока разбирался в сделанном.
Воеводой Таганрога, как и следовало ожидать, Петр назначил Алексея Семеновича. Не знаю, каким Шейн был воеводой, в смысле управления войсками, но хозяйственник из него был средненький. Поговорить с ним, так же не удалось, по той же причине — все кучковались подле Петра.
После четкой работы с рыцарями, такое безвластие резало глаз. Попытался собрать летучку из начальников служб. Половину не нашли на рабочих местах. Вторая половина посчитала возможным огрызаться на князя. Были, конечно, и исключения — но погоды они не делали. Пришла пора вспомнить, что Таганрог — опора русскому флоту, и в качестве этой опоры адмирал флота кровно заинтересован.
Вызвал с трех судов наряды абордажников, и велел арестовать всех начальников служб, точнее, тех, кто на данный момент службы возглавляет. Список этих деятелей мне предоставили моментом те, кто пытался не попасть под раздачу.
Всех арестованных велел сгонять в большой шатер, в лагерь морпехов — займусь ими завтра, пусть ночью остынут, как следует. Кстати! Велел убрать из шатра печь.
Теперь — вопрос в военпреде, на это дело.
Собрал Крюйса и капитанов. Решали, кто будет водить Черноморскую эскадру и отвечать за Таганрог. Вопрос был поставлен правильно, водить эскадру хотели многие, а вот отвечать за базу — эта нагрузка несколько остужала. В течении всего одного часа решили, что на эту должность назначаем тридцатилетнего Мартина Гослера. Выписал на его имя патент на должность, оговорив, что звание вице-адмирала ему может присвоить только Петр, да и то, только после того, как Мартин себя зарекомендует на этом посту.
Первым заданием Гослеру станет назначение военпредов в Таганрог.
Еще полтора часа сидели с Корнелиусом и Мартином за планами обеспечения компаний — нам жизненно необходима работоспособность Таганрога. Разработали первичную схему той самой военной приемки, с которой был знаком. Вопрос опять уперся в людей.
Приняли решение о строительстве в Таганроге адмиралтейства, исполняющего пока только функцию обеспечения флота. За базу приняли корабельные мастерские, только к ним еще надо будет флигель штаба пристроить. На должность военпреда выбрали Луку Стель. Он был уже человеком в возрасте, и всю кампанию командовал небоеспособными судами. Зато, приводил в порядок эти суда — просто на загляденье.
Пригласили Луку, обрисовали ему новый круг задач, с сохранением оклада капитана. Порадовали старика. Но тут же зашел разговор о помощниках. Определили ему в помощь боцманов, которые так же отличились у нас в делах ремонтных и снабженческих. Уж таких-то, Лука назвал не задумываясь. Вот и образовалось у нас ядро военпредов при штабе южных флотов. Остальной костяк штаба — нарастим со временем. Часть из Москвы пришлю — а то они у меня там засиделись, бездельники.
