Оставался только вопрос труб, по которым воду будут заливать в деревенский пруд. Со временем поставим трубы из обоженной глины, а пока обойдемся деревянными. Сделать ручной сверлильный станок, который будет сверлить по оси полено, длинной в метр-полтора, сверлом в 30мм — не сложно. Несколько сложнее со стыками, но для деревянных труб из полена можно пока обойтись деревянными нагелями в торцы, и сажать стыки на смоле, намазав смолой и весь торец. Этим уже пусть артель сама занимается, инструмент для этого обеспечу. Все равно для них нужен полный комплект инструмента, плюс еще косы, лопаты, грабли, пилы, топоры и прочие мелочи, может только за исключением ложек, так как ложку тут носили всегда с собой, даже если без портов ходили, то ложку в руках держали. Кстати о портах. Еще надо минимум по 10 квадратных метров на человека в год той же парусины на одежку. Остальное пускай сами покупают. А чтобы могли покупать, им платить зарплату надо.
Вот и подошли к немаловажному моменту. Боцман аж напрягся. Артель будет кормиться практически самодостаточно, нам проконтролировать, сколько они съедят — нельзя. Так что зарплаты им положим пока не очень большие. 50 копеек в месяц батраку, 70 бригадиру и 1 рубль старосте. Не очень большие, это по моим меркам. По меркам Боцмана, все было очень кучеряво, получать по 6 рублей в год и сидеть на всем готовом. Чуть было не поддался на уговоры боцмана, быть скромнее в тратах. Все же, одна артель мне будет обходиться в 650 рублей в год на зарплату, а сотня таких артелей в 65 тысяч. После Константинополя для меня эти суммы вполне подъемные, могу несколько лет содержать артели вообще без прибыли. Но дело ведь одной зарплатой не ограничивается. Мне на каждую артель надо привезти плугов и прочих атрибутов, по самым скромным подсчетам, на тысячу рублей. Это притом, что по 600 рублей на артель уже вложил при выкупе скота. Таким образом, необходимо на сотню артелей зарезервировать около 200 тысяч рублей, из которых 100 тысяч отдать заводу.
Испугал боцмана, что оставляю ему на расходы по найму и первым выплатам 20 тысяч рублей, остальные деньги для него оставлю на заводе. Доверия к Азову или Таганрогу, на предмет хранения больших денег у меня нет, надо строить свой город, который, и будет центром нашего роста. Улыбнулся — Ростов на Дону. Вот и славно.
Ткнул в карту, на 25 километров выше по течению Дона, от Азова. Вот тут и закладывай новый городок, куда передвигай всех отобранных в лагере переселенцев людей. То, что людей будет много — не сомневался, на такие зарплаты желающих будет масса. Сотня артелей по сотне человек, это уже десять тысяч. А с ними еще и бабы пойдут, и народу будет больше, чем надо. Потом и казаки присоединяться. Плюс еще многотысячное стадо. Городок будет большой. Все шатры утеплить соломой. До весны распределиться по артелям и приготовиться выступать. К этому времени все переселенцы должны понимать русский, и меня не волнует, как это сделают. Самый простой метод, объявить, что все уволенные автоматом пойдут в строительные лагеря.
Подумав, разрешил боцману набирать больше артелей. Добавил еще 10 тысяч на постройку города и общественных зданий в артелях. Индивидуальные дома пускай за свои деньги строят, а пока поживут в артельном бараке, все лучше, чем в шатре. Конструкцию барака скопировал с казарм Воронежа, и туалет с баней взял оттуда же. Хорошо, когда есть уже готовые проекты. В Ростове на Дону будет центральный штаб артелей, большие амбары и мастерские. Но в первую очередь, тут надо построить форт, в котором будут только свои — в нем будем хранить казну. И все это надо сделать за лето, что бы к осени амбары были готовы принять до 40 тысяч тонн зерна, то есть амбары метров по сорок длинной, двадцать шириной и три высотой. В каждый войдет по две с половиной тысячи тонн зерна, и надо их два десятка. Но, для начала — хоть десяток амбаров, часть зерна сразу повезем к Цимлянску и дальше, к верфям и заводам. Как обычно, все это надо еще вчера. А зимой, выдвинуться вдоль Дона и наметить места под поля и поселки артелей. Весной по Дону будут сплавлять лес для артелей, зимой договорюсь об этом. Надо не упустить плоты, а то сплавщики до самого Азова дойдут, а там их перехватят, и мы останемся без леса. Этот вопрос то же на контроль. Портить лес вдоль реки — нежелательно, он еще понадобиться. Степь большая, в ней нарежем поля, и не вырубая леса. На счет большой степи — все вопросы по расположению поселков и полей — согласовать с казаками, мне еще с этой стороны проблем не хватало. Но при согласовании быть настойчивым — казакам может казаться, что вся земля по Дону их — с такими не церемониться. Их только та земля, которую они обработали. Ну, выгоны для скота еще. А то знаю это — «Шо не съем, то понадкусаю». В тяжелых случаях, обращаться за разъяснением к атаманам в Азове. Не поможет — писать мне. Весной спустятся две дюжины фрегатов по Дону — они ведь и задержаться на денек могут, для выяснения всех обстоятельств в особо наглых станицах. Без стрельбы, конечно, просто, тысяча абордажников, вежливо задаст, в станице, один вопрос — «и хто у нас тут такой жадный?»
Но до этого, можно доводить только в крайнем случае. Степь, она действительно большая. А нам пока и надо-то, сотню полос шириной в километр и длинной в двадцать, это в случае, если земля два к одному под паром будет. Так что эту полосу можно и торцом к реке располагать, а двумя десятками километров вглубь степи. Так может и лучше, ведь, сотней артелей ограничиваться не намерен, будем расширятся, как только деньги и люди позволят. Вот есть у Дона тысяча километров до Воронежа, и два берега, значит, две тысячи артелей и посадим на землю. Жаль только, рельеф и болота такого не позволят. Но заселим по максимуму. А потом вглубь степей пойдем, таща за собой ирригационные каналы. Надеюсь, к этому времени плотину уже построят. А то мне воды не хватит.
Да, планы очень заманчивы. Если с одной артели четыре сотни тонн зерна получим, то с тысячи артелей, получим зерна на пол страны! Если на такое изобилие бабы не откликнуться всплеском рождаемости, то Дарвин может удавиться своей теорией. А уж сохранить новорожденных и матерей, поручу Тае. Надо нам нести медицину в массы. Но об этом разговор еще впереди, и в первую очередь с Пертом.
Пауза затянулась. Все обдумывали обрисованные перспективы, не веря, что такое вообще возможно. Боцман еще и обдумывал, как бы ему отбрыкаться от этой великой чести — тащить на себе продовольственное будущее страны.
К счастью, первым паузу прервал Ермолай, молчавший весь мой монолог. Обещал, что церковь мне такого не забудет, надеюсь, он это в добром смысле. На мой вопрос, причислят ли меня к лику великомучеников, получил очередной отказ — нехристям не положено. У нас с Ермолаем это уже стало своеобразной игрой.
