к его увлечению. С таким телом легко двигаться по рингу, да и удары должны быть резкие и неожиданные. Если рискну выйти и против него, нужно будет держать ухо востро. А похоже выйти придется, это по взгляду мужчины видно.
— Григорий Мстиславович, наслышан о ваших вчерашних подвигах, — улыбнулся в усы Игнат Игоревич. — Надеюсь, что и от поединка со мной вы не откажетесь.
Ну вот о чем и речь!
— С радостью приму ваше предложение. Однако сразу прошу многого от меня не ждать.
— Ну не прибедняйтесь, — рассмеялся боксер. — Прошу за мной. Время занятий в зале ограничено, не будем его тратить попусту.
В этот раз размениваться на предварительный бой между учениками никто не стал. Игнат Игоревич в отличие от своего коллеги оказался более нетерпеливым и похоже сам жаждал сразиться со мной. Оказавшись в зале, он разделся по пояс, оставшись в майке, и стал надевать тонкие кожаные перчатки, утолщенные с наружной стороны. Такие же передали мне.
— Занятия боксом очень травмоопасны. Сбитые костяшки — мелочь. Гораздо неприятнее, когда кулак попадает в зубы. Без перчаток в этом случае можно не только зуб выбить, но и серьезно руку покалечить и заразу в рану занести. А так лишь синяками обходится.
Последовав примеру мужчины, я разделся до пояса. Вот только майки у меня не оказалось, так что остался я в одних штанах. Обувь никто снимать не стал. Видно Игнат Игоревич думает, что я буду следовать правилам бокса, в котором удары ногами запрещены. Увы, вынужден его огорчить. О чем честно и предупредил боксера.
— Я бы расстроился, будь иначе, — улыбнулся тот в ответ на мое признание.
Ударив перчатками друг об друга, он посмотрел мне в глаза и спросил:
— Начнем?
Мой кивок, и Игнат Игоревич стал приставным шагом приближаться ко мне, постоянно меняя положение рук. То одна рука впереди, а вторая прикрывает его подбородок, то он чуть сместит корпус и теперь другая является «целящейся» в меня, а первая уходит в оборону. Определить, какой он ударит, становится в разы сложнее. Не удивительно, что первый удар стал для меня полной неожиданностью.
Вот мужчина делает очередной подшаг ко мне и оказывается непозволительно близко. Я только начинаю движение назад, как прикрывающая подбородок рука боксера выстреливает вперед, а дальше мир передо мной на мгновение тухнет, взрываясь искрами в глазах.
Слышится чей-то смех. Слова... Кого-то зовут.
— ... стиславович, — доносится до моего слуха, и картинка резко появляется перед глазами.
Надо мной склонился Игнат Игоревич. Он-то и звал меня. Я потряс головой, приходя в себя, и поднялся с пола, на который упал после удара мужчины.
— Вы как? — спросил боксер.
— Нормально, — ответил я и огляделся.
Студенты поглядывали на меня со скрытым превосходством, словно это они, а не их куратор, только что уложили меня на пол. И мне это категорически не нравится, надо брать реванш.
Поднявшись с пола, я отдышался, и еще раз прошелся взглядом по окружающим.
— Продолжим? — посмотрел я на мужчину.
— Вы уверены?
— Да. Один пропущенный удар не всегда означает конец битвы.
— Тут я с вами согласен, — довольно улыбнулся мужчина и вновь начал приставным шагом накручивать вокруг меня круги.
Сразу ко мне он не двинулся, давая немного времени прийти в себя. Это он зря. Его удар словно что-то прочистил в моей голове и план на проведение боя тут же предстал передо мной, словно я его долго и упорно шлифовал до этого.
Встать. Поднять руки на уровень глаз, прикрывая лицо. Сделать подшаг к боксеру, «отзеркалив» его действия. Тот усмехается и, меняя выдвинутую вперед руку, вновь идет на меня. Удар!
— ... — Игнат Игоревич стиснул зубы, сдерживая ругательство.
Вокруг раздались возмущенные возгласы студентов. А я всего-то ударил не рукой, а ногой по бедру противника. Лоу-кик, всплыло в голове. Наверное так называется этот прием где-то. Скорее всего в моей прошлой жизни.
Собравшись и перестав снисходительно усмехаться, боксер опять пошел на меня. Но в этот раз внимательно следя еще и за моими ногами. Но это ему не сильно помогло. Новый подшаг от меня, обманный в голову левой рукой и, когда Игнат Игоревич рефлекторно прикрылся рукой, перекрыв себе обзор, новый пинок по его бедру!
— Нечестно! — раздался чей-то особо громкий крик.
— Цыц! — потирая ушибленную ногу, шикнул на студентов боксер. — Все правильно. Григорий Мстиславович сразу предупредил, что будет пользоваться любыми возможностями для атаки. И ногами в том числе.
После этого мужчина стал еще осторожнее. Повторная попытка перекрыть ему обзор обманным ударом и вновь бить по коленям чуть не обернулась против меня же. Боксер просто чуть сдвинул корпус, легко убрал ногу и нанес контрудар. Мне повезло, что бил он под неудобным углом и удар получился смазанным. Но и так получить по лбу было неприятно. Еще и равновесие чуть не потерял.
Так мы с ним и кружили напротив друг друга. То он делал подшаг и старался дотянуться до меня, причем не только «задней» рукой, но и передней, которой «целился». Удары передней были не такими сильными, но увернуться от них было почти невозможно. Мой расквашенный нос и боль в челюсти тому подтверждение. Я же старался акцентированно бить ему по ногам, так как заметил, что это сильно замедляет противника и словно делает каждый его последующий удар менее «тяжелым». А затем я пошел ва-банк.
Новый удар в голову, после которого я обычно проводил лоу-кик, в этот раз не был обманкой. Да, Игнат Игоревич сумел от него уклониться, вот только дальше он уже начал приподнимать ногу, что была ближе ко мне. А я вместо того, чтобы пытаться бить по ней, сделал шаг к мужчине, сократив дистанцию до минимума, и второй рукой нанес апперкот.
— Бум! — с глухим стуком упал на пол нокаутированный боксер.
Провалялся мужчина на полу, пока его не привели в чувство, минуты полторы. А когда поднялся, продолжать бой уже не стал.
— Вот так, господа учащиеся, — обернулся он к студентам. — Мы с Григорием Мстиславовичем показали вам, что победа может быть как мгновенной — при неожиданном ударе, и полученной в результате блестяще реализованной тактики со стратегией. Что сделал мой соперник по бою? Сначала нащупал брешь в моей обороне и стал монотонно бить в нее, подтачивая
