— Побудь с ней, пока не приедет Веном. — Дмитрий бросил ключи.
Вместо того чтобы обойти мёртвое тело обидчика Сорроу, Хонор подошла к Дмитрию достаточно близко, так, что их руки соприкоснулись. Впервые она сама осознанно пошла на контакт, чтобы прикоснуться к его коже. Тело Дмитрия горело.
Поездка к дому Сорроу не заняла много времени.
— Пойдём, — обратилась Хонор к девушке, которая сидела неподвижно, словно кукла-марионетка, которой обрезали нити. Охотница видела в ней себя, какой была до звонка Сары… до встречи с Дмитрием. Она ещё помнила грубое тепло его кожи, и гадала, понимал ли он, что желание прикоснуться к нему было глубже, чем шрамы, оставленные похищением. — Давай зайдём и выпьем чаю.
— У меня нет чая, — произнесла после паузы Сорроу, потухшие, стеклянные глаза немного прояснились, словно она пыталась побороть шок. — Но есть кофе.
— Сойдёт.
Движения Сорроу всё ещё были дёргаными и неслаженными, пока они шли в дом. Быстро и нервно, женщина, которая была не совсем человеком, начала заваривать кофе.
— Урам, — заговорила она без предупреждения. — Я была одной из его жертв. — Сорроу засыпала в кофе машину зерна и наполнила резервуар для воды. — Он напал на нас, когда мы шли в кино.
Согласно СМИ, Урам вошёл на территорию Рафаэля в попытке захватить его земли. Но, если память не подводила Хонор, между низшими сословиями ходили слухи, что он имеет отношение к исчезновениям, которые происходили в городе в то же время. Правда, все эти предположения улеглись, как только появился более подходящий подозреваемый. Никто не хотел верить в безумие архангела.
— Ты была единственной выжившей, — догадалась Хонор.
— Да, — рассмеялась Сорроу, её смех звучал так же горько, как и кофе, каплями стекающий в стеклянный кофейник. — Правда, я не уверенна, что это можно назвать выживанием. Меня не всегда звали Сорроу. — Терзающие слова прервал звук выключившейся кофе машины. Девушка налила чашку для Хонор, а затем себе. — Я прежде никогда не убивала.
Хонор отпила горячей жидкости, чувствуя себя на вечность старше этой девочки, хотя на самом деле разница в их возрасте лет шесть-семь, и ответила:
— Это забирает частицу тебя. — Она сказала правду, ведь Сорроу не нужна была ложь. — Часть, которую уже не вернуть. — Первый человек, которого Хонор проткнула ножом, не умер, но то чувство когда лезвие пронзает кожу и плоть, резкий запах железа в воздухе, она никогда не забудет. — Но некоторые люди должны умереть, — продолжала говорить Хонор. Тот мужчина хотел её убить, она видела это в неприятной улыбке социального работника, который её посещал. И у него ещё хватило наглости вызвать копов, и кричать, чтобы Хонор арестовали. Только вот, курящий, словно паровоз, детектив не упустил факт, что «жертву» пырнули ножом в два часа ночи в спальне юной девушки. Иногда система работала.
Раздался небрежный стук в дверь, уверенные шаги и в комнате оказался вампир, которого Хонор никогда не видела без солнцезащитных очков, одетый в чёрный, отлично сидящий костюм, и рубашку стального цвета.
— А вот и ты, Сорроу. — Почти мягкие слова, но с тонкой, острой, как бритва, насмешкой. — Похоже, мне придётся присматривать за тобой.
Хонор вернула пистолет в наплечную кобуру. Вампир снял очки, открыв раскосые, ярко зелёные глаза, как у змеи.
— Ух ты, — произнесла Хонор, даже не пытаясь не таращиться, — такого я не ожидала.
Его глаза точно были настоящими — поэтому он и носил очки, но, даже понимая, трудно осознать реальность такого внеземного зрелища. Вампир улыбнулся, кожа цвета корицы казалась тёплой в сравнении с глазами холоднокровного существа, но слова, обращённые к Сорроу, были безжалостными.
— В следующий раз, когда сбежишь, я найду тебе милую, уютную комнатку в тюрьме. Может клетка подойдёт лучше.
Сорроу поджала губы, а затем бросила чашку с недопитым кофе вампиру в голову.
— Иди на хер, Веном. — Увернувшись от снаряда с быстротой рептилии, вампир зашипел, когда чашка разбилась о стену и разлетелась на мелкие куски, а кофе расплескался, оставляя пятна на модном костюме. И в тот момент из вампира исчезло всё человеческое, оставив лишь хищника на охоте. Хонор навела на Венома пистолет, пока он ещё не успел подняться. Чтобы избежать удара чашкой, ему пришлось присесть.
— Хватит, — произнесла охотница, обращаясь и к девушке, и к вампиру. — Сорроу, уберись. Веном — прочь. — Вампир, пряди чёрных волос которого падали на, шокирующе красивое в своей жуткой непохожести, лицо, ухмыльнулся.
— Игрушечный пистолет тебе не поможет. — Внезапно он оказался перед Хонор, обхватив длинными пальцами грудную клетку, хотя она даже не заметила, как он двинулся. Это перебор. Она нажала на курок. Звук был оглушительным в замкнутом пространстве, а крик Сорроу отдавался гулким эхом.
Веном упал, схватившись за бедро. Засунув пистолет в кобуру, Хонор снова взяла свой кофе, удивляясь собственному спокойствию.
— Никаких прикосновений. Никогда. — Вампир поморщился, сел, опираясь спиной на стену, и зажал рукой рану на бедре, откуда с бешеной скоростью текла кровь.
— Мать твою, ты знаешь, сколько стоит этот костюм?
Сорроу, стоящая у другого конца островка, с раскрасневшимися щеками, опёрлась об раковину.
— Я хочу научиться такому же, — произнесла она, таращась на Хонор. — Чтобы защитить себя.
Вампир, рана которого уже начала затягиваться, фыркнул.
— Я слышал, котёнок, что сегодня ты отлично себя защитила. — Сорроу тоже фыркнула. — Знаешь, тебе стоило оторвать его бубенцы перед тем, как убивать, — размышлял Веном. — Было бы чертовски больно.
Губы Хонор дёрнулись.
— Прекрасный совет.
Поставив чашку с кофе, Хонор наблюдала, как Сорроу убирает устроенный беспорядок. Вампирша гневно зыркнула на Венома, когда тот поднял осколок и подал ей.
— Это случилось подсознательно. — Через какое-то время произнесла молодая женщина. — Я не знаю, как это сделала — я просто глупый ребёнок, предоставленный самой себе.
Ни одна женщина не должна чувствовать себя беспомощной. Эта мысль пришла откуда-то из глубины.
— Я научу тебя, — сказала Хонор, и это решение не требовало раздумий. Веном выпрямился, хотя по-прежнему сжимал рану на ноге.
— Уверена, что хочешь потратить на это время? Сорроу, возможно, и ненадолго жива. — Выбросив осколки, которые собрала, в мусорное ведро, Сорроу бросила на Венома взгляд, который был по-своему жутким, тонкая зелёная линия засветилась вокруг тёмно-карих радужек глаз.
— Когда-нибудь, — сказала она голосом безмятежным, как высокогорное озеро, — я сверну тебе шею. А затем ножовкой не торопясь отпилю голову. — От улыбки, у Венома сморщились щёки.
— Я знал, что это в тебе есть, котёнок.
Дмитрий разобрался с ситуацией с Эрнандесом и вернулся в своё кабинет к моменту, когда Хонор загнала «Феррари» в гараж Башни.
Наблюдая, как она входит в кабинет, неся за собой интригующую, женскую силу, он не мог представить искалеченную ужасом девушку, которую впервые встретил. И всё же ужас жил внутри неё — Дмитрий чувствовал его уродство в воздухе, когда провёл большим пальцем по её коже утром.
— Сорроу?
— Дела лучше, чем я ожидала. — Проницательный взгляд. — Веном очень умён.
— Он не без причины один из Семёрки. — Разложив на столе несколько цветных фото, он жестом подозвал Хонор к себе. — Я только что получил электронное письмо от человека, которого послал исследовать хижину Томми. — Фотографии говорили сами за себя.
Тело Хонор коснулось его, когда она подошла и встала рядом. Он задумался, осмелилась бы она оставаться так близко, знай, сколько сил ему потребовалось, чтобы не наклонить голову и не поцеловать нежную кожу её шеи. У Хонор вкус соли и полевых цветов, смешанный с женственностью, которая пела песню дикому мужчине, скрывающемуся под цивилизованной внешностью.
— Напавший, — сказала она, сосредоточив внимание на фотографии головы Томми, прибитой гвоздями, как охотничий трофей, к входной двери, — действительно хотел заткнуть ему рот.
