несколько человек на идущем в кильватер «Одине».
А потом наступила развязка.
— Не сметь отступать! — прохрипел Пламридж, с ненавистью глядя на проклятый островок. — Перенести огонь на…
Впрочем, британские артиллеристы и сами поняли, какая из целей представляет наибольшую опасность. Сокрушительные бортовые залпы четырех фрегатов и шедшего в арьергарде шлюпа «Драйвер» загрохотали с удвоенным рвением, перепахивая каменистую землю, на которой устроили свои позиции русские моряки. Те пытались огрызаться и даже добились еще нескольких попаданий, но не прошло и получаса, как все было кончено. Все орудия на батареях Рунсала оказались разбиты, большая часть стойко сражавшихся канониров погибла, немногие выжившие отступили вглубь острова.
Покончив с засадой, англичане продолжили обстрел канонерок и вскоре снова добились успеха. Одна из бомб угодила в маленький корабль и разорвалась, воспламенив при этом его припасы. Грохот последовавшего за этим взрыва донесся до берега, где за ходом боя с тревогой наблюдали местные жители. А когда развеялся дым, стало видно, что три уцелевшие канонерки медленно отступают, стремясь уйти из-под обстрела.
Единственной преградой оставалась натянутая между ряжами цепь.
— С ходу ее не преодолеть, — подумал вслух адмирал.
— А что, если попытаться пройти северным фарватером?
— Там почти наверняка мины!
— Разведчики об этом не сообщали.
— Они и о батареях на острове ничего не знали, черт бы их подрал! Как бы то ни было, здесь их оборона уже разбита, а там нас, вполне вероятно, ожидает новый сюрприз.
— Вы уверены?
— Нет, черт возьми, но у меня нет ни малейшего желания выяснять это. Так что, мистер Гиффард, распорядитесь спустить кожуховые боты. Мы высадим десант на остров под прикрытием наших пушек, и пусть морские пехотинцы снимут замок с этой проклятой цепи.
Вскоре оснащенные пушками тяжелые шлюпки под мерные взмахи весел не спеша двинулись к берегу. Сидевшие в них десантники старательно вглядывались в казавшиеся безжизненными скалы, каждую секунду ожидая выстрела, и не ошиблись. Стоило им приблизиться к берегу, как затаившиеся в кустах уцелевшие после разгрома батареи матросы дали по ним нестройный залп. К счастью для англичан, финских стрелков со штуцерами среди них не оказалось, а гладкоствольные ружья на такой дистанции могли попасть разве что случайно.
Ответ англичан был страшен. Приметив, где поднимаются дымки от выстрелов, они причесали все прибрежные кусты картечью, вынудив немногих выживших покинуть свою позицию. Не удовлетворившись одним залпом, английские канониры сделали еще парочку, и только после этого продолжили свое движение к берегу.
Убедившись, что им никто не отвечает, командовавший одной из шлюпок лейтенант Парсонс вскочил на планширь и принялся размахивать треуголкой, что-то радостно крича при этом. В этот момент на берегу раздался еще один выстрел. Судя по всему, на сей раз пуля была выпущена из винтовки и смертельно ранила потерявшего осторожность молодого офицера.
— Вот и пригодился папенькин подарок, — зло ощерился в кустах мичман Алымов, сжимая в руках роскошный охотничий штуцер.
— Сейчас палить начнут, — обреченно вздохнул не смеющий покидать своего барина вестовой Ерошка.
— Вольно же им снаряды тратить, — усмехнулся в ответ офицер, однако геройствовать больше не стал, предпочтя скрыться от противника в глубине острова.
Раздосадованные гибелью своего командира британцы снова начали палить по берегу. Сделав несколько нестройных залпов, они все-таки двинулись вперед и принялись выскакивать из шлюпок прямо в волны, после чего вытянули их на берег.
Несмотря на то, что больше им никто не препятствовал, англичане развернулись в цепь и, не теряя бдительности, обыскали берег. Вскоре ими было обнаружено вделанное в гранитную скалу массивное кольцо, к которому прикручена на болтах цепь.
Теперь им оставалось лишь сбить ее, после чего вход в гавань Або становился свободен. Дело это оказалось не самым простым, но тем не менее еще через четверть часа тяжелая металлическая змея под собственным весом стремительно уползла в воду, не оставив после себя никакого следа.
Убедившись, что теперь путь открыт, Пламридж почувствовал нечто вроде эйфории. Какой бы неудачной не была эта кампания, он свою часть работы всегда делал хорошо! И вот сейчас, пока Нейпир с Парсеваль-Дешеном будут топтаться под стенами Бомарзунда, он со своим маленьким отрядом начисто разорит древнюю столицу этой проклятой страны. Это ли не успех?
— Вперед! — приказал он, и подчиненные ему корабли дружно втянулись в пролив, ведущий к Або.
Первым шел «Леопард» под флагом самого контр-адмирала, за ним «Один» и «Мэджисиенн», а «Валчер» с «Драйвером» немного замешкались. Осторожно следуя по длинному и извилистому проходу, британцы внимательно следили за берегами, опасаясь еще одного сюрприза, вроде замаскированных батарей на острове Рунсала, но пока все шло гладко. Возможно, у русских не было достаточно сил для очередной засады, а может, они не рассчитывали на то, что враги все-таки смогут прорваться.
— Будем высаживать десант? — деловито осведомились почуявшие запах наживы офицеры.
— Черта с два! — криво усмехнулся Пламридж. — Видите ли, джентльмены, я вовсе не желаю, чтобы финские егеря перестреляли вас как куропаток. Поэтому мы просто сотрем этот чертов городишко с лица земли!
— Но как же…
— Призовые? Сегодня нам хватит добычи с застрявших здесь судов. Судя по донесениям местных, в бухте стоят на якорях с полдюжины пароходов и почти два десятка парусников. Полагаю, этого будет достаточно, чтобы удовлетворить вас? Но город однозначно сжечь. Это приказ!
Если сам Нельсон не постеснялся хорошенько подпалить вздумавший перечить Великой Британии Копенгаген, то что остается Пламриджу? Англии нужна победа, и что поделаешь, если эта капризная девка пахнет порохом и кровью.
— Но быть может, стоит предложить им сдачу и выплату контрибуции? — робко заметил кто-то из штабных.
Ответом ему был ядро, выпущенное из спрятанной во дворе какого-то дома полевой пушки. И хотя легкий четырехфунтовый снаряд даже не долетел до кораблей противника, у англичан появилось прекрасное оправдание для своей жестокости.
Тяжелые бомбы английского флагмана принялись крушить и поджигать дома и портовые постройки. Сначала канониры палили как бы нехотя, но потом увлеклись. Началось что-то вроде соревнования. Выстрелы следовали один за другим, а разгорячившиеся матросы заключали пари, кто из них добьется большего успеха. После третьего залпа в городе начались пожары, но это уже никого не трогало.
Все это время «Леопард» медленно двигался по проливу, чтобы выйти на рейд и дать возможность остальным кораблям присоединиться к «веселью». Так что вскоре огонь открыл «Один». Затем пришла очередь «Меджиссиен».
Нельзя сказать, чтобы русские не отвечали. Импровизированные батареи из полевых орудий честно
