направленных прямо на них, бармены-охранники, конечно, сразу опустили оба своих автомата. Впрочем, действовали они по команде начальника. Геннадий Давыдов, который наблюдал за всем этим, стоя на борту парусника со своим ручным пулеметом, сделал знак подчиненным, чтобы они не сопротивлялись. Ведь Геннадий прекрасно понимал, что командование эсминца имеет полное право расследовать инцидент в нейтральных водах, связанный с пиратством. Тем более, что пострадали их сослуживцы из аварийной партии. Да и сопротивляться против достаточно большого и хорошо вооруженного военного корабля, командир которого мог отдать приказ, чтобы пустить яхту на дно всего лишь парой торпед, если, например, экипажем яхты будет причинен вред морякам с эсминца, никакой возможности «Богиня», конечно, не имела.
К этому времени, сопоставив кое-какие факты, Давыдов уже начал подозревать, что имеет дело не с военными моряками Российской Федерации, а с военно-морскими силами СССР, на что указывал, хотя бы, флаг эсминца. И что теперь прямо подтвердил прибывший офицер. А значит, всякое сопротивление было бы просто бессмысленным. Эти товарищи сопли жевать не станут. И последствия неподчинения им могут обернуться очень плохо. Вот только непонятным Давыдову оставалось то, как же они попали сюда? И он задавал сам себе вопросы: «Или они из прошлого вынырнули, или, наоборот, „Богиню“ занесло этим штормом во времена Советского Союза? Но, тогда причем тут английские пираты? Или их тоже этот шторм с непонятным свечением в воздухе сюда притащил? Так это что же получается, мы попали не в простой шторм, а в ситуацию, когда штормит и само время? Но, разве время может штормить?» Впрочем, ответов Геннадий пока не находил.
* * *
Продвигаясь по палубам парусника в поисках раненых, Дмитрий Ефремов, сопровождаемый снайпером и пулеметчиком в качестве охраны и двумя санитарами-добровольцами из аварийной партии, Айвазяном и Михалевичем, поднялся на ют по деревянному трапу. Здесь, похоже, располагалось корабельное начальство. Несколько человек, скошенных пулеметными очередями и распростершихся на палубе, выделялись более дорогой одеждой, камзолами из качественного сукна и перстнями на пальцах. Один из них имел на шее поверх стального нагрудника даже кружевной воротник. А вместо абордажных сабель вооружены эти офицеры были шпагами.
Голова человека средних лет с бородкой клинышком, которую обрамлял воротник из кружев, была окровавлена, но, Ефремову показалось, что, в отличие от остальных, он еще дышит. Так и было. Присев рядом, склонившись к нему, осмотрев рану и пощупав пульс, врач понял, что перед ним еще один раненый, а не убитый. Пуля прошла по черепу этого мужчины по касательной. Разорвав кожу над виском, она вырвала клок волос, оставив кровавую полосу над левым ухом, но не причинив смерть, а лишь вызвав сильное сотрясение мозга с потерей сознания. Дмитрий сразу же сообразил, что перед ним персона важная, возможно, что и сам командир галеона, и Ефремову даже показалось, что он уже где-то видел это лицо, а потому врач немедленно позвал своих санитаров, приказав перенести раненого на «Богиню» со всей осторожностью.
Пока катер шел от «Вызывающего» к «Богине», Яков Соловьев успел быстренько опросить одного очень интересного человека и даже, можно сказать, завербовал его. Этим человеком оказался Тимур Рашидов, помощник капитана яхты, вытащенный из воды матросами с катера. Оказывается, он прыгнул с кормы яхты за борт, когда один из пиратов попытался зарубить его абордажной саблей. А то, что это именно пираты, у Рашидова сомнений даже не возникало. Ведь, с его слов, прямо у него на глазах эти бородатые люди с парусника под английским флагом сразу же застрелили двоих матросов из палубной команды «Богини». Потому Тимур, недолго думая, сиганул за борт и поплыл к советскому катеру.
Расспросив Рашидова, Соловьев сразу узнал много интересного. Например, про трехцветный флаг, под которым шла яхта. Со слов Рашидова, к власовцам прогулочное судно не имело ни малейшего отношения. А о том, что предательская армия генерала Власова во время войны использовала подобный старинный торговый триколор Российской Империи вместе с Андреевским флагом русского флота, нагло позаимствовав эти исторические символы для целей своей пропаганды, Рашидов слышал. Но, власовцам сам он совсем не симпатизировал, наоборот, был готов сотрудничать с советскими моряками, поскольку считал развал Советского Союза ужасной геополитической катастрофой.
Если этот хитрый татарин Тимур не врал, то СССР погиб в конце двадцатого века. Огромная страна проиграла американцам холодную войну, экономически надорвавшись в гонке вооружений и распавшись на отдельные государства, в каждом из которых произошел контрреволюционный переворот с реставрацией капиталистического строя. А яхта «Богиня» шла под флагом капиталистической страны с названием Российская Федерация, существующей в двадцать первом веке на той же территории, где раньше находилась Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. Все это казалось невероятным, но, особист чувствовал, что Рашидов не врет. А чутье к распознаванию лжи у Якова Ефимовича имелось на уровне профессиональной интуиции.
Да и много чего, конечно, могло произойти за несколько десятков лет. После того, как был объявлен предателем и ликвидирован сам Лаврентий Берия, Соловьев уже ничему не удивлялся. А товарищ Хрущев казался ему не слишком симпатичным. На самом верху после кончины Сталина явно произошла какая-то нездоровая грызня, сродни перевороту, что было понятно всем думающим людям, способным не только наблюдать перемены в руководстве, но и анализировать их. Впрочем, о своих выводах, в связи с перестановками в советском правительстве, Яков Ефимович предпочитал помалкивать.
Но, в этот момент, услышав слова Рашидова, он снова подумал, что отказ от сталинских методов и неправильное управление самой большой социалистической страной в условиях постоянного противостояния Западу, конечно, могло привести к чему угодно. Даже к развалу и гибели государства. Вот только ни Соловьев, ни Рашидов не понимали, как же могли так перемешаться времена, что люди из первой четверти двадцать первого века встретились с людьми из середины века двадцатого? Объяснить такое можно было лишь тем, что необыкновенное природное явление, которое наблюдалось днем, каким-то образом повлияло и на само время.
* * *
Опустив ствол ручного пулемета, Геннадий Давыдов, опираясь о фальшборт галеона, смотрел сверху вниз на корму «Богини», где уже вовсю начал командовать сотрудник КГБ, прибывший с эсминца. Лысоватый и немного полноватый мужчина небольшого роста в черном вахтенном кителе капитана третьего ранга, но без головного убора внимательно рассматривал компактные автоматы, которые отдали ему оба бармена-охранника. А вооруженные матросы, находящиеся в его подчинении, взяли на прицел пленников. Те из пиратов, кому посчастливилось не получить в абордажной стычке ранений, по-прежнему стояли на корме яхты.
Заметив на себе взгляд Давыдова, кэгэбэшник поднял на него глаза и громко проговорил:
— А вы, как я понимаю, командир этих самых орлов-автоматчиков в маечках и тапках? Так спускайтесь сюда, поговорим.
Давыдов подчинился
