собой огромный ожог.
Я невольно вздрогнул. Что-то похожее видел, когда шли кровопролитные битвы на границе империи. Тогда возле моего солдата взорвалась магическая ловушка. Целители с трудом подняли его на ноги, а вот шрамы на лице и груди остались у него на всю жизнь.
— Это кто? — едва слышно спросил я.
— Студент “острова”. Пострадал на арене, выйдя против огневика. Иван Семушкин, водник.
Алевтина Юрьевна нежно провела по лбу парнишки ладонью.
— Он успел потушить свою форму, которую поджег наш ученик, — она поджала губы и печально продолжила, — кто же придумал такие жестокие соревнования?
— Это подготовка к будущему, — зачем-то ответил я. — Бойцы должны знать, с чем могут столкнуться на полях сражения.
Целительница испуганно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Она подняла руки над пораженной кожей, и вокруг ее кистей заиграли зеленые искорки.
— Он сейчас в шоке и ничего не чувствует, потому что нервные окончания сожжены. И все силы организма направлены на лечение. Для начала нужно очистить его раны и проверить не задеты ли кости и сухожилия. Я это уже сделала. Ожог поверхностный, но очень большой. Магической силы самого Ванечки не хватает, чтобы регенерация пошла быстрее. Я ей помогаю.
Поток магии в Семушкина усилился и начал расползаться по груди и руке. Я наклонился, наблюдая, как сила Алевтины Юрьевны вычищает кожу Ивана.
— Это долгий процесс, — сказала она и закусила губу.
Глянув на нее, я понял — она слабый маг. Поэтому водник здесь так долго находится!
Спустя еще десять минут, целительница окончательно выдохлась. Она взяла с тумбочки влажную тряпку и аккуратно потерла край раны на груди. Я с изумлением увидел, что под черными хлопьями теперь была нежно-розовая чистая кожа.
— Ну вот. Еще несколько таких сеансов и Ванечка будет, как новый.
— Вы просто волшебница, — восхищенно сказал я. — А как вы находите, где нужно лечить? Или это профессиональный секрет?
— Лешенька, ну какие секреты! Этому учат во всех медицинских академиях. Тут же дело не в глупом заливании пациента силой! Нужна тонкая работа. Увидеть все крошечные сосудики, каждую мышцу, всю нервную систему и по порядку сращивать это.
— То есть простого желания вылечить тут недостаточно?
— Бывали случаи, — горько усмехнулась она, — когда на войне неопытные и пугливые студенты, видя жуткие раны, пугались и так поступали. Выглядело как работа мясника-безумца! Шрамы были с такими буграми, что приходилось срезать кожу и заново все наращивать. В экстренных случаях так можно сделать, к примеру, если помощь запаздывает, а человек истекает кровью. Но опять-таки для такого существуют и немагические приемы. Зажать, надавить, охладить.
Я крепко задумался. Учиться всей этой медицине я не собирался — нет времени. Но как-то мне же понять эту целительную силу?
— А если сам доктор пострадает? Как действует его магия тогда?
— Хороший вопрос, — Алевтина Юрьевна тяжело опустилась на стул рядом с кроватью. — Даже если сила уже находится в теле, маг должен сам направить ее в нужное место и действовать все также аккуратно. При сломанной ноге мало срастить кости, нужно еще и осколки убрать да поврежденные мышцы соединить. А уж нервы! Неопытный целитель может так все напутать, что место не только может потерять чувствительность, но и наоборот! Дотронешься, а боль отстреливает куда-нибудь аж в руку.
— Спасибо за науку. Вы правы, целительство — крайне сложная наука!
— Конечно. Не забывай, что при такой способности, мы все равно руководствуемся опытом и знаниям.
— Желаю вам поменьше работы, — попрощался я и отошел от кровати.
— Постарайся уж ко мне не попадать, хорошо? — подмигнула она мне и снова принялась за лечение Ивана.
“А тогда, почему меня магия лечит сама?” — подумал я, выходя из медицинского блока.
Сколько бы я ни узнавал про магию от других людей, они все твердили, что на одном желании далеко не уедешь. Нужно знать заклинание, принципы работы с силой, да те же механизмы природы! Плюс только в типе способности. Он позволяет быстрее и экономнее использовать силу.
Именно поэтому воднику тяжелее даются простые воздушные заклинания. И в этом главное отличие меня от остальных. А меня моя магия слушается.
Я в одно мгновение формировал на руке несколько крошечных электрических шариков. Они ярко светились в полумраке коридора, то подпрыгивая, то зависая в воздухе.
Моей же основной проблемой было незнание основ. Я просто не представлял, на что способен! Оценили мою силу только Лискин и Кругликов, когда ошарашенно смотрели на проделанную мной дырку в полу.
Поступив в академию, я искренне надеялся, что мне про все это расскажут. Но поскольку у меня младший класс, нас учат только базовым, уже известным мне, вещам.
Придется все изучать самому. Но как? От этих размышлений меня оторвал Кунцев, непонятно откуда выскочивший.
— Леш, я тут подумал, — нерешительно сказал он, — нам нужно серьезно поговорить.
Ох, не люблю такие разговоры! Каждый раз, когда слышу эту фразу, ожидаю, что мне начнут выкручивать руки или втягивать в сомнительные дела. Но от Кунцева веяло таким букетом эмоций, что я, не моргнув глазом, согласился его выслушать.
Мы вышли на улицу, но вместо жилого корпуса, Дмитрий повел меня в дальнюю беседку.
— Тут никто нас не услышит.
Очевидно, что разговор действительно будет серьезный.
Снедаемый любопытством, я посильнее запахнул куртку от холодного ветра и присел на край деревянной лавки.
— Излагай, — сказал я.
Кунцев походил кругами, повздыхал и, наконец, открыл рот.
— После вчерашнего я много думал. По тот артефакт, про отца своего, про магию...
Я не торопил его, хоть мне и было безумно любопытно.
— Короче, я хотел рассказать тебе о том, что нашел в архиве семейной библиотеки. Я рассказывал тебе уже, помнишь?
Кивнув, я весь подобрался — он говорил про то, что обуздавший магию, сможет завладеть всем миром. И если захват этого самого мира меня не слишком интересовал, то вот как обуздать магию — весьма.
— Так вот, в том свитке сказано, что раньше, полторы тысячи лет назад или даже
