class="p1">— В аду. — Хмыкнул я.
— Ну, может и не в аду. Да даже Ад — это лучше, чем забвение. Поверь!
— Так а сейчас мне что даёт моё «+3»? Смысл в этих цифрах какой-то есть?
— Ну как?! Это твоя карма… Ты три раза переродишься и встретишься со мной здесь. Это твои перерождения. Хотя, нет. — Педро/Пётр ненадолго задумался и поправился: — Не так выразился. Эта же цифра не статична. Если ты уйдешь в горы, проживёшь свою жизнь отшельником, и ничего не сделаешь, ни плохого, ни хорошего, она так и останется «+3». Вот тогда мы и встретимся трижды. Но ты ведь не из таких, я знаю.
— Это точно. — Кивнул я.
— Так что, вполне вероятно, эта цифра очень условна и временна. Мой тебе совет, снова — почитай литературу, выбери себе Веру и в следующий раз уже отправишься в свой рай или ад. Ну или куда там занесёт тебя твоя Вера… Все выбирают свой путь. Так что, выбери свой, в котором тебя твой Бог простит и отправит на небеса, и будет тебе счастье… Кто у нас там всепрощающий… Иегова, вроде. Ну или кто-то у христиан, у них самые лайтовые божки. Только из старых мифов не бери, Зевс, Перун, Ра — это из раздела сказок и мифов, это не сработает.
— Даже если сильно уверовать?
— Ну… Настолько сильно в них давно никто не верил. Я уже и забыл, когда. Мне тут один недавно доказывал, что верует в Летающего Макаронного Монстра. У них даже есть своя библия, свой рай и ад, ты представляешь?
— Слышал что-то такое. Пастафарианство, вроде называется.
— Точно! По их вере, в раю всегда извергается пивной вулкан и круглыми сутками для адептов танцуют стриптизёрши. А в аду тоже самое, за исключением того, что пиво может быть старым, а стриптизёрши не первой свежести.
— И что? Куда он попал, в рад или рай?
— В ад. Только нормальный. В Макаронного Монстра они только на словах верят, а на деле — самые обычные католики и протестанты, по большей части. — Пётр остановился напротив меня, посмотрел в глаза, вздохнул и выговорил: — Ладно, вроде ввёл в курс дела. Пора не перерождение. Кем ты хочешь стать? Выбирай!
— Я никем не хочу быть. — Пожал я плечами. — Не вижу в этом смысла.
— Так не пойдёт. Нужно выбрать, иначе, я отправляю тебя на своё усмотрение.
— Ну и отправляй. — Теперь хмыкнул я. — Мне всё равно.
— Хорошо… — Пётр покачал головой и повернулся ко мне спиной. — Так что у нас есть…
Перед нами прямо в воздухе развернулся огромный галоэкран, по которому забегали картинки.
— Вот! — Он ткнул пальцем в экран, и мельтешение на нём прекратилось, остановившись на изображении яркого, красно-чёрного представителя семейства курообразных. — Побегаешь все свои три жизни петухом, растратишь заработанную карму. Я тебя даже сюда забирать не буду, ты же всё равно выбирать новое тело не хочешь. Полгода-год, и если всё же не сделаешь выбор в пользу какой-то Веры, растворишься в вечном эфире, и дело с концом. — Пётр на миг задумался. — Можно даже петухом на Кубе, будешь участвовать в петушиных боях. Любишь петушиные бои, Алехандро?
— В смысле петухом? — Мои брови сами собой взметнулись вверх. — Я думал, только человеком.
— Ну, я такого точно не говорил. А что ты там себе надумал, не моя забота. Я говорил — взрослой личностью. А петух у нас достаточно взрослый.
— Так, ладно! — Проворчал я, сморщив лоб. — Лучше я сам выберу. Давай, показывай, что там у тебя ещё есть… И давай в этот раз без животных…
Мой собеседник довольно хмыкнул, покачал головой и снова повернулся к экрану… Развёл… По-любому развёл как малое дитя!
Было у Педро-Петра не так уж и много вариантов, как ни странно. По моим внутренним ощущениям, я смотрел на мелькающие в воздухе голограммы людей не меньше часа. И девушки, и парни, и мужчины. Их было так много… Что я там хотел увидеть? Симпатичную мордашку? Нет… Не знаю… Тогда что? По каким критериям я пытался сделать выбор? Да если честно, ни по каким. Не мог я никого выбрать, как-то не по мне всё это было.
— Послушай, Петь. — Прервал я затянувшееся молчание. — А если не по внешности выбирать? Есть среди них детский врач, например? Всегда мечтал стать врачом.
— Нахера тебе тело врача, если ты в нём будешь со своими навыками? — Неожиданно возмутился Пётр. — Хочешь поубивать пациентов?
— Почему сразу поубивать? Я бы подучился немного — я же не дурак! Но ты ведь всё равно не дашь мне такой вариант. Да?
— Конечно, нет! Ты же атеист, вот среди твоих атеистов и предлагаю. А там выбор не так уж велик. Да и не магазин у нас тут! Ты не можешь оформить заказ, перечислить мне характеристики, дать мне денежку и получить новое тело. Сейчас я могу предложить только вот эти. — Он ткнул пальцем в сторону экрана. — Вот верил бы ты во что-то более нормальное… Сам виноват.
Я тяжело вздохнул и молча перевёл взгляд обратно на экран. Передо мной в воздухе висела мощная двухметровая фигура чернокожего парня. Широкий нос, широкие скулы, тренированные плечи, крепкие руки и доброе лицо. Хороший парень. Не хочу занимать его место. Или это не так работает? Но всё равно не хочу.
— Ну вот! — Пётр удивлённо покачал головой. — А вот этот уголёк, например, чем тебе не угодил? Отличный вариант, кстати. Или ты расист? — Он хитро прищурился.
— Да нет, нормально я к ним отношусь. — Возмутился в ответ я. — И чего ты сразу расистскую карту разыгрываешь?
— Да не разыгрываю я ничего. Просто обидно — такие варианты предлагаю, а ты нос воротишь. Бери негритосика, станешь баскетболистом, футболистом или боксёром. Ты же любишь баскетбол?
— Люблю… — Я вздохнул, развернулся и побрёл куда-то в пустоту, подальше от экрана и Петра, который и не думал меня оставлять, пристроившись справа. — Всегда думал, мечтал… Будь у меня второй шанс, я бы свою жизнь ни на что не променял. Хотя, она у меня и была та ещё. Постоянные покушения, гонения, тюрьмы, предательство.
— Ну… Не преувеличивай, не так всё и плохо у тебя было.
— А и не говорю, что плохо. Хорошая жизнь была! А ещё девушки… Какие девушки меня окружали, Петь! Не абы какие, а мировые знаменитости! Вот это романтика! Вот это жизнь была! Хотя, я тебе по секрету скажу, что обычная девчонка, что принцесса, что фотомодель… Все они одинаковые, все хотят, чтобы их любили и восхищались ими. Не
