– С вами чуть сложнее, – объяснил я им, – ваша работа принята условно. Денег я вам сейчас немного дам, и сегодня объявляется выходной. Но завтра начинаете доделывать свою телегу… вот, смотрите. Я достал электросхему их тепловоза.
– Вы не учли, что при разрыве контактов будет ЭДС самоиндукции, – пояснил я, – и выбрали слишком маломощные и короткоходные реле, поэтому они у вас если и не залипают, то горят. И схема не очень удачная, вот так будет получше… (я подал им наспех нарисованную картинку). И конденсаторы параллельно контактам поставьте, поможет. Как только вы это сделаете, ваша работа тоже будет принята. Кроме вагоностроительного завода, у нас будет еще и КБ железнодорожного транспорта, и я надеюсь, что вижу перед собой его руководящий состав.
В работе этой бригады меня подкупил не только их размах и готовность рискнуть, но и творческий подход к делу. Силовой каркас их локомотива представлял из себя пространственную ферму, заранеее предназначенную для навешивания брони. Такие догадливые люди нам будут очень кстати… Ведь тут уже кончался январь 1903-го года, и до войны оставалось совсем немного!
Каледин побывал В Порт-Артуре и теперь составлял план передислокации туда своей бригады.
«Консервный завод» в Хуицаинзе был почти готов и скоро должен был начать гнать продукцию – ручные гранаты и противопехотные мины. Кстати, тамошние кулибины помимо моих лягушек предложили совсем простое устройство – кусок железной трубки с пистолетным патроном прикапывается вертикально. На него наступает японец, хлоп – и воевать он уже долго не сможет, стопа раздроблена, да еще заражение от грязи почвы и портянок… Очень гуманно, мы никого не убиваем, а ущерб противнику наносится даже больше. Труп, он ведь лежит себе и лежит, а раненый начинает орать, подрывая боевой дух товарищей, потом его надо тащить в тыл, лечить там и кормить… Только зачем тратить пистолетные патроны, они нам для автоматов пригодятся. На военных складах полно патронов с дымным порохом для берданок, нам их за так отдадут и еще спасибо скажут.
Потихоньку начал создаваться запас рельсов – для путей подъезда передвижных ЖД батарей на позиции. Вот для них-то и нужны были мотоплатформы первой бригады – а то дым паровоза слишком недвусмысленно намекнет противнику, что и куда приехало. Ну, а настоящий тепловоз – это для бронепоезда, который пора было уже выгонять с запасного пути.
Вот ему для разведки и корректировки точно понадобится автожир, кстати. Затея с самолетами – все-таки слишком авантюрно, народ побьется, но автожир – совсем другое дело!
Значит, сразу и озадачу вторую бригаду полноценным бронепоездом, подумал я. И денег им, пожалуй, надо будет дать из расчета не по полторы, а по две тысячи!
– Ваши высочества, разрешите просочиться? – поинтересовался я, оказавшись в Гошином кабинете.
– Открывать дверь ногой – это «просочиться»? – кротко спросил Гоша. – И что случилось с твоей хваленой пунктуальностью? Десять минут уже мы с Мишелем тебя ждем, вообще-то говоря…
– Так я ж бегом бежал, ну и чтоб не тормозить с разгону… А с пунктуальностью ничего не случилось, просто «Ока» подохла. Еще вчера мотор застучал, думал после совещания отдать на замену, а он не дожил. Но ничего так машинка побегала, почти одиннадцать тысяч километров.
– Ладно, тогда первое совещание руководящего состава ИВВФ будем считать открытым, – сообщил его главнокомандующий. – Да сядь ты, наконец, вот твоя пепельница! Сегодня нам предстоит решить – как, из чего и когда будем формировать авиационые части наших дивизий.
Надо сказать, что авиадивизии Российской империи, существующие пока лишь на бумаге, представляли собой весьма странные образования. Дивизия включала в себя два авиаполка, одну авиагруппу, то есть недополк, и пехотное либо конное подразделение неустановленной численности. Эти подразделения уже существовали, ровно две штуки – бригада Каледина численностью в пять с половиной тысяч штыков (точнее, стволов) и Особый казачий отряд Богаевского в восемь тысяч сабель (а вот они, кажется, там были у всех). Командиром первой дивизии еще полгода назад стал я, а недавно был подписан указ о формировании второй, с Мишелем во главе. Осталось решить, как мы будем делить авиацию – места дислокации были уже примерно согласованы.
– Все «Пересветы» и «Святогоры» – второй дивизии! – внес щедрое предложение я.
Мишель кивнул, правда без малейших признаков воодушевления. Оно и понятно, первая должна была базироваться на Ляодунском полуострове и действовать большей частью по морским целям, этим каракатицам там делать нечего…
– Еще туда можно выделить полсотни «Тузиков», – продолжил я. – И шесть «Бобиков», для качественного усиления.
– А Полозова ими командовать! – подалось вперед младшее высочество.
– Мишку не дам, – возразил я. – У вас, господин полковник, еще Потапова остается, её-то вы мне не отдадите? И Знайко с Ладыженским, так и быть!
– Ну, это понятно, – усмехнулся Мишель, – они воды боятся. Но все-таки, в Артуре будете вы…
– Я старый, больной человек, – пояснил я Мишелю, – и генерал к тому же. – Вы таки думаете, что я там буду целыми днями трепыхаться по небу? Хорошо, берите еще Николаенко.
– А действительно, кто в Артуре-то летать будет, раз ты почти весь первый поток раздал? – забеспокоился Гоша.
– Во втором есть талантливые ребята, впереди еще почти год, подучатся. Но вернемся к самолетам. Четыре воображаемых «Бобика», то есть которых еще нет, записываем за «Мономахом». И два реальных «Тузика» туда же. Пять «Бобиков» оставляем второй летной школе.
– Девять минус шесть будет три, – сообщил Мишель.
– Спасибо, я в курсе. Значит, первые же два вышедших с завода пойдут в школу. А потом я их предлагаю делить в пропорции три в первую – один во вторую дивизии, и так далее…
– А … – начал было Михаил.
– А еще учтите, что вполне возможна блокада Артура с суши. Если же при этом Куропаткин допятится до Харбина, то поставки самолетов нам прекратятся, и они все пойдут вам.
– Что ты планируешь у себя как авиагруппу? – поинтересовался главнокомандующий.
– Пока не знаю. Если подоспеют «Кошки», то их (грабеж, – негромко буркнуло младшее высочество), а если нет – можно опытное подразделение автожиров сделать, вдруг да и проявят себя…
– Командиров твоих полков я знаю, – заметил Гоша, – а авиагруппы?
– Тоже знаешь, и причем гораздо ближе. Это Маша.
– Что?! – подпрыгнуло высочество.
– То самое, – развел руками я. – Ты, значит, решил смотаться погеройствовать на Дальний Восток, а она в Москве оставайся? Плохо ты её знаешь. А представь себе, ранят тебя, и попадешь ты в госпиталь к медсестричкам? В общем, можешь и не пытаться отговаривать.
