Татарин пытался отбиваться, но его повалили и стали топтать. Очень скоро он затих, а толпа продолжала неистовствовать.
– Будя! – вмешался монах. – Идите по домам. Что вы, как псы!
– Ты их не стыди, они сейчас из рабов снова свободными людьми стали, – остановил его Алексей. – Ты скажи лучше, с нами едешь на басурман или к себе в монастырь?
– Послушник я, не монах. Успею ещё на послушание. Потому с вами еду.
– Вот и лады. Ты местный, веди.
Соседняя деревня была одна, верстах в пяти.
Поскакали туда. Была надежда, что живущий там боярин тоже без боя не сдастся, положит хоть нескольких нехристей. Однако, не доезжая и версты до Бутурлиновки, они натолкнулись на пешую колонну пленных.
Татар вырубили с ходу – их было всего двое. Понадеявшись, что пленные связаны, а они сами при оружии, татары были беспечны и никаких мер предосторожности не приняли.
Оказалось, что боярина они зарубили, хоть и успел он двух татар сразить. Оставшиеся же басурмане грабили деревню.
Главное было сделано, людей Алексей с монахом освободили. То, что их пожитки скудные татары заберут, беда невелика. Только вот куда деваться освобождённым пленным? Бутурлиновка разграблена, боярин убит. Назад вернуться – снова в плен попасть.
Поразмыслив несколько секунд, Алексей предложил:
– К Кошкину пойдёте?
– Пойдём. Нам бы крышу над головой и защиту.
Алексей коротко посовещался с дружинниками зверевскими. Мало их, чтобы в ночи деревню атаковать, главное – люди освобождены. И решил Алексей селян к новому месту жительства сопровождать – тем более что и дружинникам по пути, всё надежда есть довести в целости.
Они двинулись назад, в Масловку. Там от них отделился и поскакал в монастырь послушник.
– Братии привет передавай, и поклон тоже, хорошо они монастырь обороняют.
– Непременно настоятелю скажу. А как тебя кличут?
– Алексей я, Терехов.
– Запомню.
Уже под утро, когда на востоке сереть начало, колонна бывших пленных перешла мост через речку у имения Кошкина.
Алексей предложил дружинникам к боярину заехать, но те отказались.
– У вас отбились, а вдруг на Дубняки нападут? Нет уж: за приглашение спасибо, но мы к себе.
И ускакали.
Алексей оглядел бывших пленных. В основном это были люди молодые или среднего возраста – мужики, парни, девки, бабы. Хорошее пополнение у Кошкина будет.
Боярин не спал и был в тревоге. Едва заслышав перестук копыт и голоса людей, он выскочил на крыльцо – всяко ведь могло повернуться. Вдруг татары и сюда добрались? Но увидев Алексея и Захария верхами, заулыбался.
Захарий спрыгнул с коня и стал отворять ворота.
Алексей спешился и завёл лошадь во двор.
– Здрав буди, боярин. Пополнение нужно? Вон сколько людей мы привели.
– Нужно, ох нужно! Пусть заходят. Захарий, кликни холопов, пусть людей накормят, а потом в людскую. Я полагаю, отдых им нужен после перехода. Чьих будут?
– Из Бутурлиновки. Боярин их погиб, а мы отбили их у татар – уже в полон вели.
– Из Бутурлиновки? Там же боярин Никандров был! Жаль мужа достойного, хороший человек погиб.
– В Нижней Масловке монастырь хорошо оборонялся, урон татарам немалый нанесли.
– Настоятель там толковый, стены каменные поставил.
– Тебе в имении такие тоже не помешали бы.
– Людей не было.
Боярин жадными глазами смотрел на проходящих мимо бывших невольников, а селяне кланялись в пояс новому хозяину.
– Ты смотри, все молодые да здоровые! И парубки есть! – не скрывал своих восторгов Кошкин.
Алексей сразу понял намёк Кошкина – было из чего выбрать холопа для обучения воинской дисциплине и боевым навыкам.
– Боярин, мне бы и самому дух перевести, а прежде того умыться не помешало бы.
– Да что же это я! Глаша, поди сюда! Полей Алексею, да рушник возьми с собой, не забудь!
Алексей снял шлем, наклонился. Кольчуга сама стекла с его плеч и с железным шорохом упала на землю. Войлочный поддоспешник пропотел, и его надо было сушить на сквозняке.
С бадейкой воды прибежала холопка. Алексей умылся, девушка полила ему воды на спину. Эх, хорошо! Он растёрся рушником докрасна.
– Глаша, поддоспешник мой просуши, мокрый весь.
Девушка подхватила войлочную рубаху и унесла её на задний двор. Алексей же поднял железо, показалось – тяжело.
Он зашёл в свою комнату и, едва раздевшись и сняв сапоги, рухнул на постель. Пару минут перед глазами мелькали сцены ночного боя, потом навалился сон.
Отсыпались все – бывшие пленные, Алексей, Захарий. Над имением стояла непривычная тишина, только куры кудахтали да рылись в пыли.
Проснулся Алексей сам – сколько же можно спать? Судя по положению солнца, уже часа два пополудни.
Нежась в постели, он услышал в коридоре осторожные шаги и шёпот:
– Спит ещё, умаялся. Холопы-то бутурлиновские бают – как демон в ночи налетел, татар порубал. Кабы не он, угнали бы их басурмане.
– Хуже рабства нет ничего.
– Тише ты, разбудишь.
Алексей крикнул:
– Да проснулся я, чего шепчетесь! Живот уж подвело. Боярин за обед не сказывал?
Дверь отворилась. На пороге стояла Глаша, держа в руках поддоспешник.
– Высох, вот – принесла.
– Положи в угол.
– Снедать всё готово, да боярин накрывать не велел, пока ты не проснёшься.
– Сей момент буду.
Уважает боярин, иначе бы сам давно поел. Но и терпение Кошкина испытывать не след.
Алексей вскочил с постели и сделал несколько упражнений – застоявшуюся кровь разогнать.
Войдя в трапезную, он увидел сидящего за столом Кошкина. Перед ним стоял свиной холодец и копчёная рыба, а сам боярин потягивал пиво из кружки.
– Силён ты спать!
– Прости, боярин, умаялся ночью.
– Не оправдывайся, нешто я не понимаю? Садись, обедать будем. Эй, кто там? Обед в трапезную несите.
Пока слуги носили еду, боярин поинтересовался:
– Ну, рассказывай – как там да что?
Алексей рассказал обо всём подробно.
Боярин слушал внимательно, не перебивая – уже и похлёбка паром исходить перестала.
– Выходит, Бутурлиновка ноне без хозяина? Что насчёт людей Никандрова думаешь?
– Парубков, ежели они согласие выразят, можно в боевые холопы определить. Хорошо бы двух-трёх сразу. А остальных – камни собирать да стену делать вокруг имения. Камней много надо. Зима скоро, можем не успеть. Но пусть соберут, сколько смогут, а по весне стену возводить будем. А пока – яму копать да известь завести надо – её же гасить ещё придётся. К лету дойдёт.
– Ты откель в стройке разбираешься?
– Довелось по жизни.
– Славно. Завтра парней себе выбирай – любых. А остальные пусть камни по полям собирают.
– Подводу им с ездовым дай, быстрее дело пойдёт. Как дожди зарядят, телега не проедет нигде.
– Разумно. А чего про Марфу не спросишь – где она да как?
– Ты же боярин, имению хозяин. Сам определил – сам и скажи.
– Девка твоя кухарить любит и умеет, на поварню я её определил.
– Спасибо.
Алексей вышел во двор, вынес кольчугу. Расправить её надо было да осмотреть – нет ли разрывов, в пылу схватки могли и рассечь. Да салом смазать полагается, чтобы не заржавела.
Положил кольчугу на брёвна на заднем дворе. Боярин думал баньку новую, побольше размером сделать, да видно – избу придётся возводить. Народу в людской прибавилось, тесно стало.
Кольчужка оказалась цела. Алексей взял заячий хвост вместо кисточки и стал смальцем смазывать железо.
В это время двое парубков лет по семнадцати, из прибывших, подошли и, уставившись с любопытством, стали перешёптываться:
– Это чтобы ржа железо не ела? – спросил один.
– Угадал.
– А подержать можно?
– Даже надеть позволю.
Паренёк неловко натянул на себя кольчугу.
– Тяжёлая!
– И мне дай надеть! – попросил второй.
Они начали снимать кольчугу, но ничего не получалось.
Алексей усмехнулся. Молодо-зелено!
– Парни, не так. Помогать не надо. Просто наклонись вниз – сильно, как будто головой земли коснуться хочешь. Под своей тяжестью кольчуга сама с тебя спадёт.
Парень так и сделал.
– Здорово! Я и не знал. И сабля у тебя есть?
– А как же? Чем я, по-твоему, ночью с татарами бился?
Второй паренёк воскликнул:
– Я же говорил тебе – он это! Тот дружинник, который ночью бился! А ты – не похож, не похож…
Первый парубок сделал шаг вперёд и набрал воздуха в грудь:
– Дядька, спросить можно?
– Валяй!
– Я тоже хочу ратником стать – как ты. Чтобы меня татары боялись, а не я их.
– Одного желания мало. Воином стать не просто, терпение нужно и труд упорный.
– Я не отступлюсь, возьми меня!
– Как звать-то тебя?
– Иваном.
– А лет тебе сколько?
– Шестнадцать.
– Считай – уговорил. Только назад дороги не будет, не семь потов, а семьдесят семь сойдёт. Не испугаешься?
– Ты же не испугался…
– Резонно.
Однако тут же и второй паренёк голос подал:
