и я решил под шумок ретироваться, методом исчезновения. Предупредил Валеру, чтобы он меня подстраховал. Гаврюк понял, что меня уже ожидают, но рекомендовал по традиции застолий отпроситься у командира. Так положено. Как раз Томин и возвращался вместе с Ребровым за стол.
— Чего случилось, Сергей? — спросил Томин.
И как ему объяснить, что у меня сегодня намечается интим? Да так и скажу напрямую. Командир — мужик, понять должен.
— Товарищ…
— Можешь не говорить, — остановил он меня. — Аккуратнее и недолго. Ольгу Онуфриевну побереги. Ей ещё людей лечить.
Да ладно! Ну, Ребров! Уже успел командиру доложить, в какой позе меня застукал. И не факт, что только ему.
— Серёга, ты там только не торопись. Это не тот случай, где нужна спешка, — крикнул мне замполит Гусько, когда я вернулся за рубашкой.
Взглянув на своих товарищей, я понял, что все в курсе моих дел с Ольгой.
— Ничего от вас не скроешь, — улыбнулся я, и пошёл в сторону медсанбата.
Горячительный напиток не оказал на меня дурного воздействия. Ориентировался среди модулей я так же хорошо, как и днём. Главное было — найти санитарный пропускник. А там уже и до жилища медработников недалеко.
Найдя искомый объект, я на корточках подобрался к окну Ольги, которое она мне указала сегодня. Если честно, немного волнительно вот так пробираться к девушке. Со стороны выглядит совсем по-мальчишески. Хотя в этом есть определённая доля романтики.
Пока добрался до нужного мне окна, я вспотел, как лошадь на ипподроме. И как теперь предстать перед дамой с запахом коня? Ещё и запах спиртного перебить нечем. Зато про «предохранительные устройства» не забыл. В прошлый раз их отсутствие нас не особо волновало, но сейчас, Ольгу, как медика, должны интересовать методы контрацепции.
Ещё раз проверил, что окно под которым я сидел, является именно тем, которое мне обозначила Оля при встрече. Пора заходить в гости! Я несколько раз стукнул по стеклу и стал ждать.
— Серёжа, это ты? — раздался шёпот из форточки.
— Да. Пришёл, как и договаривались.
— Хорошо, сейчас открою.
Во мне уже начало бурлить предвкушение близости, немного даже дыхание спёрло. Я представлял себе, как мы сейчас ляжем на мягкую, скрипучую кровать, лаская друг друга. Как я буду чувствовать горячие дыхание Оленьки, которая готова к переходу на новый уровень отношений и жаждет меня.
Глянув в своё отражение в окне, я увидел молодого и привлекательного человека. Средний рост, крепкие руки и выразительные черты лица. Не мог я не поднять футболку и не полюбоваться своими кубиками пресса. Будь я бабой, отдался бы такому незамедлительно!
Пока я себя разглядывал, Ольга продолжала шкрябать и стучать по окну. Всё это действо сопровождалось охами и напряжённым дыханием, а ещё хихиканьем, когда она поглядывала на меня. Кажется, Оля никак не могла открыть разделявшее нас окно.
— Да блин! — раздался глухой звук падения чего-то тяжёлого.
— У тебя там что, шкаф упал? — спросил я, заглядывая в окно.
— Вообще-то… ой… это я упала, — недовольно прошипела Оля. — Я шпингалет сломала. Сам шпенёк, за который дёргают.
Это у меня уже всё дёргаться начинает от тотального невезения в отношениях с Ольгой. Где в районе палаточных городков в этот момент послышался какой-то глухой хлопок, а затем ещё один.
Мысль об обстреле отметается сразу. Слишком слабо бахнуло. Криков нет, никто никуда не бежит — значит, и мне никуда не надо. Наверняка кто-нибудь при разрядке оружия в отбойник выстрелил.
— Пойду через главный вход, — сказал я, повернувшись к окну.
— Не смей! — зашипела Вещевая на меня. — Что люди скажут, если увидят?
— Что старший лейтенант Вещевая нашла себе хорошего парня. Может быть, скажут, что тебе сильно повезло с таким красавчиком, — улыбнулся я.
— Хвастун! — воскликнула она.
— Давай тогда ты выходи, — предложил я. — Найдём укромное местечко…
— И не подумаю даже! Где попало и как попало не буду.
Нашла время, чтобы ёжиться! Ещё чуть-чуть и у меня крышу сорвёт от очередного облома.
— Значит так, дорогая, либо я сейчас вхожу в твою комнату, и мы с тобой занимаемся диким, страстным и прекрасным… делом, либо я ломаю это окно, и мы с тобой всё равно занимаемся этим…
— Внимание! Боевая тревога! — донеслось до меня со стороны всё того же палаточного городка.
За спиной послышался топот ног и громкие ругательства. Быстрым шагом шли двое мужиков в тельняшках. В которых я узнал командира мотострелкового батальона и их замполита. Обоих слегка кренило на одну сторону, да и запах спиртного был соответствующий.
— Уйди! — махнул я Ольге, чтобы она скрылась и не попала в поле зрения офицеров, которые были уже в нескольких шагах от меня.
— Тебе особое приглашение? — наехал на меня замполит.
— И вам доброй ночи! Гуляете? — спросил я, протягивая ему руку.
— Щенок! Ты совсем страх потерял? — вскрикнул замполит, которому было не больше 27ми лет на вид.
— Старлей, тихо! — рыкнул на него комбат. — Авиация? — спросил он у меня, пожимая руку.
— Так точно. Лейтенант Родин.
— Авиацию я уважаю. Истребитель или бомбадёр? — сказал он, доставая пачку сигарет.
Бобёр! Блин. И откуда только таких выпускают?
— Из «весёлых» буду. А если точнее, то с МиГ-21.
— Оно и видно. Не зря вас так называют, — улыбнулся он, похлопав меня по плечу. — Пошли, а то у вас тоже может быть, тревогу объявили, — сказал комбат и потянул меня за собой.
Краем глаза я заметил скривившуюся физиономию старлея, который засеменил за нами.
— Слышал хлопок? — спросил комбат.
— Да. Не похоже, чтобы это был обстрел, — ответил я.
— И почему ты так решил? — иронично спросил замполит.
— Если бы работали миномёты, одним бы взрывом дело не ограничилось. Да и характерных свистящих звуков неслышно.
— Логично! — удивился комбат.
Когда мы шли мимо модулей техников, какого-то движения я не заметил. Пару сонных лиц показались из окон и несколько человек спокойно курили на входе.
— Стреляют, сынок? — спросил у меня зам по инженерно-авиационной службе нашего полка Викентьевич, вышедший на крыльцо в одних трусах, почёсывая свой огромный живот.
— Вроде нет, — сказал я, заметив, что никто особо из модулей и не вылезает.
— Это у нас что-то взорвалось. Вы у себя тревогу не объявляли? — поинтересовался замполит у инженера.
— А зачем? — с удивлением спросил толстячок.
— Логично! — улыбнулся комбат. — Отдыхайте, а мы построимся пока, — махнул он Викентьевичу.
И как же в этот момент не объявить построение всего личного состава батальона! В армии только дай повод, стоится будут постоянно.
— А почему вы не строитесь? — снова спросил у инженера замполит.
Вот пристал! Сейчас, думаю, Викентьевич ему даст разумное объяснение.
— Пошли, уже! — потянул за собой его комбат. — Тебе не рассказывали, что в авиации строями летают в воздухе. Зачем им построения на земле.
— Вот-вот! — поднял Викентьевич большой палец вверх и пошёл обратно в модуль.
Через пару минут мы дошли до модуля, где проживала наша эскадрилья. Я совершенно не удивился от увиденного там. Моим однополчанам до одного места, что происходит в палаточном городке.
— Сержик, ну ты чего так быстро? — спросил у меня Бажанян, попивавший чай вместе с Гороняном и Гусько за игрой в карты.
— Ну вот. Не выдержал большого перерыва, Серый? — предположил зам по тылу.
— Говорил же тебе не спешить. А ты так меня и послушал, — помотал головой Гусько, раздавая карты. — Молодой ещё!
— Я так понимаю, вы не боитесь взрывов? — спросил надоедливый замполит, подходя ближе к беседке. — Вам никуда бежать не надо?
— Хто это⁈ — воскликнул Гусько, указав на своего коллегу.
— Я старший лейтенант Везинкин, заместитель…
— Сынок, вот на этом и остановимся, — устало сказал Бажанян. — Мы уже достаточно про вас узнали.
— Так, а… вы почему не торопитесь? Вы не будете тревогу поднимать? — продолжил свои глупые вопросы старлей.
Горонян в этот момент решил произнести какое-то умное изречение. С видом мастера джедая, он поднял кружку и принялся объяснять ему смысл жизни.
— Кто слишком торопится, тому дважды вставать придётся, — сказал наш зам по тылу.
— Логично! — сказал Гусько и, подскочив со своего места, подбежал к комбату.
Мужики принялись обниматься, словно старые друзья. Наверняка так оно и было. Интересно, а сам это Василевич помнит, что тревогу объявили. Не сильно он торопится к своему подразделению.
— Евгеша Гусько! Вот так встреча! — воскликнул комбат.
Гусько рассказал в двух словах, что с этим комбатом, которого, как оказалось, зовут Коля, они познакомились на учениях в Венгрии в 1979
