здесь ещё пара преподавателей, намного его старше. Возможно, это начальник кафедры и зам. Сержант, выполняющий обязанности секретаря, стоял в дверях кабинета полковника в ожидании указаний.
— Да. Так точно. Есть, товарищ генерал! — слышал я голос Крутова и последовавший за этим громкий стук трубки телефона. — Пускай проходят.
— Вас ожидают, — сказал сержант и пропустил нас.
— Разрешите войти, товарищ полковник!
— Да, майор. Проходите. Успели догнать? — спросил Крутов, вставая из-за стола. Он подошёл к Невадневу и пожал ему руку. — Где остановили?
— У самого КПП, товарищ полковник.
— Прекрасно. Проходите, Родин. Слишком часто мы с вами встречаемся. Надеюсь, что это не превратится в закономерность.
Пока стоит молчать. Если присутствует физик, значит что-то не так с вердиктом по мне.
— Товарищ майор, как вы характеризуете этого абитуриента в повседневной деятельности? — спросил Крутов, присаживаясь в своë кресло.
— Порядочный человек. В коллективе общителен, по выполнению поручений и работ нареканий нет, — ответил Неваднев, взглянув после ответа на меня.
— Хорошо. Виктор Михайлович, это вы присутствовали на экзамене? — теперь вопрос был адресован физику, принимавшему экзамен.
— Да. Принимал я.
— С чего вы решили, что этот абитуриент пользовался шпаргалками? Вы поймали его за руку, когда он списывал?
— Нет, но у него на столе лежали шпаргалки. Он даже не пытался оправдаться…
Ну, хорош! Молчать я больше не буду!
— Боюсь, что товарищ преподаватель неверно толкует произошедшие события…
— Вы смеете меня перебивать, товарищ абитуриент? — грозно заявил Виктор Михайлович.
— Сосунок! Ты чего тут устроил? — вторил ему седой дедушка с густой бородой.
— Смею и устраиваю. Терять мне нечего, — сказал я.
— Родин, отставить! — рыкнул на меня Неваднев.
Крутов пристально взглянул на меня и вновь встал. Подойдя к нам ближе, он осмотрел меня с ног до головы. А затем вернулся обратно.
— Спокойно товарищи. Где его работа?
Физики начали переглядываться между собой и что-то смотреть в папках. Как-то все странно себя ведут! Мышиную возню какую-то устроили вокруг меня с этими шпаргалками. Вроде, взрослые люди.
— Вот его работа, — передал лист с моими заданиями Виктор Михайлович.
Крутов пару минут изучал мою писанину. Несколько раз задавал мне вопросы. Не самые сложные, но касающиеся заданий моего билета. Один раз, даже бородатый сумничал и поправил меня.
— Когда докладываете какой-либо закон физики, нужно говорить, что он гласит, а не как вы.
— Допускается. Что ж, мне всë понятно, — сказал Крутов и порвал на несколько частей листок. — Чистый лист и новый билет. Посмотрим, Родин, так ли вы хороши в физике. Присаживайтесь.
Закончил работу быстро. Билет был не тяжелее, чем в первый раз, только, атмосфера в кабинете совсем не рабочая. Постоянные звонки, разговоры преподавателей, приход и уход посетителей. А что ещё можно ждать от кабинета начальника училища.
— Попрошу всех выйти, а Родину остаться, — сказал Крутов, когда я отдал ему работу.
Интересно, почему вдруг Крутов решил заняться этим вопросом лично? Просто так он бы и пальцем не повëл.
Как только дверь захлопнулась, полковник достал красную ручку и выставил мне оценку «отлично».
— Чего добиваешься, Родин? — сказал он, протягивая мне листок.
— Я не понимаю вас, товарищ полковник.
— Ты не меня не понимаешь, а намëков не видишь. Реактивные самолёты — это не Як-18. Там всё сложнее, — спокойно проговорил Крутов и достал из своего стола рюмку и бутылку коньяка из Армянской ССР. На этикетке разобрал ещё название «Ахтамар». — Выйдешь на полëты, будешь летать, а на самостоятельном вылете возьмëшь и разложишься на посадке. Мне оно надо?
— Думаю, что нет. Такого не будет, товарищ полковник, — сказал я, наблюдая, как Крутов вливает в себя рюмку и убирает всё обратно в стол.
— Давай мы тебя спокойно отправим в другое училище, например в Армавирское? Тут недалеко. И забудем это всё.
Я молчал, всем своим видом показывая решительность. Крутов долго смотрел на меня, ни проронив, ни слова.
— Родин, ты бы знал, кто звонил насчëт тебя. Если с тобой что случится, я тебя с того света отчислю, ты меня понял?
— Понял, а кто звонил?
— Ты издеваешься, абитуриент?! — воскликнул Крутов, натянуто улыбнувшись. — Ладно. Посмотрим через несколько месяцев на тебя в полëте, товарищ «будущий авиатор».
Через минуту вернулись Неваднев, Виктор Михайлович и все остальные. Крутов разговаривал по телефону, раздавая какие-то указания. Все собравшиеся молчали в ожидании какого-то решения от полковника.
— Так, — сказал начальник училища, завершив разговор по телефону. — Принимая во внимание все обстоятельства, вы, товарищ Родин допускаетесь к дальнейшей сдачи экзаменов, а именно физической подготовке. Вопросы?
— Его оценку за экзамен по физике, разрешите узнать? — спросил один из старых преподавателей, на что я передал ему листок с моей работой.
— Отлично, — сквозь зубы, проговорил бородатый.
— Товарищ майор и товарищ Родин, вы свободны, — сказал Крутов.
Уже подходя к казарме, я только смог осознать всю свою удачу. Какое-то фантастическое везение! Может теперь мне не стоит думать о рождëнном 29 февраля постоянно? Всё-таки Родин появился на свет 1 марта.
— Давай здесь постоим, Сергей, — сказал Неваднев, когда мы проходили мимо курилки у первого подъезда казармы.
— Я ж не курю, товарищ майор. Хотите предложить?
— Не куришь и лучше не начинай тогда. Странная ситуация с этой физикой, да? — спросил он, загадочно взглянув на меня.
— Соглашусь. Странно, что преподаватель так категоричен был…
— Давай оставим в стороне преподавателя, — прервал меня майор. — Интересует вызов от начальника училища. Ты ходил к нему сегодня утром? Мне сказали, что видели тебя в учебном корпусе.
— В учебном корпусе и правда был. К полковнику Крутову не ходил. Вы контролируете всех абитуриентов? — спросил я. — Даже тех, кого отчислили?
— Если нужно, буду следить за каждым. Просто, я впечатлëн, насколько большие у тебя покровители.
— Нет у меня поршней никаких… ну, то есть, покровителей. А ходил я к Виктору Михайловичу, чтобы посмотреть работу. Я же знал, что написал на положительную оценку.
Неваднев сделал вид, что поглотил эту информацию. С его лица не сходила странная улыбка. Нельзя сейчас понять его отношение к произошедшему. Теперь, чувствую, я буду под его пристальным контролем.
— Пойдëм в казарму. Может твою койку ещё не заняли. Кстати, тебе нужно отработать наряд до конца.
— Так точно. Разрешите идти в наряд?
— Ладно. В долг запишем. Свободен, — сказал Неваднев и закурил ещё одну сигарету. — Сергей! Помни, что не всегда у командира роты получится скрыть драку в умывальнике.
— Запомню, Алексей Леонидович.
Старого майора не проведëшь! Небось, появились уже стукачи, которые рассказали о потасовке.
На входе в казарму я столкнулся с Бирсовым, который с вещами и по форме убывал в расположение своей части. Вчера слышал, что он сам не
