ужин, нас, конечно, интересовали результаты экзамена. Их должны были довести в казарме.
— Пока ничего нет. Неваднев только сейчас пойдëт в учебный отдел узнавать, — сказал Артëм, уплетая пюре с килькой.
— Да не переживай, Серëг. У тебя всё правильно. Я уверен, — уверял меня Макс.
— То, что правильно, я не особо сомневаюсь. А вот подстава от Баля, это может сыграть. Ты же видел, преподаватель пометил что-то у себя.
— Да это он тебя записал, чтоб ты потом на олимпиады ходил. Они же всех так записывают, кто не тупой. А ты не тупой! — сказал Макс, наливая себе чай.
После ужина предстояло произвести уборку и вымыть всю посуду. Если с протиранием полов всë было понятно, то с мойкой нет.
— А где машинка? — спросил я у поварих.
— Ты с Луны свалился? Нет у нас машинки. На ремонте «Змей-горыныч». Ручками!
Ну точно, 29 февраля родился! Говорят, что удача улыбается смелым. Надо мной, видимо, ржëт.
После «качалки» на разгрузке продуктов, пируэтов на лестнице и водных процедур с алюминиевой посудой, наконец-то можно было вздохнуть спокойно. Я вышел в обеденный зал, чтобы соорудить себе лежачее место из двух скамеек. Одна была слишком узкой. Разместился за первым же столом, поскольку ноги гудели, а спину слегка ломило.
Вот она, долгожданная пауза! Я даже не заметил, как мощно матернулся, от постигшего меня блаженства. И ничто в этот момент не могло меня оторвать от твëрдой поверхности.
— Эй, парень! Плохо тебе? — очнулся я, когда кто-то лупил меня по щекам. Похоже, уснул слегка. — Ну, чего молчишь?
Открыв глаза, увидел над собой девушку слегка старше меня… точнее моего нынешнего тела. Алые губы, будто помада впиталась в них, и теперь нет смысла красить. Широкий разрез серых глаз, аккуратные брови. Главное — кокетливый прикус нижней губы. Не похожа это прелестное создание на других официанток и поварих.
— Да… всë хорошо. А что случилось? — спросил я, подымаясь со скамеек.
— Уснул ты, перчик! А потом как заорëшь, я аж с офицерского зала прибежала, — улыбнулась она мне, слегка подëргав за ухо.
— Маринка, козочка ты наша, вперëд в свой зал. Придут щас! — крикнула ей с раздачи старшая официантка.
— Ну, пока, перчик, — хмыкнула Марина и убежала.
— Не засматривайся, кобелëк. Не твоя. Вперëд, на картошку, — сказала старшая.
Я даю 200 процентов, что через чистку картошки прошли все курсанты в каждом военном училище. И не важно, в какой период нашей истории это было. Что сказать — да это жопа! Я единственный раз в своë время чистил картофан, и это не вставляет ни разу. Месяц потом не мог еë есть!
В данном случае нужно было начистить четыре чугунные ванны, да еще и с горкой. Группа из 5 человек была назначена для данного мероприятия. Чудо-агрегат под названием «картофелечистка» естественно был сломан. Только мыл вялые проросшие клубни. Предстояла долгая и нудная ночь.
— Бездари, идите к телефону! — крикнула нам старшая официантка. — С вашей роты звонят.
Бросив всë, я устремился к чëрному аппарату с дисковым наборником. В трубке прозвучал голос Макса.
— Тут… короче у тебя двойка, Серёга.
Вот так, Сергей Сергеевич и закончился твой путь к мечте стать лëтчиком! Небо, как говорится, тебя не приняло.
А в это время, четыре абитуриента и один курсант со второго курса, боролись с невероятным количеством картофеля. Великое противостояние, из которого надо обязательно выйти победителем.
Сидя по щиколотку в воде и очистках, каждую картофелину нужно было вручную очистить ножом. Чтобы не заснуть, мы себя веселили как могли. Особенно старался курсант со второго курса.
— В джунглях Вьетнама садится американский самолет. Выясняется, что забыли захватить инструмент для ремонта. Через некоторое время им попадаются туземцы. Они рассказали, что недавно сел на вынужденную русский самолет. Летчики починил его, и улетели, а инструмент забыли захватить. Американские летчики просят принести этот инструмент. Им приносят зубило и кувалду. — «Неужто они этими инструментами чинили свой самолет?», — спрашивают американцы. Туземцы отвечают: «Этими, но они все время призывали на помощь какую-то мать».
Подобные анекдоты травили долго, а ржали ещё дольше. Даже я пару раз улыбнулся, хотя настроение паршивое.
— Серёга, да ладно тебе. Этот Баля своë получит, — сказал курсант. Дагестанец, которого звали Тайгиб. — Поступишь ещё. Если, как ребята говорят, ты профотбор потянул, значит по учëбе пойдëшь. Там могли и ошибиться с оценкой.
В моëм родном училище когда-то учился человек с таким именем.
— Погоди, а ты Тайгиб Толбоев? Лëтчик… ну будущий… возможно лëтчик-испытатель? — спросил я, не сдержав себя. Много слышал о нëм и его родном брате. Они оба Герои России, настоящая гордость Белогорского училища. А ты с ним теперь ещё и картошку чистишь вместе, Серëга!
— Я? Да погоди, так далеко не смотрю. Брат поступать собрался в следующем году к испытателям. Вот закончу, и посмотрим, — улыбался Тайгиб.
Он переживëт авиакатастрофу, будет испытателем многих типов воздушных судов, а когда война придëт в его родной Дагестан — будет участвовать в эвакуации мирных жителей и бороться с терроризмом на Северном Кавказе. К сожалению, его не станет в 2021 году. Всему виной тяжëлая болезнь.
— Но, я думаю, всë и у тебя, и у брата получится, — сказал я.
Затем пошли смешные истории из жизни, Тайгиб рассказывал об учëбе и первых полëтах. Атмосфера была расслабленная. Парни даже начали горланить песни, да переусердствовали. Прибежал посыльный от дежурного по училищу с требованием выключить наш «музыкальный автомат».
— Стой, а ты… ну со штаба? А там можно в другую часть позвонить? — неожиданно, спросил у посыльного Виталя. И куда это он собрался звонить?
— Есть, но вам не… разрешат. Это вам…, — начал отмахиваться от него курсант, который ещё не отдышался от столь быстрого забега до столовой.
— Ай, Стëпа! Та проводи, там Ереминский помощником стоит. Он нормальный.
После пары минут уговоров, Виталя, всë же выдвинулся в штаб, предварительно обговорив с нами «легенду» о своëм отсутствии, что у него несварение желудка вызвало длительное нахождение в туалете.
— Усача не будет сегодня. Завтра только появиться, — сказал Тайгиб.
Закончив с картошкой, мы отправились спать в казарму.
Оказавшись в расположении, я и не представлял, что могу так устать. Как только пересëк порог и увидел кровать, включился режим «Возврат», когда тебя аппаратура самолёта сама выводит на аэродром. Но майор Неваднев имел свой взгляд на всякие там режимы.
— Родин, завтра можешь забрать вещи с каптëрки. В обед идешь в штаб, забираешь документы, проездные и вперëд, — сказал Неваднев. — Так, а где ещё один?
Вот
