любимому, придерживая падающее тело. Хейла продолжала реветь и пронзать криком боли пространство. Саваар упал на пол. Его голова лежит на полу. Он уже не чувствует боли, он уже ничего не чувствует. Его тускнеющий взгляд фиксирует склонившееся тело супруги. Она кричит. Он её не слышит. Кровь огромной лужей растекается из-под тела Владыки. Сердце демона, сокращаясь, ещё судорожно её качает. В глазах темнеет. Он не думал, что смерть вот такая. Странно. И неожиданно. Он очень сильно её любит, свою Хейлу. Это последнее, что он успел отметить. Именно это сейчас имело для него ценность. Это самое важное!
Овдовевшая богиня, рыдала переполняемая болью, сидя у тела своего супруга. Стоящий в открытом портале огненный демон, видевший всё, что произошло, хотел было ринуться на выручку своему повелителю, но шипящий, угрожающий голос Хейлы остановил его.
– Только посмей, демон, и я развею тебя в пыль. Служи мне и своему господину или умри, Балладор.
Секунду подумав и взвесив ситуацию, Балладор опустился на правое колено, упершись кулаком в пол и, склонив голову, произнёс, устрашающе изрыгая огонь:
– Я служу тебе, великая Хейла. Но продолжаю верой и правдой служить своему Владыке Саваару во всех его проявлениях, во всех Мирах Структуры, повелительница.
Глава 10
В пустом зале Мира Теней на холодном мраморном полу, склонившись над телом Владыки, сидела всемогущая повелительница мертвых. Горе тёмным саваном накрыло её. Её – сильную, мудрую, любящую и любимую. Она обессилела, её правое плечо осунулось, рука продолжала сжимать клинок, пальцы отказывались выпустить холодную сталь.
Пространство в зале пришло в движение, колыхнулось, начало концентрироваться за спиной богини. Лёгкий ветерок, наполняемый небольшими электрическими разрядами, волнами прокатился по одеждам Хейлы, растрепав её прекрасные смолянистые волосы. В секунду всё стихло. Появилось ощущение чьего-то присутствия в зале. Из пространства на горюющую вдову был направлен взгляд. Да, да, это был лишь взгляд, ничего более. Но он был осязаем. Это пристальный, ожидающий, дающий ощущение независимости и в тоже время любящий и понимающий взгляд. Так смотрят мудрые родители на своих взрослеющих детей.
Хэйла почувствовала его, но продолжала сидеть возле тела без движения. Казалось, мир замер, время остановилось. Видно, как мелкие пылинки зависли в воздухе без движения. Энергии перестали колыхать пространство. Это состояние длилось вечность. Вселенная сузилась до размеров центрального зала Мира Теней, окутала её и его в попытке удержать неразрывную связь супругов. Молчаливый наблюдатель быль нейтрален: не вмешиваясь в происходящее – просто ждал.
«Я выполнила твой приказ», – отправила вдова мысленный посыл молчаливому наблюдателю.
Но его, казалось, это не трогало. Он оставался нем и недвижим.
«Я потеряла самое дорогое и ценное, что было у меня! Я так не хотела!»
– Это ты виновата!!! – богиня Смерти, выплеснув наружу ярость и окутав себя болью негодования, поднялась на ноги и, повернувшись к осязаемому взгляду, прокричала это, сотрясая стены своего храма.
Из пространства на неё смотрели глаза огромного размера. На белой роговице красовались сине-голубые радужки со смолянисто-черными угольками зрачков. Глубина этого взгляда была неимоверной, он мог проникать в самое естество души. В самые потаенные её уголки.
«Наконец-то ты начала проявляться, дитя моё», – прозвучал шипящий голос в сознании Хейлы.
– Проявляться?! Да я в бешенстве!!! Все должно было быть не так! Я его потеряла!
«Не ты формируешь событийную цепь. Не тебе решать. Тебе всё станет понятно в своё время», – отвечая на гнев Хранительницы Мира Теней, в сознании снова прозвучал мягкий голос.
– Что мне теперь делать? – уже чуть умерив напор негодования, вопрошала Хейла к тому, кто проявлялся лишь глазами.
«Пройди с ним свой путь к себе и многое станет понятно. Будь с ним собой, моё прекрасное создание», – поучительным, но заботливым и даже ласковым тоном пришёл ответ.
Вдова магистра стояла, склонив голову. Она молчала, погружённая в раздумья. Она не заметила, как глаза, висящие в пространстве, начали растворяться. Легко колыхнув воздух в центральном зале Мира Теней, смотрящий покинул обитель богини Смерти, оставив её в одиночестве.
***
В душном тёмном хлеву среди коз, овец и всякой птицы на копне сена лежала тужащаяся роженица. Повитуха принимала роды, женщины суетились, поднося теплую воду и тряпки. Старуха в черной рясе, укутанная с головы до пят, не переставая, читала молитвы перед распятием, возле которого горела свеча. Роженица кричала, тужилась. Её сестра, поддерживая голову, обтирала влажной тряпкой лицо и грудь будущей мамы.
Спустя какое-то время женщина, издав очередной крик, сопровождающий мощные потуги, вытолкнула из себя младенца. Малыш озвучил своё появление в этом мире громким плачем, с примесью гортанного рыка. Новоиспеченная мамаша сознанием, заволочённым от двенадцатичасовой боли мучений и потуг, пыталась ощутить радость. Глаза смотрели на окружающих. На их замершие лица, прикованные к ребёнку. Монахиня перестала читать молитвы. Роженица перевела свой взгляд на комочек живой плоти, лежащий на покрывале. Её глаза расширились, мозг отказывался воспринимать увиденное.
Генетический код Верховного демона сыграл не на руку новорождённому. Ребёнок родился с явными проявлениями чрезмерного волосяного покрова, особенно на спине, руках и голенях ног. При этом голубые глаза мальчика внимательно изучали присутствующих уже через пару минут после рождения. Он успокоился, перестал плакать и кричать, ему было интересно, он вдыхал воздух, изучая окружающие запахи.
Немолодая мама потеряла сознание. Монашка выбежала из хлева, постоянна крестясь и что-то причитая. Повитуха тоже перекрестилась. Все, остолбеневши, смотрели на создание преисподни. Женщина, принимавшая роды, первая опомнилась и завернула чадо в покрывало, плотно укутав его.
Утром следующего дня на базарной площади деревни он лежал всё также укутанный. От частых испражнений его кожа зудела и чесалась. Он хныкал, глядя на свою мать, привязанную рядом с ним к деревянному столбу. Он не понимал, почему она плачет, почему не подходит к нему, почему не слышит, ведь он зовет её голосом и телепатически тоже. Но она напугана. Отчего?
Стало жарко, как на нижнем уровне его владений. Языки пламени взметнули вверх над головой. Стоял какой-то треск, в разные стороны разлетались искры. Женщина, которая привела его в этот мир, обезумев от боли, что есть силы кричала, надрывая связки. Огонь ему не страшен, он это знает точно.
Повернув голову, разглядывая окружение, он видел толпу зевак, что-то громко выкрикивающих. Среди толпы стояла она. Высокая стройная женщина в тёмном саване. Её лицо прикрывала ажурная вуаль. Она смотрела на него. Она пришла за ним. Она его ждала.
«Я иду к тебе, любимая», – отправил мысленное послание Саваар.
Он ошибся – здесь он человек. Пламя поглотило его, заставив ощутить нестерпимую боль, какой он раньше не испытывал. Огонь вырвал из его маленького горла младенческий вопль, заглушивший шум толпы на базарной площади. Казалось, что этот вопль длился вечность.
Но всё закончилось. Боли нет. Непроглядная тьма окутала всё вокруг. Стало холодно
