Нас заметили, и навстречу понеслись с десяток всадников. Кубин остановился и пробормотал:
– Быстро они на этот раз.
Всадники споро взяли нас в кольцо.
– А, Матвей Власович, княжья нянька! – весело крикнул ратник с длинной бородой. – Почто, как тать, через лес едешь? И что за боярин с тобой?
– Нас, Игнат, борзо к себе протоиерей Григорий звал. Вот и прошли по аркудовым тропам. А это боярин Владимир Иванович Велесов.
Ратник странно посмотрел на меня и, поклонившись, сказал:
– Здрав будь, боярин. Слышал я про тебя. И бачко твоего знал.
Кубин прервал его:
– Ладно, Игнат, нам пора.
И мы поскакали вдоль рва.
У дороги, что упиралась в мост, ведущий в башню, толпились ратники. Не останавливаясь, мы завернули в город. Те, что сопровождали нас к воротам, остались перед мостом. Мы остановились и слезли с коней, чтоб перекреститься на икону над воротами. Башня была такая же, как и в Вершах. Только подъемный мост через ров был больше. А вот бойниц во внутреннем коридоре я не увидел. Кубин кивнул стражникам у внутренних ворот, и мы поехали по широкой, мощенной деревянными досками улице. Странное дело, во сне мне приснились каменные дома. Здесь я видел такие же по форме дома, но построенные из дерева. И откуда в легенде взялись упоминания о каменных белоснежных дворцах? Вот они, деревянные, можно пощупать, но побеленные. Хм, подъехав ближе, провел рукой – точно побелено. Потер ладони, избавляясь от извести. Может, поэтому всем думалось, что город из камня? Улица была полна весело гудящего народа, идущего по своим делам. Вон толстый боярин в богатой одежде с меховой накидкой. Прошел навстречу, важный такой. Наверное, потеет сильно? В такую жару в мехах ходить, увольте. Тут в броне-то упарился.
Вежливо улыбнулся в ответ девушке с жемчужным ожерельем. За такую улыбку и умереть можно. Проводил ее взглядом и на прощание получил еще одну улыбку. Вообще, все люди на улице улыбались друг другу. Эти улыбки, казалось, отражались от белых стен домов и возвращались обратно, как солнечные зайчики. Играющие дети заполняли улицу веселыми криками. Дома в три этажа сменялись маленькими часовнями. Церквей с пирамидальными шатрами мне встретилось уже три, это не считая часовен. Уже недалеко виднелся большой храм с золотым куполом. Сколько тут церквей? Вместе с тем храмом я уже насчитал восемь, учитывая часовни.
– Власыч, сколько церквей в городе?
– Тридцать! Впечатляет?
М-да, впечатляет. Если бы это был не святой Китеж, то можно было подумать, что это паранойя. Столько церквей, я слышал, имели много городов. Например, Арзамас имел больше тридцати. Но какой размером Арзамас – и какой Китеж. Город, по прикидке, имел примерно километровый диаметр. Значит, жилых домов тут половина. Интересно, как народ церкви посещает? По очереди? В размышлениях не заметил, как подъехали к храму Владимирской иконы Божьей Матери.
Ого! Вот это красота! Мы слезли с лошадей и подвели их к ограде с коновязью.
– Пойдем, Володя. Поговорим с другом моим.
И, троекратно перекрестясь, вошли.
У меня опять появилось то странное чувство возвышенности и легкости, какое я испытал в Вершах, на причастии в церкви. В единственную в Вершах церковь мы пошли с раннего утра. Храм не вмещал столько народу сразу, молящиеся стояли в проходе и на ступенях.
Я и в свое время бывал в церкви, но эти посещения были без особой охоты. Маясь от тяжелого запаха лампад и свечей и слушая пение, смысл которого от меня ускользал, без всякого интереса рассматривал иконы и росписи на стенах, иногда забывал даже креститься.
Но тут! Услышав звучный голос священника, вдруг внял весь смысл слов молитвы. Росписи на стенах и потолке заиграли, образа засветились, и… стало так легко на душе. Было чувство, что я заново родился. Все люди в храме стали единым целым. Я проговаривал слова молитвы, как будто их хорошо знал. А я знал!
Знал. Знал, что это.
Это была Вера. Настоящая. Она шла от людей мощным потоком, пропитывая все вокруг.
Вера – дающая верующему великую силу.
Вера, которой так недоставало русскому народу в будущем.
Вера, которую заменили верой в деньги и власть.
А здесь народ верил по-настоящему. Честно. Всей душой.
В храме Владимирской иконы Божьей Матери людей не было, только в центре стоял священник. Кубин подошел и, преклонив голову, сказал:
– Здравствуй, отче.
Священник улыбнулся и, положив руку Кубину на плечо, произнес:
– Ну-ну, мой друг. Полноте. Представь мне спутника своего.
Кубин выпрямился и, повернувшись, сказал:
– Боярин Владимир Иванович Велесов.
Священник внимательно посмотрел на меня:
– Так вот ты какой? Ну-ка, молодой человек, представьтесь по полной.
Я, смотря в умные глаза Кулибина, а это, как я догадался, был он, выпрямился и отрапортовал:
– Капитан Велесов Владимир Иванович. Военная разведка.
Кулибин улыбнулся:
– Вот как, к-хм. Позвольте представиться – отец Григорий. В миру – Кулибин Иван Петрович.
И показал на маленькую дверцу в углу:
– Проходите, господа.
* * *
– Вот и все… – я закончил свой рассказ обо всем, что случилось в будущем.
Во время повествования меня ни разу не прервали. Лицо отца Григория отражало вселенскую скорбь, а Матвей Власович, уже слышавший часть истории, реагировал более спокойно, чем в прошлый раз, лишь часто меняясь в лице. Иногда из глаз пробивались слезы.
– За что такие испытания? – тихо простонал он. – За что?
– За грехи наши… – поднялся протоиерей, – за грехи…
Отец Григорий подошел к Кубину и положил руки на его плечи.
– Уберег нас Господь увидеть то страшное время, но дал нам другой урок. Бремя наше всегда тяжело, но на все воля Господня. Сейчас Божественная литургия, но вы тут побудьте. Расскажи Владимиру Ивановичу нашу историю.
Пришедший служка помог отцу Григорию облачиться, затем они вышли, а Кубин тяжело вздохнул и начал рассказ:
– Начну с того, что я, приехав в Москву из Нижнего Новгорода, вышел в город и только взял извозчика, как меня окликнули. Поворачиваюсь – батюшки! – мой брат Олег. Оказалось, он в отпуске. Представил меня другу, поручику Николаю Александровичу Евпатину. Вместе зашли в ресторацию. За обедом поговорили. Оказывается, Олег уже четыре дня, как в Москву приехал, шалопай такой. В имении Евпатиных, что под Подольском, обитает. Стали они вдвоем уговаривать меня с ними в имение поехать, и уговорили ведь, было у меня два дня в запасе. Согласился, как узнал, что там будет мой давний друг, капитан Иван Петрович Кулибин. У Евпатиных имение большое, богатое. Даже конезавод есть. А через день Николай предложил съездить в соседнее имение. Мол, там есть стрелок изрядный, что лучше его и нет. Так как мы все стреляли отлично, то решили взять револьверы, патронов и ехать.
