Но стоящая перед нами задача все чаще виделась мне в образе здоровенного валуна, который вроде бы и подъемный — по весу, размерам, однако как за него ухватиться? Я не знал, и это меня бесило! Все мысли ежедневно крутились только вокруг этой простой мысли: с чего и как начать? И ответов не было — за что бы я ни схватился, я обязательно выпускал из виду другую важную часть решаемой задачи, которая сводила мои усилия по подъему валуна к нулю. И сколько бы я ни думал — задача казалась неразрешимой.
В общем, когда в конце февраля в офисе торговой компании Смита появился некий Дэннис Блэк, я уже находился в предистеричном состоянии: почем зря срывался на девчонок, звонил Снайлу, Уилкоксу и Бригли и требовал-требовал-требовал, не очень соображая — чего хочу от них добиться.
Мистер Блэк вошел в офис около полудня, очаровал своей непосредственностью Марту и напросился ко мне на беседу, сославшись на неотложное дело.
Я успел подумать о многом: и о всемогущей SEC, надзирающей за фондовым рынком, и о ФБР, учуявших что-то незаконное в нашей деятельности; мелькнула мысль о возможном ко мне интересе со стороны АНБ, созданном американцами разведывательном монстре в мире коммуникаций — трафик международных переговоров скромной «Первой торговой компании Смита» уже давно превысил все разумные пределы, и мы всерьез задумывались о переходе на круглосуточный график работы.
Но все оказалось куда проще — вместо рукопожатия он протянул мне визитную карточку, на которой значилось: «Кооператив „Павлов, Воронов, Изотов“, торговый представитель на территории Северной Америки». Мне стало смешно, и я не знал, как на это реагировать.
— И еще вам велела передавать большой привет Юля Сомова, — добавил мистер Блэк. — Мне и моим коллегам необходимо встретиться с вами в приватной обстановке, где нам никто не помешает. Знаете, все эти звонки, уши в стенах… Береженого бог бережет.
И камень с моей души свалился. Теперь я знал, что и как буду делать.
В тот же вечер, когда дежурно позвонил Майцев, я сообщил ему свою отличную новость. Но он воспринял ее без особого энтузиазма — весь был погружен в свои хитромудрые операции.
Мы встретились с «коллегами Блэка» через два дня на ферме, купленной одним из них. Их оказалось восемь человек примерно одного возраста — около сорока пяти. Два майора, четыре подполковника и два полковника. Немного единиц, но достаточно опыта, мозгов, знаний и умений. Разведчики, контрразведчики, два специалиста по охране, один по информационной борьбе.
Подполковник Борис Киричев — Уильям Донован и майор Игорь Лапин — Алекс Вязовски представляли Девятое управление — охрану советских вождей. Уильям был высок, блондинист и внешне немного нескладен, Алекс — крепко сбитый мордатый живчик, обладавший цепким взглядом, который выдержать было почти невозможно. Майор Евгений Жуков — Гарри Зельц, кучерявый очкарик, отдаленно похожий на любимого всем Союзом Шурика, последние годы подвизался на ниве информационного обеспечения в Отделе правительственной связи. Полковник Николай Старый — он и был самым старшим по возрасту во всей группе — немного за пятьдесят, невысокий, невзрачный, как актер Филозов, носил псевдоним Теодор Берри и всю жизнь прослужил в Первом Главном Управлении — во внешней разведке. В группе нашелся его коллега — Андрей Рахманов, улыбчивый, хитроватый татарин в чине подполковника с канадским паспортом на имя Эндрю Циммермана. Еще два подполковника — Семен Будаев — Саймон Белл и Александр Козлов — Алан Пике, внешне сильно похожие, но с разными темпераментами, представляли Шестерку — экономическую безопасность. Дэни Блэк — так он просил себя называть — оказался полковником Черновым из той же Шестерки. Он был старшим в этой группе, и поэтому говорил со мной в основном он:
— Сергей, — начал он, — нас отправили сюда вам в помощь, но четкие инструкции получили только Борис и Игорь. Они займутся твоей охраной. И Захара — как секретоносителя. Но что делать остальным?
Наивные, они ждали от меня каких-то распоряжений, а я приготовил для них самый большой геморрой, какой только мог придумать: они сами должны были найти себе занятие. И я не зря плохо спал целый месяц — я уже решился идти до конца.
— Да, сейчас я вам все расскажу, — ухмыльнулся я. — Наверное, долго можно ходить кругами и придумывать черт знает что, можно вас какое-то время обманывать, можно найти тысячу объяснений и условностей, но все это будет работать до поры до времени. Кто-нибудь слышал о Гарри Берзыньше?
— Это тот малохольный физик из Университета Макгилла, что собирается путешествовать во времени? Вроде бы заглохло у него все, — показал свою осведомленность Эндрю Циммерман. И я вспомнил, что он — Андрей Рахманов — обладатель канадского паспорта.
— Точно, тот самый Берзыньш. У него все получилось, немного не так, как виделось изначально, но результат есть. Я и есть его результат. Все дело в том, что я вижу будущее.
— Хорошая шутка, — мгновенно нашелся похожий на Шурика связист Евгений. — Когда Горбачева скинут?
Остальные засмеялись.
— Это не шутка, — я прошелся по комнате.
Было очень странно видеть перед собой восьмерых битых жизнью мужиков, сидевших вокруг меня с самым унылым видом. И я должен им что-то рассказать, во что они обязательно должны поверить. Где найти такие слова, если во всякой информации они привыкли видеть игры противника, если привыкли анализировать все встречающиеся детали, если… Я долго мысленно готовился к этой встрече и все равно оказался не готов.
— Ему действительно кое-что удалось. Не знаю, один ли я такой или есть еще, но вот он факт, которым нужно пользоваться. Почти всех из вас я сегодня вижу впервые. И тем не менее: у товарища Лапина под правой лопаткой два шрама от пулевых ранений. И он никому никогда не признается в настоящих причинах их появления. У вас, товарищ Жуков, есть дочь, о которой вы не любите вспоминать, потому что родилась она, когда вам было пятнадцать лет, да и отцовство ваше сомнительно. Не сомневайтесь: через двадцать лет вы сделаете тест ДНК — она ваша дочь. У вас, товарищ Рахманов в следующем году умрет отец, а вы не сможете быть на похоронах, потому что будете лежать в провинциальной больнице в Колумбии с пневмотораксом после скоротечной стычки с людьми Даниэля Барреры. Вы, Денис Чернов, — я обратился к Дэни Блэку, — в восьмилетием возрасте послужили причиной гибели вашего двоюродного брата, случайно обрушив на него оползень в горах где-то в Киргизии. Апшир называется место, если я правильно помню? Вы расскажете мне об этом в две тысячи первом году, когда отправитесь в Киргизию вытаскивать тамошнего президента Акаева из его резиденции, окруженной тамошними исламистами.
