к водопою. Там их потом и оставили пастись, и привыкать к своим новым рогатым соседям.
- Папочка! - звонко крикнула Марта, и бросилась на шею, выглядевшему значительно моложе без бороды, отцу.
- Дочка! Марта! Я уж и не думал, что увижу тебя! - причитал старик, раскрывая свои объятия. Крепко обняв дочь, Высочайший спрятал своё лицо в её волосах. Но, наконец, он не выдержал, и расплакался.
- Не надо папа! - уговаривала его Марта, - я жива, всё хорошо! Пойдём к тебе, поговорим!
Старик вытер глаза рукавом, и сказал:
- Ты жива. Ты со мной. Значит, теперь всё будет хорошо! Но поговорим мы позже. Есть очень важное дело! Нужно перевезти сюда команды транспортников. Им уж и так досталось! Столько ребят погибло! - Высочайший сокрушённо покачал головой.
- Команды транспортников! - Марта нахмурила свои очаровательные бровки, - Торес! - воскликнула девушка, и её синие глаза засияли. - Ты хочешь, отправить за ними корабли траатонцев?
- А что, разве плохая идея?
- Замечательная! - захлопала в ладоши Марта.
Старик с нежностью посмотрел на дочь, и сказал:
- Ты же у меня ещё совсем ребёнок! А сумела выполнить такое сложное задание!
- Задание?! - девушка нахмурилась. - Ты имеешь в виду это? - несколько замешкавшись, Марта расстегнула карман комбинезона, и достала из него зелёную капсулу. - Ты это имеешь в виду? - Спросила она, - и посмотрела, на лежащую, на её ладони, маленькую каплю смерти.
Высочайший, смущённо отвёл глаза. Он долго разглядывал мельтешащих, и судя по всему, счастливых, людей, аборигенов, траатонцев. Затем, он посмотрел дочери в глаза, и сказал:
- Прости меня! Твой старик был не прав! Не возможно всё знать наперёд! Совет принял неверное решение. И только благодаря тебе, все эти добрейшие люди, живы! Но, мы ещё вернёмся к этой теме позже. А пока, иди ко мне в каюту, отдохни! Вечером, будет праздник по поводу вашего возвращения! А я, пойду, поговорю с траатонцами, попрошу спасти оставшуюся часть колонистов. - Старик поцеловал дочь, и быстро направился в сторону траатонских кораблей. Марта на секунду задумалась, и побежала догонять отца.
***
Аборигенов поселили в комнатах по соседству друг с другом. Шестиног поселился со своей, вновь обретённой женой. Супруги, зачарованно разглядывали обстановку их нового жилища.
- Нет, ты это видела?! - захлёбываясь от восторга, проговорил Шестиног, - трогаешь пальцем этот камешек, и загорается свет! - Едва он это проговорил, как свет потух. Здоровяк нахмурил брови, и прищурил третий глаз. Он снова дотронулся до выключателя, и свет загорелся. - Видела?! Опять горит!
- А ты лучше посмотри на кровати! - Подпрыгивая на своей, счастливо засмеялась женщина, - они такие мягкие! И прыгают! А какой красотой они застелены! Это тебе не шкуры!
В этот момент, в их комнату, заглянул Варм.
- Не помешал? - игриво спросил охотник, - ну, как вам новое жилище?
Друг и его жена, принялись наперебой расхваливать необыкновенные чудеса их пещеры. Варм скоро заскучал.
- Ну, а ты как с Агайей устроился? - наконец, поинтересовался Шестиног.
Варм смутился, и знаком попросил друга выйти. Через минуту, они стояли в длинном светлом коридоре, с множеством одинаковых дверей, а мимо них, суетливо сновали новые жильцы.
- Ну, так как вы с моей дочерью устроились? - снова спросил Шестиног.
- Я буду жить один, - тихо сказал Варм, и на всякий случай, сделал шаг в сторону. Спустя секунду, он был ещё жив, а Шестиног, не выглядел разъярённым. Мужчина осмелел, и продолжил: - Столько всего произошло за это время, ну, ты знаешь, у нас не было времени узнать друг друга поближе. Хотя, это всё не так, - смутившись, сказал Варм, - из-за того, что ты не только её отец, но и мой друг, я скажу правду! Только не смей смеяться! - предупредил он, а то я перестану считать тебя другом! - Варм некоторое время помолчал, и, вздохнув, признался:
- Я боюсь её! – сказал охотник и весь напрягся, ожидая услышать раскатистый хохот товарища, но тот молчал. Тогда, он быстро, словно опасаясь что его перебьют, выпалил наболевшее: - Я не знаю, как себя с ней вести! Я не смогу с ней жить, как с женой! - сказал, и весь внутренне сжался, в ожидании грома и молний, со стороны обиженного отца.
- Да я и так видел, что вы не подходите, друг другу, - спокойно ответил Шестиног.
Варм от удивления открыл рот, а приятель продолжал:
- Моя дочь не останется без мужа! А ты, знай, я не отдам тебе шкуры Глотов!
Охотник с облегчением вздохнул, и улыбнулся. - Можешь оставить их себе!
- Да, где я, и где шкуры, - помрачнев, сказал Шестиног, вспомнив, что они остались в пещере, и после Великого Гнева горы, вряд ли что осталось от его бывшего дома.
- Не переживай! - Хлопнул его по плечу Варм, -
