нужно — это ваши корабли. Сколько их у вас?
Несколько секунд Андрей всерьёз думал, что адмирал ничего не ответит. Однако тот вздохнул, немного помедлил и сказал:
— Семь крейсеров и пять броненосцев. Также есть некоторое количество эсминцев и боевые катера.
Михаил удовлетворённо кивнул.
— Вы не ответили на все мои предыдущие письма…
— Не ответил. Потому что, не хотел участвовать в том, что вы здесь пытаетесь устроить, Ваше Высочество. При всём моём уважении…
— Я всё понимаю, Игорь Витальевич, не нужно мне ничего объяснять.
С каждой минутой волны делались всё выше. Каждая из них набрасывалась на стальные борта кораблей с какой-то демонической яростью. Складывалось такое впечатление, будто бы, сама природа выступает против возможного кровопролития, которое с каждой минутой казалось всё более неизбежным.
Постепенно оба флота замедляли ход. Командующие ими адмиралы делали своё дело чётко, спокойно, почти отстранённо. В конце концов, они оба были опытными военными, которые должны были выполнить приказ.
На стороне Российской империи, в лице князя Михаила, было некоторое численное превосходство. Зато у Тойца было больше тяжёлых кораблей, которые в случае боя могли серьёзно осложнить дело.
И всё же никто сдаваться не собирался. Об этом не говорилось вслух, но все и так прекрасно понимали, что от событий сегодняшнего дня будет зависеть будущее огромной империи на годы или даже десятилетия вперёд.
Большая часть аристократов, а вместе с ними и всё гражданское население Петербурга наблюдали за всем этим из города. Кто-то поднимался на крыши домов, надеясь таким образом обеспечить себе хоть какую-то видимость, что было абсолютно напрасно — слишком уж далеко в море происходили события. Другие предпочли поступить разумнее и сразу прибегли к помощи магии.
Весь Петербург остановился, замер, затих. Каждый маг глядел в волшебный шар, зеркало или использовал особые проекции в воздухе.
Кто из них всерьёз верил в победу князя Михаила, а кто уже готовился встречать герцога Тойца и его людей, оставалось лишь гадать. Однако абсолютно точно каждый человек в городе невольно прокручивал у себя в голове вариант неудачного, лично для него, будущего.
Полиция должна была проявлять особую бдительность в это непростое время. Погромы, провокации и мародёрства могли начать в любой момент.
Об этом князь Михаил позаботился особо. Он знал, что будет лично находиться на одном из кораблей флота и потому какое-то время не сможет контролировать ситуацию в городе.
От этого шага его отговаривало большинство сторонников.
— Если что-то пойдёт не так, Ваше Высочество, вы можете не вернуться из того плавания. И тогда всё будет потеряно. Без лидера, без наследника престола наше дело обречено. Вильгельм Тойц беспрепятственно взойдёт на трон ваших благородных предков, и Российская империя станет лишь придатком империи Римской…
Однако Михаил даже слушать ничего не хотел.
— Я либо приду к власти на самом острие, либо от этого же острия и погибну. Как я смогу стать императором, если буду отсиживаться в безопасном месте и отправлять на смертельный риск других? Может, тогда лучше надеть корону на голову им?
Как бы там ни было, никому так и не удалось его переубедить. Андрей даже не пытался этого сделать — слишком уж он хорошо успел изучить характер князя крови. А потому Андрею оставалось лишь присоединиться к Михаилу и самому шагнуть на борт крейсера.
Он никогда раньше не был на корабле, даже на гражданском. А уж о том, чтобы посетить действующий боевой крейсер, можно было даже и не мечтать. Всё здесь казалось олицетворением вершины техномагической мысли. Всё несло смерть врагам. Всё было создано лишь с одной конкретной, мрачной целью.
Присутствие Андрея было чисто символическим. Михаил, как потенциальный император, просто не мог отправиться в море один, без сопровождения кого-то из высшей аристократии.
А вот команда корабля была задействована по полной. Все до единого матросы и офицеры исполняли приказы адмирала Терина с такой скоростью и старанием, что Андрею даже не верилось. Они больше походили на роботов, нежели на живых людей из плоти и крови.
Несколько раз корпус корабля начинал мелко подрагивать — это в последний раз проверяли все боевые системы. Андрей в своё время пытался изучать принцип действия здешних тяжёлых корабельных орудий, но не очень в этом преуспел.
Всё, что он понял — артиллерийские снаряды были самые обычные на вид, однако каждый содержал в себе не только взрывчатое вещество, но и некий заряд магии. Для этого вполне подходила самая простая энергия, которая нужна была лишь для того, чтобы нанести как можно больше разрушений.
Другое дело магия, которая наносилась на оболочку снаряда. Здесь уже работали только самые опытные чародеи, которые должны были применить заклинания, способные пробить магические щиты противника.
— Ещё пять минут, Ваше Высочество, и по всем правилам морской чести мы должны будем выйти на связь с потенциальным противником, — объявил адмирал Терин. — Либо атаковать с ходу.
— Нет, — покачал головой Михаил. — Сначала всё же попробуем провести переговоры. Если хотя бы не попытаемся, то это потом может серьёзно усложнить нам всем жизнь.
— Как пожелаете. Тогда я прикажу связистам готовиться.
Адмирал Терин казался образцом спокойствия. На земле, когда он пришёл во дворец, то казался слегка медлительным и, как будто бы, не совсем решительным. Однако в своей водной стихии Терин показал себя в полной мере. В какой-то момент Андрею даже показалось, что адмирал стал немного моложе.
Всё это внушало некое подобие спокойствия. По крайней мере, ровно до того момента, как Андрей вспомнил о том, что у флота противника может быть свой, точно такой же командующий.
Переговоры начались только спустя четверть часа. Сначала официальными приветствиями обменялись офицеры связи, потом дело дошло до адмиралов. Говорили через переводчиков, хотя Терин, по заверениям многих людей, прекрасно говорил по-немецки.
— Вы вошли в территориальные воды Российской империи, — объявил он. — Обозначьте свои намерения, потом разворачивайтесь и уводите флот обратно. В противном случае, мы посчитаем вас несущими угрозу территориям и жителям, и будем вынуждены открыть огонь.
Ответ последовал почти мгновенно:
— Мы не представляем никакой угрозы ни территориям, ни населению дружественной нам Российской империи. Более того, мы здесь по личному приглашению Его Высочества герцога Вильгельма. Он сообщил нам о том, что в городе Петербурге засели изменщики и заговорщики, которые желают захватить власть незаконным путём, в обход традиционной очереди наследования. Приглашение это подписано и самой будущей императрицей принцессой Ольгой. Таким образом, если кто-то сейчас и нарушает какие-либо законы, то это точно не мы…
На какое-то время в капитанской рубке повисло напряжённое молчание. Офицеры незаметно для окружающих переглядывались между собой и ожидали приказа.
По спине Андрея пробежал холодок, когда он вдруг осознал, что сейчас и он, и князь Михаил, по сути, находятся в полной власти Терина. Если тот отдаст приказ, то их обоих немедленно возьмут под стражу и передадут Вильгельму Тойцу. И неважно герцог он на самом деле или нет.
Это мучительное осознание и последовавшее за ним ожидание, казалось, длилось целую вечность. Андрей бросил быстрый взгляд на Михаила и понял — тот тоже всё прекрасно осознаёт. И осознавал с самого начала. Ещё один безумный риск… Удача любит таких, как Михаил, и спешит им помочь, вот только однажды всё внезапно заканчивается, и тогда…
— У нас приказ… истинного претендента на трон, — наконец, произнёс Терин. — Мы не собираемся отступать. Не собираемся вас пропускать.
Теперь уже молчание было на той стороне магической связи.
— Говорит герцог и будущий император-консорт Вильгельм Людвиг Тойц, — сказано это было уже знакомым голосом, с лёгким акцентом. При том, всем в рубке стало ясно — терпения у Вильгельма больше не осталось. — Адмирал Терин, я приказываю вам немедленно сдаться, пропустить нас и оказывать всяческое содействие. В этом случае я гарантирую вам сохранение прежнего звания, и даже повышение по службе. Если вы откажетесь подчиниться, то будете обвинены в государственной измене. Вас арестуют, ваши земли и доходы конфискуют. Ваших детей и прочих родственников ждёт крайне незавидная судьба.
Лицо адмирала с одной стороны сохранило прежнюю невозмутимость,
