При мастерских организовали классы, в которых проводили курсы по использованию нового оборудования. Теоретическую часть взял на себя Зимов, практические занятия проводил Семен Митрофанович. Из них получился хороший тандем, результаты работы которого не заставили себя долго ждать.
Порт – он и есть порт, так что случается всякое. Как там случилось, о чем думали капитаны судов, да только случилось так, что два парохода сошлись как рыцари на ристалище. Иными словами, русский пароход «Тюлень» протаранил борт американского «Вэлруса», благо трюмы того были уже пусты. Однако скандал разразился знатный, который в скором времени разрешился, можно сказать, почти удачно для русского судовладельца – тому был назначен штраф, весьма умеренный, надо заметить, ну и ремонт судна за свой счет. Но американцы всегда отличались деловой хваткой – молодцы они, в этом не откажешь. Так вот, они сумели вытребовать для себя один интересный пункт, который предусматривал очень солидную неустойку, если ремонт «Вэлруса» не будет закончен в срок: у них-де контракт, нарушать который себе дороже. Узнав о сроках и о том, что в срок никак не поспеть, русский судовладелец Петр Ефимович буквально за голову схватился. Было отчего.
В отчаянии Петр Ефимович был готов ухватиться и за соломинку. Поэтому когда к нему вошел Звонарев и предложил осуществить ремонт американца в указанные сроки и обозначил цену, существенную такую цену, судовладелец ухватился за этот шанс, правда оговорив заранее, что если Звонарев не управится в указанный срок, то штрафные санкции тут же будут переведены на вновь созданные мастерские «Звонарев и компания». Ударили по рукам, подписали договор.
«Вэлрус» уже находился в доке, так что можно было приступать к работе. Разговор состоялся в первой половине дня, а уже во второй в док было перевезено все необходимое оборудование. Солнце еще не село, а на американце уже вовсю орудовал Семен Митрофанович, вгрызаясь в металл автогеном.
Как выяснилось, ацетилен не был чем-то из ряда вон выходящим и был известен довольно давно, вот только использовался он все больше для освещения, так как света давал в разы больше, чем другие источники. Был известен и карбид кальция, который оставалось только закупить. Так что работы по созданию ацетиленовой горелки начались сразу же, как только была доведена до ума конструкция отбойных молотков. Идея была подана, конструкция в общих чертах обрисована, так что Зимов, активно включившийся в работу, уже совсем скоро смог произвести необходимые расчеты. Правда, пришлось кое-что подправить и изменить, что в общем-то было сделать уже куда проще, так как мастерская худо-бедно уже была оборудована станками. Как бы то ни было, но к моменту столкновения пароходов первый образец автогена был уже готов и опробован, а вот работать с ним мог только слесарь их исследовательской лаборатории, – с другой стороны, и аппарат был только один.
Когда стало известно, что поврежденная обшивка, на разбор которой отводилось не меньше четырех дней, демонтирована буквально за день, все очень сильно удивились, и заинтересованные лица тут же ринулись в док. Да не тут-то было. Рабочие дока смогли рассказать только то, что была какая-то горелка с очень маленьким пламенем да срезанные и оплавленные заклепки слетали одна за другой. Действие неизвестного инструмента все могли наблюдать воочию на снятой обшивке, да и срезанных заклепок никто никуда не прятал, а вот сам аппарат узреть им так и не удалось – его уже увезли и представлять взорам общественности не торопились.
Но триумф новаторов оказался преждевременным, так как вскорости стали расползаться слухи о возможном применении газовой горелки. Оказывается, газорезка уже использовалась здесь, вот только их агрегат был куда мобильнее и компактней. Однако данное открытие ничуть не смутило Звонарева, и аппарат остался в тени. Нет у местных ничего подобного, ну и не надо. Пока.
Удивления на этом не закончились, так как получившие возможность попрактиковаться с отбойными молотками рабочие порта, проходившие обучение при мастерских, довольно сноровисто, что самое главное – быстро, довершили начатое. Как бы то ни было, но «Вэлрус» был готов и спущен на воду за три дня до назначенного срока.
Комендант порта, узнав об этом, довольно потирал руки. Получив откат, он уже продумал несколько вариантов, чтобы оправдать трату на новое оборудование, но теперь все приобретало совсем иные очертания. По всему выходило, что он принял верное решение, которое несло неоспоримые выгоды для флота. О своей прозорливости он тут же поспешил уведомить командование, не забыв в красках расписать ремонт американского судна. Что и говорить, он был на коне, а вместе с ним на подъеме оказались и мастерские «Звонарев и компания».
Полученная плата позволила подумать о расширении, а потому, не посоветовавшись с друзьями, Сергей поспешил закупить новые станки и набрать дополнительных рабочих, благо помещения изначально строились с запасом, хотя и влетели в копеечку. Как выяснилось, Звонарев оказался весьма прозорлив.
Рассказы капитана американского сухогруза, дошедшие до штатовских инженеров, возбудили их неподдельный интерес, так что уже через месяц после отбытия парохода во Владивосток прибыл инженер одной из судостроительных компаний в сопровождении четверых мастеровых, которые практически с трапа направились в мастерские.
Одним словом, с заказами проблем не возникало. Появились иные трудности. Несмотря на расширение производства, заказов оказалось неожиданно много, причем, к удивлению друзей, серьезный заказ поступил от Российского Императорского флота, и, к разочарованию коменданта порта, на этот раз об откатах Сергей больше ничего слышать не хотел.
Были вопросы и об автогене, в основном от американского инженера, но здесь его ждало разочарование. Звонарев заявил, что конструкция еще сырая и постоянно дает сбои. Да, в ремонте «Вэлруса» автоген зарекомендовал себя в высшей степени, но было немало и проблем, что не являлось вымыслом или отговоркой: проблемы действительно возникали и аппарат нуждался в доработке. К тому же, что немаловажно, они пока не могли себе позволить начать производство автогенов, а зарабатывать только на лицензиях было не так прибыльно. К тому же нужно было выяснить, что за такая газосварка уже имеет место быть здесь: не хватало еще и вляпаться во что-то. А так – поди докажи что-либо: публичной демонстрации не было, а как срезали заклепки и лишний металл, да какая, собственно говоря, разница – раскаленными ножницами. Какими ножницами? А вот это коммерческая тайна. В Звонареве вдруг проснулся делец, дальновидный и хваткий.
