Carolus VI. Dei Gratia Romanorum Imperator semper Augustus Germaniae Hispaniae Hungariae Bohemiae utriusque Siciliae Hyerosolymis et Indiarum Rex, Archidux Austriae, Dux Burgundiae Brabantiae Mediolani Princeps Sueviae Catalaniae Marchio Sacri Romani Imperburgi Comes Habesland
Долгих лет здравия и власти, Ваше Императорское Величество.
Пишет Вам, в ответ на Ваше письмо, герцог имперской земли Шлезвиг-Гольштейн-Готторп, Карл Фридрих.
В связи с недавней войной испытываю необычайные финансовые трудности, датчане побили много моих солдат, война завершилась успехом только лишь божьим чудом. Денежных средств в настоящий момент совсем не имею, одна надежда — на прибытие контрибуции и божью милость.
С верноподданническим удовольствием отправил бы к вам свою армию, но датчане, как я уже упоминал, побили много солдат, их хватает только на удержание территории герцогства в безопасности.
Как только придёт контрибуция от датского короля, вышлю солидную сумму в качестве извинения за допущенный мною проступок.
Вечно Ваш верноподданный, герцог Карл Фридрих Шлезвиг-Гольштейн-Готторпский.
Глава XIII. Готторпский большой бал
//Герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Готторп, г. Шлезвиг, Готторпский замок, 13 июля 1734 года//
— Ещё раз говорю, мне здесь делать нечего, — вздохнул Таргус. — В Киле у меня всё: там производства, там комитеты! Не могу я торчать в этом замке, бесполезно тратя время.
— Но у меня бал на этой неделе! — Карл Фридрих, слегка поддатый, обвёл бальный зал рукой. — Мой сын должен быть со мной!
Герцог нахмурился и скрестил руки на груди.
— Это не обсуждается, — покачал головой Таргус. — Не веди себя как ребёнок.
— И кто мне это говорит? Ха-ха! — пьяно рассмеялся герцог.
— Тот, кто сделал возможным твоё постоянное пребывание в этом городе и замке Готторп, — напомнил Таргус. — И ничего ещё не закончилось. У меня стройка нового города, я должен лично контролировать это всё, ещё и производство бомб взорвалось! Всё, достаточно препирательств, я еду обратно в Киль!
— За неделю всё равно ничего не изменится! А тебе надо отдыхать! Ты все эти годы только и делаешь, что работаешь! — начал сыпать аргументами Карл Фридрих. — Сын, я повелеваю тебе остаться на бал!
— Ты бы завязывал с выпивкой, старина, — попросил его Таргус.
— Что ж… Я не хотел этого… — тяжело вздохнул Карл Фридрих. — Обер-гофмаршал фон Брюммер, войдите!
Появился полноватый мужчина в возрасте около сорока лет. Таргус видел его во дворце несколько раз, его личное дело в картотеке отличалось весьма скупым содержанием.
— Хочешь приставить этого типа ко мне? — поинтересовался Таргус, внимательно разглядывая обер-гофмаршала.
— С этого дня обер-гофмаршал будет твоим личным адъютантом, — усмехнулся Карл Фридрих. — Также он ни при каких обстоятельствах не позволит тебе покинуть замок в течение этой недели до проведения бала.
— М-хм… — Таргус представил, как протыкает глотку обер-гофмаршала Кровососом и успокоился. — Ты сильно помешал моим планам, «отец». Если в «Промзоне» что-то пойдёт наперекосяк, это будет твоей виной и только твоей.
— Ты отладил там всё до полной автономности, — пьяно улыбнулся Карл Фридрих. — Я возьму на себя этот риск.
Таргус мог бы позвать гренадёров из первой когорты и они бы помогли ему покинуть замок, но портить отношения с «отцом» не хотелось, у него всё шло очень хорошо, как для дел шестилетнего мальчика. Потребность в гиперопеке своего массивного промышленного детища ему пришлось слегка поумерить.
На этот раз.
В конце концов, можно управлять делами Киля и «Промзоны» дистанционно.
//Герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Готторп, г. Шлезвиг, Готторпский замок, 20 июля 1734 года//
Бал начался с торжественной речи поддатого Карла-Фридриха, который вещал всем присутствующим о том, как он раз наконец-таки устроить настоящий бал. Потом он начал плести откровенную брехню про то, что давно дал себе обет, дескать, пока Шлезвиг не будет освобождён, больших балов не будет. Якобы большой бал должен был быть проведён только в Готторпском замке.
Правда, которую знал Таргус и все придворные, сейчас учтиво помалкивающие, состояла в том, что у герцога банально не было столько денег до недавних пор, а потом не было времени, потому что грандиозные стройки и подготовка к молниеносной войне с данами отнимало всё его свободное время.
Большой бал — большие расходы.
Карл Фридрих разослал приглашения во все именитые дома Европы сильно раньше ультиматума данам и начала войны, словно азартный игрок, не сомневающийся в победе, хотя во время битв очень многое могло пойти не так или вообще обрушиться бессмысленным прахом. Но ему повезло. В этот раз.
Далее он громко хвалил Карла Петера Ульриха, который, цитата, «единственное утешение в это трудное для него время и единственное напоминание о безвременно покойной любви».
После тронувших многих дам в бальном зале слов, он начал официально приветствовать особо знатных гостей.
Первой Карл Фридрих приветствовал Елизавету, дщерь Петра. Отношения у них с герцогом были очень тёплые, это было видно по тому, какими эпитетами он описывал её красоту и благородство. Не знай Таргус достоверно, что Карл Фридрих безумно любит только свою покойную жену, подумал бы, что он к ней так подкатывает.
Она прибыла по случаю прогремевшей на всю Российскую империю победы над Данией, по слухам состоявшуюся благодаря участью в войне внука Петра, которая вызвала зубовный скрежет у Анны Иоанновны. Отношения у Елизаветы Дщери Петровной с Анной Иоанновной напряжённые, судя по всему, поэтому дщерь Петра решила уколоть императрицу всероссийскую таким незамысловатым образом, банально посетив большой бал в честь освобождения Шлезвига от союзника Российской империи.
Следующим он приветствовал ландграфа Вильгельма VIII Гессен-Кассельского, который приехал как бы от Фредрика I, короля шведского. Он по происхождению германец, но Фредрик I, являющийся его родным братом, удачно женился на Ульрике Элеоноре Шведской, которая передала ему всю власть над государством. Технически у ландграфа нет связи со Швецией, но все здесь понимают, что Фредрик I его визитом этак ненавязчиво обозначает своё присутствие на этом большом балу. Слишком явное появление его представителя выставило бы его в нелицеприятном свете, ведь Карл Фридрих обошёлся с августейшей особой очень грубовато, но он победил, причём сработав и на пользу Швеции тоже, поэтому не показать своего участия Фредрик I не мог.
Для Таргуса все эти династические хитросплетения не имеют никакого значения, точнее он их всех в гробу видел, но приходилось слушать, запоминать и… заводить новые дела в его шифрованной картотеке.
Пусть у него есть Зозим, которая практически живёт там и подшивает всё новые и новые сведения к папкам, но папок уже очень много, поэтому Таргус начал задумываться выделить какой-нибудь зал кильского дворца под новую картотеку.
Пока он обдумывал обеспечение безопасности новой картотеки, Карл Фридрих прекратил здороваться со всякими аристократами, по законам Римской республики аристократами не являющимися. Далее он объявил начало «шлезвигского стола». Концепцию герцог уловил во время одного давнего разговора с Таргусом касательно дальнейшей судьбы Дании и Норвегии. Таргус тогда применил термин «шведский стол», в контексте того, что Дания и Норвегия станут блюдами на столе для Швеции. Карл Фридрих, умевший внимательно слушать, правильно понял, что Таргус применил некое расхожее выражение, вероятно, не с Земли.
Пришлось ему рассказать про шведские столы, которые он вынужден был устраивать для деловых партнёров и иногда даже сотрудников во время своего пребывания в США 1970-х годов. Таргусу эта концепция не нравилась, он вообще, как истинный римлянин, предпочитал по возможности есть полулёжа, ведь римские учёные доказали, что так можно съесть больше, ибо давление на желудок ослабевает, при этом снижается риск развития сахарного диабета, ведь углеводы, из-за медленной скорости эвакуации пищи из желудка, расщепляются медленнее. В легионе приходилось есть сидя, в иных мирах тоже, никто там не ценил римский метод, поэтому он привык, но это не значит, что это ему нравится.
