Но это распалило святыню любимой женщины в его глазах еще сильнее. Он метался в своих мыслях, как лев! Наконец, смелый и категоричный мужчина сдался. У него вспотели ладони, а это был верный признак того, что они срочно хотят подержаться за телефон и понажимать сенсорные кнопочки.
Иван постонал ещё немного, покуксился, но когда у него и вовсе задрожали руки, а рассудок начал мутнеть, он со всей мочи вцепился в своего верного товарища и, сбиваясь, нервничая, набрал Светкин номер. А та ответила сразу же, как будто ждала его звонка тыщу лет:
– Ваня, Ваня, ты где?
– Я? – растерялся Иван.
– Ваня, Ваня, ты где? – повторила Светка. – Тут связь плохая. А я жду тебя, жду, ты скоро из командировки вернёшься?
– Не знаю, – просипел мужчина, присел на пол и схватился за сердце. – Жива! Живая.
– Да живая я, что со мной будет то? – затараторила Геновна. – А ты там как на своём космодроме Восточный? Поди один, некормленый, не поеный. Похудел, а?
– Ну слава богу, знаешь где я, дурить не стала, как в прошлый раз! – обрадовался Петевич. – А то на Марсе, на Марсе… Ишь выдумала!
– Ничего я, Ваня, не выдумывала! Ты же сразу сказал, что Розгин тебе важное задание дал – книгу про настроения космонавтов писать.
Иван облегченно вздохнул: ну наконец-то он попал к своей родной Светке, а не шизанутой на всю голову дурочке. Только он что-то не припоминал, чтобы рассказывал ей про свою таинственную командировку. А невеста, не умолкая, тараторила дальше:
– Ваня, Ванечка любимый, ты почему сразу не позвонил, как приехал, ведь обещался же! Связи не было, да? Да я понимаю, ты не переживай, я сама тебя раз через раз слышу! Я знаю, ты волнуешься за меня, вот я тебе сама сейчас всё и расскажу. Тут Шаньга был с Розгиным. Они и ко мне заходили, всё о тебе рассказали: что ты жив, здоров и кормят тебя на убой, и все условия для твоего писательского труда создали. Это правда? А со мной всё хорошо! Ты главное не нервничай (а то я тебя знаю), коронавирус этот не пройдёт! Плохо только то, что нам всем запретили выходить из домов, но ты не думай, это не из-за вируса. Ну сам посуди, какая зараза через столько кордонов проскочит? А запретили из-за того, что Путин к нам отсиживаться приехал, в бункере его, что под Злой горой. Испугался, поди! А нас всех вот и заперли по домам, чтобы мы его кортеж из самолётов, вертолётов и прочее правительственное барахло не рассматривали. Да чтоб мальчишки не лазили и носы свои любопытные не совали, куда не следует! Городок наш вообще перекрыли и не выбраться! А газету кроме тебя писать больше некому. Поэтому то, что в городе творится, мы и не знаем вовсе, а телевизор, тот да… пока смотрим! А еду нам прямо в дома солдатики приносят. Я ничего, даже поправилась, похорошела. А у тебя то как дела?
Иван ничего не мог понять:
– Какие солдатики? – заорал он в трубку. – Не хватит на всю Москву солдатиков то!
– Ваня, Ваня, ты не кипятись, не ревнуй, ничего у меня с теми солдатиками нет и быть не может. Я тебя одного люблю. Да и старая я для солдатиков тех! А сидеть дома очень даже ничего! Я всех Стругацких перечитала, до Пелевина добралась…
– Опять? – еле выговорил Иван и тихо-тихо застонал.
– Да чего опять-то? Не читала я никогда фантастику да про космос этот, нафиг бы он мне упал, сам знаешь! Это я после твоего секретного задания начала. Ой, а ты не поверишь, Димон Олегич Розгин пообещал все мои сказки издать в самом крупном издательстве ЭСКИМО. Я ему файлы на @mail скинула. Сижу теперь, переживаю – получил он их, нет? Не забыл про меня? Может еще раз послать?
– Какие сказки, алло? – кипела в руках писателя трубка.
– Как какие, которые я всю жизнь писала. Забыл что ли? Да я всех в Межгорье замучила своими сказками, ну сам же знаешь!
– В Ме… в Ме… в Меж… – прохрипел Водкин, вспомнив свой позавчерашний сон.
– В Межгорье, а где же ещё? Как ты там, Ваня, как?
– Я твой му… му… му…ж? – еле выдавил из себя писатель.
– Ты ж мой дурачок, – радостно засмеялась Светка на том конце провода. – Приезжай скорее, будем делать маленьких ля… ля… лялечек. Кужугетич Шаньга сказал, что они тебе там какой-то волшебный борщ сварганили и кровяную колбаску для повышения подвижности сперма…то…зо…и…
Светка не договорила, она хотела, чтобы муж закончил за нее фразу.
– Маленьких сперма… – автоматически повторил Иван, ничего не понимая, вернее понимая, но совсем не то, что он хотел понять.
– Да, да, еда по рецепту русской Слепой знахарки. Но ты её не знаешь, да и откуда тебе знать то? Ты же не смотришь телеканал «Домашний» и «ТВ-3». А она знаешь, какая сильная, все как есть говорит, хоть и слепая!
У Водкина от всего сказанного закружилась голова, он медленно откинулся на спину, лёг на пол, раскинул руки в стороны, разжал руку, держащую телефон – тот скатился по влажной ладони на пол и говорил, говорил Светкиным голосом еще полчаса или целый час. А та в своем Межгорье была на удивление понятливая и не задавала лишних вопросов, всё рассказывала мужу сама, так как прекрасно понимала, что связь у них плохая:
– Из-за приезда Путина глушилок понаставили! Глушилок, говорю. Ты меня слышишь, милый, алло, алло, алло?
– Жена, жена, жена… – застонал Иван, почти забился в параличе и засыпал, засыпал, засыпал от усталости и от непонятности этого мира, а может разных миров, в коих он одновременно пребывал:
– Хр-хр-хр!
– Спи, родной, спи, – не по-московски понятливая супруга повесила, наконец, трубку.
Глава 13. Цели и средства космо-войн
Каждое начало последующего дня говорит о том, что предыдущий день был, то есть он существовал, как данность, как реальность. Ну а если вы просыпаетесь и понимаете, что предыдущего дня не было вовсе? Вот как-то так: есть сегодняшний день и всё. Всё, что было в прошлом, съела амнезия. Говорят, это даже некоторым помогло начать свою жизнь построить заново, с нуля.
Но то, что случилось с Водкиным – совсем другая «петрушка»: у нашего парня сегодняшний день один, а вчерашних дней было много! Понимаете? Нет?
Вот и Водкин после последнего звонка Светки Геновны ничегошеньки не понял о своей жизни. Он проснулся, потянулся и начал соображать:
– А
